Корпорация Томб райдерс

Ручка повернулась и форточка отворилась. На меня насторожённо и откровенно неприветливо глянула пара узких карих глаз на совершенно незнаком угреватом лице, принадлежавшем крупному кряжистому мужчине. Хорошо разработанный плечевой пояс, легко угадывавшийся даже через куртку, выдавал тяжелоатлета со стажем.

– Я прошу прощения за беспокойство...- начал я весомо и с расстановкой. Левая рука скользнула под полку.

– Да ?- охранник как будто даже и не очень понял меня.

– А Дмитрия Павловича можно видеть ?- левая рука ушла в карман и легонько потянула наружу стограммовый кусок пластита.

– В смысле ?- мужчина по ту сторону форточки совсем не понял меня.

– Я хочу спросить : когда Дмитрий Павлович будет работать ?- рука выскользнула из кармана и неспешно двинулась под полкой в сторону металлодетектора. В этаком деле самое главное не спешить - все движения должны быть органичны и даже расслабленны. Чтобы придать движению руки больше естественности, я перенёс вес тела на левую ногу и вытянул правую руку поверх полочки.

– Вообще-то мы с ним в глухой смене...- мужчина с угреватым лицом сосредоточенно задумался и на его невысоком лбу отчётливо запечатлелись неглубокие морщины. Целых две. Не составило труда догадаться, что развитие мыслительных способностей этого человека заметно отставало от развития его плечевого пояса и широчайших мышц спины.

– То есть, если сегодня двадцать пятое...- задумчиво, в тон собеседнику, пробормотал я и также напряг мимическую мускулатуру. Левая рука моя между тем полностью вытянулась и почти достигла края полочки.

– Значит, он выходит двадцать седьмого !- обрадовано сообщил мой vis-a-vis. Что ж, навык устного счёта он утратил не совсем и это открытие, видимо, немало его порадовало.

– Ну, ясно,- вздохнул я и прижал комок пластиковой взрывчатки к нижней кромке полочки.- Не судьба, стало быть, пообщаться с ним сегодня.

Следовало получше зафиксировать взрывчатку, чтобы ненароком она не отвалилась под действием силы тяжести. Кончиками пальцев я аккуратно прижимал края кусочка, продолжая удерживать его в руке.

– А можно вас попросить...- я не спешил уходить и тянул свой бестолковый разговор.

– Да...

Тут я оставил пластит в покое и чуть опустил руку, готовый схватить кусок, если он отвалится. Но пластит не отвалился, стало быть, я его закрепил как надо.

– Вы ему передайте, что Ильин привет передавал,- пора было валить.

– Да, конечно,- кивнул меланхоличный гоблин в будке.

– Спасибо !- я выложил на полочку ключи от квартиры, дабы они не зазвенели при прохождении металлодетектора, и приветливо махнул рукой. Охранник снова меланхолично кивнул мне в форточку.

Бодрым шагом я прошёл через П-образные ворота и повернулся, чтобы забрать ключи.

– Вы догадались о каком именно Дмитрии Павловиче я говорил ?- на всякий случай уточнил я, как бы доверительно склонившись к будке.- Об Алтухове.

Теперь, когда я благополучно миновал рубеж охраны, нужно было вернуть пластит в карман. Мой наклон замаскировал движение левой руки, которую я запустил снизу полки, чтобы оторвать прикреплённую к ней взрывчатку.

– Он у нас один,- заверил меня охранник.

– Вот и хорошо. Так что привет ему от Ильина !- пальцами левой руки я мягко отделил пластит, а правой - взял выложенные из кармана ключи.

Ещё раз махнул по-свойски охраннику и пошёл прочь, на улицу. Там меня дожидался Серёжа в своём стареньком белом "ford-tranzit"е.

Стакан водки, кстати, я пить не стал. Приняв обжигающе-горячий душ, упал в кровать и проспал мертвецким сном что-то около двенадцати часов. Открыл глаза, когда за окном уже стояла ни свет-ни заря - шёл шестой час утра. Кажется, это начиналось двадцать шестое мая, хотя теперь я уже начинал сомневаться вообще во всём, что происходило вокруг меня.

По часам, которые я оставил в своём шкафчике в раздевалке, вчерашнее путешествие уложилось мене чем в один час. Строго говоря, этого времени как раз должно было хватить на то, чтобы спуститься в подвал, да подняться из подвала. Ну, чуть-чуть посидеть в "яйце". По моему же субъективному восприятию все эти походы в окрестностях пирамиды да в её подземельях потребовали никак не менее четырёх часов.

Здорово ! Если существовать в таком ритме, то за одну человеческую жизнь можно прожить даже не две жизни, а много больше. Это у кошки, как говорят, их шесть ; теперь, стало быть, и у меня. М-да, интересная кина и ведь без водки, без вина !

На кухонном столе, рядом с пачкой долларов, лежали три симпатичных статуэтки, покрытых аккуратными крохотными иероглифами. Одна из белого камня, другая - из чёрного, третья - золотая. Я понимаю, что гипнотизёр может дать пациенту щепку и сказать "Это статуэтка !" и пациент ему поверит. Но когда он выйдет из транса, то разумеется поймёт, что перед ним всего лишь щепка.

В моём же случае статуэтки так и осталась статуэтками. Причём такими, что их и в Эрмитаже не стыдно выставить. Дивные фигурки, жаль, только, что ничего-то я не понимаю в антиквариате !

Я некоторое время рассматривал удивительные предметы, всё более убеждаясь в том, что с каждым днём меньше и меньше понимаю игру, в которую ввязался. Вообще, я начал подозревать, что никакой игры и нет - всё, что происходит со мною, абсолютно реально и к гипнозу никакого отношения не имеет. Но это допущение на самом деле не объясняло, а лишь только запутывало ситуацию.

Выпив чашку кофе, я оделся и вышел на улицу. "Есть ли у тебя план ?"- кажется так спрашивал герой детского мультфильма своего товарища. О да, уж чего-чего, а планов у меня имелось множество.

Завидев парочку, нежно прощавшуюся у соседнего дома, я решился побеспокоить молодых людей. Подойдя поближе, извлёк из кармана пятидесятирублёвую купюру и обратился к юноше.

– Извините за беспокойство, молодой человек. Позвольте за пятьдесят рубчиков с вашего сотового телефона совершить всего один звонок - буквально несколько слов сказать. А то моя "мобила" разряжена...- проговорил я как можно доверительнее.

Юноша оказался хотя и под шафе, но вполне адекватен. Я назвал ему номер телефона, который увидел на руке Аз, и хозяин трубки набрал его. На том конце трубку подняли после первого же вызова. У меня появилось такое подозрение, что кто бы там ни находился, он ждал, что я позвоню.

– Это я...- пожалуй, мне только таким образом и можно было представиться. Никаких условных имён, вроде "Ять" или "Аз", называть не следовало. Причин тому имелось множество, но достаточно было лишь того, что на эти слова мог стоять фильтр у оператора связи. О технических возможностях Калитина и курируемой им службы безопасности мне ничего известно не было, а потому приходилось исходить из предпосылки, что возможности эти велики.