Корпорация Лемнискату. И каждый день за веком век

В зеркале счастливо сверкнули глаза.

Глава 13 Начистоту

На кухню я пришла довольная собой и миром. Спокойно выдержала хитрый взгляд Маргариты, Ее муж ничего не замечал. Князь, бедняга, не знал, куда деть глаза.

Бесполезно что-то скрывать или отрицать: уверена, экономка побывала и в моей, и в его спальне еще утром, так как мы не спустились к завтраку, и все прекрасно поняла, увидев нас спящими вместе.

Меня это немного смущало, но удовольствия не портило.

Однако я старалась не выдавать чувств: еще не хватало, чтобы Редклиф думал, что я по нему сохну. Нет уж, будем завоевывать незаметно.

Смотря, как Фордайс ковыряется в тарелке, я ненавязчиво спросила:

– Ты помнишь, что сегодня приезжают мама и сестра?

Редклиф вздрогнул, и я тут же впилась в него взглядом. Неужели вспомнил о матери?

– Когда они должны появиться?

Боится, что догадаются про нашу ночь.

– Скорее всего, после обеда. Сестра очень любит с утра поспать.

И точно, едва я это сказала, как Фордайс облегченно выдохнул. Постаравшись поймать взгляд творца, я поняла – он старается на меня не смотреть.

– Вы давно не виделись с Евгенией? – спросила экономка у князя.

Редклиф бросил в мою сторону быстрый взгляд.

– Встречались недавно… при весьма сложных обстоятельствах. Думаю, она сердится на меня.

– Да что вам делить? Вы давно знакомы, а прошлое не только отбрасывает длинные тени, но и связывает.

Я замерла, неожиданная догадка осенила меня. Прошлое отбрасывает длинные тени… А что, если прыгнуть в день, предшествующий гибели моего отца? В архивных записях корпорации явно сказано, что сначала он хотел изменить план операции, но передумал по совету друга.

На кухню вошел Игорь.

– Приехали Евгения Ивановна с дочкой, – доложил он.

Князь бросил на меня обеспокоенный взгляд.

– Думаю, мама уже успокоилась, – неуверенно начала я.

Но тот только качнул головой и добавил:

– Пойдем, проявим смелость.

Я первая направилась в холл. Мама и Галя, уже раздевшись, ждали меня. Едва увидев Фордайса, мама сразу сощурила глаза.

– Князь гостит у тебя? – холодно спросила она, склоняясь к моей щеке.

– Да. Добрый день, рада всех видеть. Маргарита уже приготовила комнаты. Правда, на вторую половину дома не советую ходить, там ремонт.

Мама кивнула и, бросив еще один строгий взгляд на Редклифа, спросила:

– Мы можем с тобой поговорить?

– Конечно. – Я немного натянуто улыбнулась.

– Как твои дела, Фордайс? – повернулась к князю мама.

– Все хорошо. Вы с Галиной придете на открытие сезона?

– Нет, мне теперь не по статусу посещать такие места. Настя, мы можем побеседовать прямо сейчас? – обратилась мама ко мне.

Я напряглась, пытаясь придумать что-нибудь, чтобы отсрочить этот момент.

– У нас сейчас задание, – пришел мне на помощь творец.

– Думаю, десять минут ничего не решат.

Следуя за мамой в библиотеку, я обернулась. Фордайс, нахмурившись, смотрел нам вслед.

В уютной атмосфере книг я постаралась немного расслабиться и откинулась на диване на подушки, мама присела в кресло.

Немного помолчав, она тихо сказала:

– Настя, я хочу извиниться. Мое поведение было недопустимым, когда я узнала о том, что ты творец.

Мама извиняется?

– Не стоит, я все понимаю.

– И все-таки я хотела бы объяснить. Когда погиб твой отец… мне было очень тяжело, я еле оправилась после этого удара и поклялась во что бы то ни стало тебя защитить. Именно поэтому снова вышла замуж. Филипп мне нравился, но я его не любила, да и сейчас, несмотря на свою привязанность, не испытываю к нему того, что испытывала к твоему отцу.

Мне было несколько неуютно от рассказа мамы о своей личной жизни, тем более с Филей.

– Необходимо было оградить тебя от высшего света, куда входил твой отец. Я не могла допустить даже ничтожной возможности, что мою дочь могут привлечь к работе в корпорации. Желала, чтобы они забыли о твоем существовании, поэтому ограничивала общение с людьми, напрямую или косвенно связанными с Лемнискату.

Так вот почему мне не разрешали видеться с бабушкой и Редклифом.

– Несмотря на то что вы с Филиппом не ладили, он постоянно помогал мне. Но ты выделялась во всем, даже одеждой и поведением. – Мама бросила на меня взгляд. – Вижу, что Фордайс так и не убедил тебя отказаться от своих привычек.

Посмотрев на свои черные джинсы и футболку с изображением клыков, я пожала плечами:

– Даже такой зануда, как он, бессилен в этом.

– Ты росла, и со временем я уверилась, что в Лемнискату забыли о тебе, что от нее больше нет угрозы нашей семье. А потом князь принес тебя на руках, окровавленную. Мои страхи ожили: я могу потерять дочь. И теперь корпорация тебя не отпустит. Мне мучительно осознавать, что, возможно, когда-нибудь мне принесут весть о твоей смерти.

Вздохнув, я постаралась успокоить маму:

– Отец был обычным человеком, я – творец, меня не так просто убить. Я не так слаба и хрупка, как обычные люди. Посмотри.

По моему желанию все металлические предметы поднялись в воздух и закружились. Мама замерла и, не отрываясь, смотрела на меня.

– Я могу управлять металлом… Любым. Даже железом в крови человека.

Теперь мама взирала на меня с испугом.

– Как же теперь смириться с твоей сутью? Ты же…

Мое лицо в потрясении вытянулось, сердце сжали тиски боли. Раздался звук падения на пол металлических вещей.

– Евгения, ты забываешься! – послышался рык от двери.

Медленно я повернулась к Фордайсу. Глаза князя светились синим, от моих рук тоже исходило сияние, как, скорее всего, и от глаз. Я прикрыла их.

– Я совсем не то… – начала мама.

– Если у тебя психоз, живи с ним сама. Не стоит вредить дочери. Ты меня поняла?

Слова тяжело падали в тишину.

– Как прикажете, ваше сиятельство, – съязвила мать.

– Именно, как прикажу, – резанул он в ответ.

Желая прекратить это, я встала и направилась к двери.

– Настя, я совсем не имела в виду…

Повернувшись, я слегка улыбнулась:

– Не переживай. Я понимаю: ко всему нужно привыкнуть.

Редклиф покинул библиотеку вместе со мной. Когда закрылась дверь, он нежно прикоснулся к моей щеке. В его жесте не было чего-то неприличного или откровенного, просто забота и нежность.

– Она твоя мать и любит тебя, несмотря ни на что. Ей нужно время.

– Знаю. Но по крайней мере теперь она будет спокойна за меня, – криво усмехнулась я.