Корпорация Vallen'ok

— Но ведь здесь другая маркировка, — начал отнекиваться он.

— Я уверен, делай как я сказал, — твердо сказал я ему и двинулся дальше, проверяя другие участки. В углу, заваленном старыми накладными, нашёл папку с данными по просроченным заказам — её потеряли ещё неделю назад.

— Огивара-сан! — я вручил ему папку как фокусник, вытаскивающий кролика. — Думаю, это сократит претензии клиентов.

Он замер, перелистывая страницы, будто увидел призрака прошлогодних KPI.

— Откуда?

— Интуиция, — улыбнулся я. Не буду же я ему рассказывать, что в прошлой жизни я также «чувствовал» косяки на вверенных мне объектах.

Конвейер снова гудел, но теперь посылки отгружались в нужном порядке. Фурута, следуя «внезапному озарению», сортировал их правильно. К полудню мы выполнили установленную норму.

— Невероятно! — Огивара-сан изучал отчет, будто перед ним курс роста биткоина. — Канэко, ты…

— Работал в команде, — перебил я, кивая на коллег. — Без них бы не справился.

Харуто, наблюдавший за сценой, сжимал вейп в кулаке и пускал гневные клубы пара. Его планы саботажа рушились, как карточный домик.

После обеда меня вызвали в офис Танаки-сана. В кабинете пахло дорогим деревом и высокими амбициями.

— Руководство заметило твою эффективность, — начал он, разглядывая меня, как лошадь на аукционе. — Есть вакансия в отделе логистики. Анализ маршрутов, оптимизация расходов.

— Это несколько неожиданно, — пробормотал я, пряча возникшую от приятного волнения дрожь в голосе. Ближе к Vallen. Ближе к правде. Ближе к вершине.

— С понедельника, — он протянул контракт. — И да, это еще и повышение зарплаты.

— Буду с нетерпением ждать понедельника, Танаки-сан, — ответил я, а внутри меня распирало от радости. Первый шаг был сделан, причем не только по карьерной лестнице, но в сторону здания Vallen, внутри которого скрывались ответы на прошлое моего предшественника. Пока я не найду ответы на ряд вопросов, мое будущее так и будет зыбким. С работы я вышел, окрыленный приятными новостями, осталось только доработать эту неделю без происшествий. И ведь я знаю как минимум одного человека, который продолжит упорно вставлять мне палки в колеса. Пора вывести его из игры раз и навсегда, а то своими мелкими пакостями Харуто может мне солидно подгадить.

Но пока у меня есть планы на вечер — самое время связаться с Накамора-сан, очень надеюсь, что он сможет поведать мне ещё много интересного. После нескольких длинных гудков я наконец услышал в трубке его уставший голос:

— Да, Джун, ты что-то хотел?

— Рад Вас слышать, Накамора-сан, — зачастил я в телефон. — Если Вы не против, я хотел бы задать Вам несколько вопросов касаемо нашего прошлого разговора.

Я старался не упоминать более точных обстоятельств, но в последнее время мне многое кажется подозрительным.

— Да, Джун, я дома, как раз планировал пить чай, — добродушно услышал я в ответ, — Поэтому жду тебя в гости.

— Отлично, буду через десять минут, — сказал я и поторопился домой.

Подойдя к дому, я застал Накамора-сан у своего подъезда. Он нервно теребил шляпу, будто собирался сказать что-то важное.

— Джун, — начал он, избегая моего взгляда, — мне действительно нужно кое-что добавить к нашему разговору.

— Давайте зайдем в дом, — сказал я, уже привычно окидывая взглядом окрестности. Черный седан продолжал стоять на другой стороне дороги, причем создавалось ощущение, что он не двигался с места с самого утра. Возможно, всё-таки у меня разыгрался приступ паранойи.

Мы зашли в квартиру к Накамора, где, как и в тот раз, на столике стоял чайник и чашки. Я присел, и за столом ненадолго воцарилась гробовая тишина, мой собеседник заметно нервничал, но никак не мог найти в себе силы начать первым. Я же обдумывал, какие вопросы следует задать, чтобы узнать наконец всю правду, а не куски, которые мне «скормил» он в прошлый раз. Стоп, так ведь у меня в кармане есть часы. А они могут дать мне возможность прожить следующие пять минут начерно. Откат уже должен был пройти, да и на худой конец, чем я рискую? Договорившись таким образом сам с собой, я уверенно нажал на кнопку. Время пошло, воздух дрогнул, а в висках застучало, будто молотком.

— Вы солгали, — резко начал я, доставая часы из кармана. — Вы знали, что родители работали над этим устройством. Почему не сказали сразу?

Накамора вздрогнул, увидев хронометр в моей руке. Он задрожал и его лицо побледнело, явно он понимает, что у меня в руке.

— Они… Они просили меня молчать. Боялись, что ты станешь мишенью. Vallen искали их разработки даже после гибели.

— Когда, кто? Говорите наконец, Накамора, — торопил его я, сознательно пропуская окончание -сан, пусть понимает как всё это серьезно.

— Я боялся, всегда боялся, даже когда работал в башне. Но я даже не предполагал, как твои родители продвинулись в этих исследованиях. Мы правда редко виделись, да ты и сам их нечасто видел. А потом та ночь, перевернувшая всё с ног на голову. Они приходили, часто приходили, странные люди в костюмах. Спрашивали, осматривали, перевернули и мою квартиру, и твою.

— Как же они не нашли портфель? — поинтересовался я. Этот момент пока был самым подозрительным в его рассказе.

— Как раз потому и не нашли, что я струсил. — посмотрел он на меня блестящими глазами. — Струсил в ту же самую минуту, что встретился с твоим отцом. Испугался, и сразу после его ухода сбегал в подвал и спрятал его там. Вернее даже не так, я бросил его в самый дальний угол, завалил его прочим мусором и забыл даже думать об этом инциденте. Видимо те, кто меня допрашивал, увидев трясущегося человека, решили не тратить на меня много времени.

В глазах опять потемнело, а по ушам вдарило воздушным колоколом.

— Вы солгали, — повторил я, уже зная его реакцию. — Отец доверил вам часы не просто так? Вы сами работали в Корпорации!

Накамора замер, затем медленно кивнул:

— Да, я… обеспечивал связь с внешними поставщиками. Но когда узнал, что Vallen готовы убить за секрет часов, умолял их остановиться. Твой отец как-то сказал: «Если что-то случится — Джун должен закончить начатое».

— Тогда почему вы не отдали мне портфель сразу? — я сжал часы так, что стекло затрещало.

— Потому что боялся! — его голос впервые сорвался на крик. — Боялся и этих людей, и этой тайны. Что до тебя, Джун, так ты был сломлен. Сначала срывался на всех, а потом — изменился. Стал отрешенным, непохожим на себя прежнего. Будто тебе стало всё равно. Даже когда перевернули всю твою квартиру, ты не проронил ни слова, только молча навел подобие порядка и продолжил своё бессмысленное существование. Только забирая тебя из больницы я увидел в твоих глазах жизнь. Потому и решил тебе всё рассказать.