Корзина желаний

– Что я должен сделать, господин? – Склонил голову Вийон.

– Ты должен будешь сплести корзину…

– О, господин, конечно! Спасибо! – Вийон едва не заплакал от облегчения. Всего лишь еще одну корзину! Это было несложно. Какой же все-таки сострадательный человек, этот Бейз Лекарид, пусть иногда и кажется суровым, и даже жестоким! – Самую лучшую, какую только захотите! Я очень вам благодарен!..

– …но не простую корзину, – продолжал Бейз, не обращая внимания на излияния Вийона. – Сделай для меня корзину желаний.

– Что? – Вийону показалось, что он ослышался.

– Недавно мне рассказали историю о корзине, в которую можно было поместить желание, и затем оно исполнялось, – объяснил Бейз. – И я подумал: как же так вышло, что я – человек, на которого работают лучшие корзинщики Дангилаты – не имею в своем распоряжении такой корзины? А ведь она весьма бы мне пригодилась! Сделай для меня корзину желаний, корзинщик Вийон – и твой долг будет прощен.

– Но… – Вийон был настолько растерян, что даже не знал, что сказать. – Я никогда… я даже и не слышал ни о чем подобном! Я не представляю, как такое сделать!.. Если это вообще возможно… Да что вы, господин, неужели вы думаете, что если бы я мог создавать такие корзины, я бы вел ту жизнь, которую веду – жил бы в нужде и унижении, не имея, где преклонить голову и не зная, удастся ли поесть сегодня или же придется попоститься?..

Но Бейз лишь пренебрежительно отмахнулся от слов Вийона, будто от надоедливых мух.

– Твоя жизнь такова не потому, что ты что-то там умеешь или не умеешь, а потому, что являешься существом низшей природы. Ты не владеешь своей жизнью и никакая корзина желаний не поможет тебе ее наладить, ибо вся удача, сила и богатство всегда будут вытекать из твоих рук, словно вода из дырявой плошки, ибо такова твоя природа, а значит и судьба, ведь наша судьба порождается нашей природой, – доходчиво объяснил Бейз. – Тебя не вполне даже можно назвать человеком, ты скорее животное, пусть и способное говорить; занимая промежуточное положение между человеком и зверем, ты должен прожить еще тысячу жизней прежде чем – возможно – станешь чем-то, более-менее похожим на человека. То, как ты живешь сейчас, совершенно оправдано и закономерно, и лучшее, что ты можешь сделать – это слушаться людей разумных, сильных, влиятельных и имеющих открытый канал связи с духовным космосом.

На последних словах Бейз Лекарид слегка приосанился и продолжил:

– Людей, способных уже и в этой жизни увидеть в себе отражение превосходных качеств Космического Человека – в то время, как таким, как ты, требуется прожить еще множество жизней, чтобы получить хотя бы шанс приблизиться к такому подобию. Зачем мне нужны твои рассуждения, они ничего не стоят ибо ты глуп и отрезан от высших истин, ты не имеешь даже духовного наставника, который мог бы приходить и давать тебе советы в твоих снах!

Каждое слово хозяина дома, уверенное и точное, казалось Вийону гвоздем, заколачиваемым в его гроб.

– Все так, господин! – Проговорил он чуть не плача, склоняясь в поклоне еще ниже, чем прежде. – Я дурной человек и слабый, привязанный целиком к поверхности вещей и не ведающий ничего о глубине смыслов, что ведомы вам! Но я не в силах выполнить ваше желание, не могу сделать корзину, о которой вы говорите!

– Вийон, – теперь голос Бейза прозвучал тише, но стал вкрадчивым и опасным. – Два дня назад ты приходил сюда ко мне, ты помнишь?

– Помню, господин.

– А ты помнишь, что здесь тогда находились два уважаемых человека – Тейяр Анзиф, книгочей, и Мангул Эперид, которому принадлежит лавка редкостей и амулетов на улице Пантаклей?

– Помню, господин.

– А ты помнишь, Вийон, что при этих уважаемых людях я сказал тебе?

– Я… эээ… – Вийон мучительно пытался вспомнить, что такого особенного было сказано в ту встречу, но голова его была совершенно пуста.

– Я сказал тебе, что ты мне должен, сказал почему и сказал, что свой долг ты должен будешь мне вернуть, – все тем же негромким, но полным затаенной угрозы и силы, голосом напомнил Бейз. – И ты со мной согласился. Ты это помнишь, Вийон?

– Да, но я не могу…

– Меня слышали два уважаемых человека и твой ответ они тоже слышали, – голос Бейза набирал силу. – И если ты откажешься сделать то, что я хочу – я потащу тебя в стражу, и призову Тейяра и Мангула в свидетели, и ты окажешься в долговой яме. А ведь ты знаешь и сам, что человеку вроде тебя выбраться из ямы, будучи туда брошенным, почти невозможно.

– Господин! Пощадите!.. – Вийон упал на колени.

– Из долговой ямы для таких как ты, выход только один: в каменоломни, на соляные или на угольные прииски, а оттуда выход только в могилу, – без малейшей крупицы жалости продолжал Бейз. – Вот что с тобой будет, если ты не сделаешь то, что я хочу. Ступай, Вийон. Сделай для меня корзину желаний – и долг твой будет прощен. Даю тебе три дня, и если по прошествии этого времени я не услышу от тебя хороших новостей – клянусь небом и бездной, ты познакомишься со стражей и долговой ямой ближе, чем бы тебе хотелось!

Глава 4

Совершенно расстроенный и растерянный, Вийон кое-как добрался до знакомого сарая и дворика, в котором три корзинщика занимались своей работой. Он сел на свое место, поник головой, не делая никаких попыток присоединиться к общему труду, и, конечно, быстро привлек к себе внимание. Друзья стали расспрашивать Вийона о том, что случилось и слово за словом, вытянули из него всю историю. Флеб был растерян и не знал, что сказать; Огис вполголоса костерил богачей и вельмож, издевающихся над бедным человеком; а Майрын покачивал головой и цокал языком.

– Может быть, тебе сбежать? – Наконец предложил Флеб.

– Куда я сбегу? Без средств, без всего? На любой дороге меня быстро выловят и доставят обратно. Я уже немолод, чтобы решиться на такое, да и десять лет, взятые в залог Собирателем Дней, крепко держат меня в этом городе.

– Что еще за Собиратель Дней и что за залог? – Удивился Флеб, не участвовавший во вчерашней попойке. Вийон смолчал и повесил голову, а Огис и Майрын в двух словах объяснили молодому человеку, в чем дело. По мере рассказа глаза Флеба расширялись от удивления, а во взгляде появлялось понимание: Флеб подметил, что товарищ его выглядел сегодня намного хуже, чем вчера, но полагал, что это последствия попойки и плохого самочувствия Вийона, но теперь оказалось что нет, и детали, которые до сих пор выпадали из его внимания, вроде более грузной фигуры и новых морщин, теперь стали видны совершенно отчетливо.

– Что думаешь делать? – Спросил Вийона Огис. – Может быть, если предложить Бейзу деньги, он перестанет дурить и удовольствуется малым?

– Где я их возьму? – Вийон закрыл лицо руками. – Я и так должен Собирателю Дней…

– Ты мог бы продать свою дочь какому-нибудь богачу, – посоветовал Огис. – Есть такие, которым нравятся маленькие. Если она выживет и приживется в чужом доме, то сможет еще и потом иногда давать тебе деньги. Если не выживет – тоже неплохо, избавишься от лишнего рта. Я сам продал двух дочерей, и каждый раз вырученного мне хватало, чтобы жить почти год. Главное – сделать все с умом, потому как стража за такие дела может и прихватить: официально ведь никого продавать нельзя, даже своих детей, что за дурные законы!..

– Нет, нет… – Вийона даже затошнило о мысли, что Иси окажется в руках какого-нибудь старого, похотливого ублюдка, который начнет воплощать на ней свои больные фантазии. – Она слишком мала!.. Я на такую подлость никогда не пойду.

– Ну, как знаешь, – пожал плечами Огис, раздосадованный тем, что товарищ не только отверг, но и осудил его идею. – Видать, долговая яма тебе милее, дело твое...

– Можно попробовать достать деньги каким-нибудь другим способом, – подал голос Флеб.

Вийон покачал головой.