Корпорация Vallen'ok

— Может быть не всё так плохо на самом деле, как порой кажется? — постарался успокоить ее я, — хорошая работа требует очень большой отдачи, а еще и семью пришлось содержать, ребенка воспитывать. А Ваш внук? Он же должен быть уже взрослым.

— Да, примерно твой ровесник, Канэко-сан, — она закивала, — и вроде как работает где-то в Осаке. Если я правильно поняла тот телефонный разговор. Тоже стал ученым, как отец и дед, это такая неофициальная семейная традиция. Работает в какой-то крупной компании, но видимо он много работает и сильно устает, раз пока не нашел времени меня посетить. Я так и пеку эти печенья каждую субботу в надежде, что он однажды придёт. Хотя, может и зря так делаю?

— Я не знаю, что Вам сказать, Сато-сан, — я развел руками в стороны, — надеюсь, что всё образуется.

— Давайте я Вам покажу их фото, — старушка встала и подошла к шкафу. Судя по тому, что она сразу же вернулась с фотоальбомом в руках, он всегда был у нее под рукой. Я не мог ей отказать в этом. Мы сидели на диванчике, и она медленно перелистывала страницы, немногословно комментируя каждую карточку.

— А вот и мой сын с женой, — она указала на следующее фото. — Он прислал мне её сразу после переезда. Еще совсем молодой, — старушка растрогалась. — Сейчас он уже совсем взрослый, он мне потом часто присылал карточки, но это моя самая любимая.

Старушка некоторое время с грустью рассматривала фотографию, затем начала переворачивать страницы альбома, словно искала что-то конкретное.

— А это мой внук, — она перевернула очередную страницу, с которой на меня смотрел молодой парень. Я присмотрелся и понял, что это лицо мне определенно знакомо. Да что говорить, я знаю этого человека.

Глава 21

С фотографии на меня смотрел Сато Каору, правда одетый более солидно, чем в нашу последнюю встречу, и выглядел более молодо. Костюм, рубашка, прилизанные волосы, к съемке он видимо готовился, но скованная поза выдавала постановку. Очевидно, родители озадачили молодого ученого сделать карточку, чтобы отправить бабуле, чтобы показать, какой он важный и серьёзный. Снимку явно было уже несколько лет, неужели юный специалист настолько занят, что не может пройти полквартала и навестить престарелую родственницу? Тем более, что это его родная бабушка! Вот почему он был так напряжен тогда, оказавшись возле моего дома, и предпочел не заходить, а слоняться вдалеке.

— И как, он часто навещает Вас? — спросил я, и, заметив вновь блеснувшие глаза, укорил себя за это. Ведь ответ я и так знал.

— Увы, за своей работой у него совсем нет на это времени, наверное, — грустно произнесла она. Хотя последнее слово заставило решить, что таким образом она сама себя успокаивает. — Я и печенья то пеку каждый выходной, в надежде, что он как раньше будет сидеть за столом, уминать их за обе щеки, и обязательно обольет себя чаем. Он такой непоседливый. Был, в детстве. Вы, молодые, за карьерой совсем не замечаете жизни. Я так скучаю по прежним временам, когда семьи жили вместе, под одной крышей, в одной деревне. А сейчас все в городах, едут работать на другой конец страны, и теряют свои корни.

Я прекрасно понимал её, глобализация, мать её за ногу. Сам частенько задавался подобными размышлениями, хотя, жить единым укладом много лет, значит регрессировать. Феодальная Япония тому пример, столько веков была закрыта для всей цивилизации. Когда Европа вовсю щеголяла с огнестрельным оружием, тут были луки и мечи. Зато теперь страну не узнать, по развитию технологий переплюнула многих, в автомате купить можно не только кофе, но и машину.

— Сато-сан, спасибо Вам большое за чай и приятную беседу. Нам с Момо уже пора на прогулку, она правда очень стеснительная, сама не скажет, — улыбнулся я, и Персик, услышав своё имя, прижалась к моей ноге. — Если Вам понадобится какая-либо помощь, пожалуйста, сразу обращайтесь. И, не грустите, я думаю, что Ваш внук, даже со своей занятостью, обязательно посетит Вас.

— Спасибо за такое пожелание, — старушка смахнула слезинку и улыбнулась, — Если Вас не затруднит, приходите снова вдвоем на следующих выходных ко мне. Я буду рада.

— Обязательно придем, — клятвенно заверил её я, и покинул её уютное жилище. Решив сразу выгулять своего «поросенка», я направился в парк, а по пути сделал заметку в своих чертогах памяти — надо выяснить у оболтуса Каору, почему он игнорирует свою пожилую родственницу. Бабушка оказалась ведь милой, уж в людях за столько лет я научился разбираться, оттого было вдвойне тоскливо. Стариков надо ценить, тем более что они не вечны.

Вернулись домой мы уже ближе к вечеру, пора отправляться на встречу с местным «самураем». Не сказать, что я сильно надеялся на его помощь, в любом случае спасибо ему за участие конечно, но свои проблемы я привык решать сам. А время меж тем неумолимо двигалось, осталось чуть больше шести дней, а я ни на йоту не продвинулся в решении своего многомиллионного вопроса. Рука непроизвольно потянулась в карман за хронографом, осознание тех дополнительных возможностей, что давал мне этот туз в рукаве, понемногу успокаивало.

Покормив собаку, я вышел из дома, и первое, на что я обратил внимание, было отсутствие уже привычного мне тонированного седана. Окинув взглядом улицу, я нигде не заметил примелькавшейся мне машины, неужели с меня уже сняли наблюдение? Или, наоборот, поняли, что таким примитивным способом наблюдать уже не выйдет, и вышли на другой уровень? Тогда агентом корпорации может быть любой из тех, кто сейчас прогуливается по улице. В любом случае, выявить «хвост» я, конечно, постараюсь, но вот показывать мою озабоченность не стоит. Пусть враг будет уверен в своей незаметности, пусть лучше недооценивают меня. К слову, если за мной следят представители «Vallen», то почему дают мне спокойно работать в этой же компании? Хотят, чтобы я был достаточно близко? Что-то не сходится в этой схеме, и я пока не могу понять, что именно.

Дорога в уже знакомую мне забегаловку заняла буквально пять минут, и я пришел слишком рано на встречу. Эта же «беда» преследовала меня и прежде, всегда приходил раньше назначенного. Если верить психологам, это говорит о моей неуверенности, дескать, боюсь, что меня не дождутся. Эх, каждому из них по «Шнобелевской премии», это всего лишь значит, что воспитанный человек не может себе позволить взять на себя обязательства и не выполнить их. Сев за свободный столик, я заказал себе чай и уставился в телефон, краем глаза посматривая на дверь. С выбранного мной места было отлично видно входную группу, и буквально через несколько минут, в заведение вошел Фудзивара. Судя по тяжелому дыханию, он явно торопился на встречу со мной, бегом что ли бежал?

— Приветствую Вас, Канэко-сан, — отдышавшись, произнес наконец он. — Извините меня, я немного, но опоздал.

— Ничего страшного, Фудзивара-сан, это я пришел немного раньше, — поклонился я ему в ответ. — Рад снова Вас видеть.

— Давайте прежде, чем начнем наш разговор, я Вам кое-что покажу, — заговорщически произнес мой собеседник.

— Вечер начинается с интриги, — улыбнулся я и принял из его руки смартфон, на котором на паузе стоила какая-то видеозапись.

— Нажимайте, — скомандовал «самурай», и на экране стала воспроизводиться съемка, как я понял, с камеры видеонаблюдения. На ней был виден огромный телевизор, возле которого стояли двое парней с джойстиками в руках. Я начал понимать, что именно я смотрю. Сам ролик был достаточно коротким, но весьма эмоциональным. Звука не было, но по реакциям игроков и зрителей было видно напряженное столкновение двух персонажей в старом файтинге. Один — ноль, один — один, и в последнем бое парнишка, всеми родинками похожий на меня, разочарованно развел руками и поплелся к выходу. Его соперник что только не скакал как обезьяна от радости.

— Вот так за пять минут зарабатываются миллионы, — задумчиво произнес я, понимая, что Фудзивара нашел где-то запись моего фиаско. И, спустя еще мгновение, добавил:

— Или проигрываются.

— Да, мой юный друг, — твердо произнес Фудзивара, — я специально принес тебе эту запись, чтобы ты попробовал воскресить в памяти этот эпизод своей жизни. Говорят, подобные записи прошлых эпизодов жизни могут способствовать восстановлению.

— Ну пока я ничего не чувствую, — откровенно сказал я, — зато могу сказать, что мыслей о том, что моей амнезией просто решили воспользоваться, больше нет.