Корректировка 2

— Не волнуйтесь, сейчас боль пройдёт, повернитесь, если можно, ко мне. Вот так.

* * *

Руки гудели, — включив магическое зрение, Джуна увидела, как из её пальцев струятся розовые шлейфы. Девушка подсунула одну ладонь слева под поясницу больного, туда, где был камень, другой же начала водить сверху…

— Отпустило — вдруг сказал Арчил Вахтангович. Голос его был совершенно нормальный, будто не он стонал несколько минут назад, только удивленный — Отрезало!

— Что отрезало?! — теперь настал черед удивляться Джуне.

— Не болит. Как отрезало. Как рукой сняло… а ведь и правда, рукой сняла! — улыбнулся он, глядя на ладони целительницы.

— Это, только начало, — улыбнулась она в ответ. — Можете встать? Постоять передо мною?

— Теперь, пожалуй, могу, — Арчил Вахтангович начал было подниматься, но тут же смущенно опустился на диван — он был в одних семейных труселях. — Эй, кто-нибудь… Нателла, ты где, брюки принеси!

Тут подоспел Феликс (который при посторонних велел ей называть себя Григориям) с кофейной чашкой в руке. В чашке была вода.

— Вот выпейте, это поможет. И не стесняйтесь, пожалуйста. Мы же вроде как медики.

— И верно, чего стесняться, — сказал Арчил Вахтангович, кряхтя вставая с дивана, — ловить надо момент, когда я еще перед такой красавицей без штанов похожу?

Джуна пододвинула стул, села перед ним и начала шарящими движениями ладони искать место, где застрял камень.

Оно было слева от пупка, чуть ниже.

— Что у вас там, мочеточник? — спросила девушка, слегка нажимая пальцем.

Арчил вскрикнул от боли.

— Извините!

— Да ничего, делай дочка, свое дело. Он, сволочь проклятая, здесь и застрял. В Москве снимки делали, показать?

— Не надо, я и так вижу.

— Правда, видишь? — изумился пациент.

— Чувствую.

Джуна снова взглянула на свои розовые шлейфы, придала им упругость, а потом погрузила их в то место, где был камень, стала его дробить, гнать вниз.

Она вошла во вкус, нетерпеливо и даже грубовато поворачивала больного, обрабатывала это место спереди, сзади, сбоку — дробила камень струями энергии, словно ультразвуком сглаживала его острые грани, чтоб легче вышел.

* * *

— Камень треснул в трёх направлениях, — доложил Кир, — пока стоит на месте, но уже готов сдвинуться. Наполняю мочевой пузырь, готовность — десять минут.

Через десять минут Арчила стало шатать. Я поддержал его, усадил на диван.

Джуна обессиленно откинулась на спинку стула, руки повисли, как плети — выдохлась.

— Что чувствуете, Арчил Вахтангович, — участливо спросил я.

Тот некоторое время прислушивался к ощущениям, потом усмехнулся

— В сортир, по малому хочу, аж сил нет, это нормально?

— Так и должно быть. Идите, вас ждет сюрприз!

Не мешкая, больной отлучился в туалет. Мы напряженно ждали.

— Что ты имел в виду под сюрпризом? — почему-то шепотом, хотя в комнате никого не было, спросила Джуна.

— Вот сейчас и узнаем, — нейтрально ответил я.

Ожидание продлилось недолго. На лестнице послышался шум-гам и в кабинет в сопровождении домочадцев с несвойственной ему прытью, влетел Арчил Вахтангович с вытянутой рукой, зажатой в кулак.

— Не побрезгуйте, дорогие! Смотрите, что я поймал, когда писал! Клянусь честью! — он разжал пальцы. У него на ладони лежал серый камешек неправильной формы. — Дайте пузырёк какой-нибудь, с пробочкой! Я его в Москву отвезу своим урологам. Слушайте, друзья мои, вы понимаете, что вы сотворили?! — и сам ответил. — Чудо!

* * *

Мы сидели втроём на веранде и пили кофе. Вернее, кофе пили мы с Джуной, я к тому же с коньяком, а Арчил Вахтангович, какой-то полезный настой на горных травах. Высокий, болезненно тощий, с орлиным носом и густыми бровями, вокруг лысины венчик курчавых седоватых волос. Он переоделся в спортивный костюм и выглядел живчиком. Разительное отличие от того полутрупика, каким был всего лишь час назад. Нателла сама подала нам кофе и фрукты, но за столом не осталась. Очевидно, к равноправию не приучена. На меня она глядела с обожанием, а на Джуну с подозрением. Женщины вообще Джуну не жаловали. В отличие от мужиков, они чувствовали скрытую в ней силу и опасались её черных глаз.

— Сколько тебе лет, юноша? — поинтересовался хозяин дома и услышав ответ, покачал головой. — Далеко пойдешь! А почему вас двое? Аббас говорил про тебя одного.

— А Евгения местный кадр. Ради неё я и приехал в Тбилиси.

— Да, настоящая волшебница. И какие ваши планы?

Джуна помалкивала и мы говорили будто её и нет за столом.

— Да вот, в Москву хотим перебраться.

— Это что же, ты такое сокровище хочешь у нас забрать? Это ж достояние республики! — Арчил Вахтангович нахмурился, на лбу появилась суровая вертикальная складка.

Я это предвидел и дал Киру команду повысить эмпатию сразу на тридцать процентов. Это возымело действие — начальственный лоб разгладился.

— А вы, мадмуазель, сами что думаете?

— Куда Фе… (я дернул её под столом за подол) Григорий, туда и я, — бескомпромиссно заявила девушка. — Я без него ничего бы не смогла.

— Ну и оставались бы оба, — зашел он с другого боку. — С такими способностями, будете, как у вас там по-русски говорят: как сыр в масле кататься! Лично про вас позабочусь, клянусь детьми!

Я усмехнулся. Осенью Шеварнадзе многим из вас даст по шапке. Так что не надо нам такой заботы. А из Грузии надо линять. Хоть Тохадзе и обещал конфиденциальность, но свидетелей слишком много и весть о его чудесном излечении распространится подобно лесному пожару — страждущие пойдут толпами. Ладно начальники, но ведь и разного рода криминальный элемент подтянется. Цеховики, да всякие воры в законе… потом не отмоешься. Нет уж — валить и точка!

— Ну что ж, — решил Арчил Вахтангович, получив вежливый, но твердый отказ, — в любом случае, мой долг вам помочь. Давайте сделаем так, мне всё равно в Москву надо, в Кремлевку обследоваться. Немецкий сканер УЗИ только у них есть. Возьму вас с собой, устрою, познакомлю с нужными людьми…

Оказывается, лететь он должен был сегодня на предоперационное обследование, но вмешался приступ и полет перенесли на завтра.

Ну что ж, как говорится, на ловца и зверь бежит.

Долго раздумывать я не стал и согласился. Арчил Вахтангович был секретарем республиканского ЦК. Уж не знаю, каким по счету в иерархии и что там курировал, но московскими связями он безусловно располагал и этим не грех было воспользоваться.

* * *

Шато вцепился в нас как клещ, умоляя закатиться в лучший ресторан, отметить чудесное исцеление его шефа, но Джуна осталась непреклонна. На все уговоры отвечала, что устала и едва держится на ногах.