Кошачий патруль

— По паре бутербродов — и спать, — провозгласил он, ввалившись на кухню и вооружившись здоровенным ножом.

Кот сел рядом и застыл.

— Нет, Мерс, можешь не сверлить меня глазами. Ты на диете, забыл? И вообще. В вареной колбасе нет ничего полезного, кроме крахмала, который стабилизирует мозги. А ты и так слишком умный.

В конце концов, он не выдержал и бросил на пол шкурку.

— Перед теми, кого любишь, невозможно устоять, — пояснил он для Белкина, который тоже был не прочь что-нибудь уворовать у него из-под рук. — Сам готов недоедать, только бы ему жилось хорошо.

Он на некоторое время задумался, а потом пробормотал:

— И это не просто трёп, дорогой мой Веня.

Лечение на дому. Богатый дядюшка и его небедные родственники

Нет, Ритина квартира Кудесникову определенно не нравилась. Здесь было неуютно, и хотелось немедленно сбегать в магазин, купить какую-нибудь вазу или салфетку, чтобы сделать интерьер чуточку теплее. К счастью, он проводил здесь немного времени и мысли его, как правило, быстро переключались с обстановки на хозяйку.

После недолгого ожидания появилась Рита, в руках у нее был поднос, а на нем — все необходимое для чаепития. Теперь можно было доставать фотографии Папаскина и Стручковой. Собственно, ради этого Кудесников к ней и приехал. Однако не успел он открыть рот, как раздался долгий, требовательный звонок в дверь. Потом еще и еще.

— Кого-то ждете? — спросил Арсений, насторожившись.

— Нет, специально не договаривалась. Но это могут быть пациенты. Такое у нас случается, что вдруг — как снег на голову. Пойду посмотрю.

Рита выскользнула в коридор.

— Незнакомым людям не открывайте! — крикнул он ей вслед.

Сначала из прихожей донесся какой-то радостный монолитный шум. Он вскоре распался на несколько мужских и женских голосов. «Двое или трое гостей?» — подумал Кудесников. Правильный ответ был — трое. Они появились в комнате буквально через пару минут.

Первым вошел небольшого роста, плотного телосложения и весьма самоуверенный пожилой господин. Бросалось в глаза, что мужчина модно и дорого одет. Он по-хозяйски огляделся, затем громко и радостно сообщил:

— Ничего помещение. Мне кажется, здесь нам будет удобно! Как думаете?

Так как вслед за ним вошли Рита и неизвестные Кудесникову женщина и молодой человек, то было абсолютно непонятно, к кому конкретно обращен вопрос.

Однако самоуверенный господин, как выяснилось, и не ждал ответов.

— Очень хорошо, вижу диванчик, — продолжал солировать гость. — Раздвигается? Тогда отлично, в самый раз. Согласны?

Почтительно-испуганное молчание подвигло господина к очередному заявлению.

— Рита, откройте окно, я люблю свежий воздух. И давайте приступим, мне просто не терпится восстановиться после утомительной дороги. Короче, все, кроме моей доброй волшебницы, свободны. Ждите внизу, на улице.

И он стал расстегивать пиджак. Арсения он то ли правда не заметил, то ли демонстративно игнорировал.

Кудесников понял, что пора вмешаться. Так как Рита не сделала попытки представить его своим гостям да и вообще этой ситуацией не управляла, он встал и отчетливо произнес:

— Здравствуйте, дамы и господа! С кем имею честь?

За всех ответил шустрый господин:

— Ох, простите! Здравствуйте, здравствуйте, дорогой! Это я виноват, всех сбил, но уж простите старика. Летел сюда как на крыльях, ведь здоровье, знаете ли, не шутка. А вы, я догадываюсь, бойфренд моей спасительницы? Давно, давно пора! Я так переживал, что у нашей красавицы нет рядом достойного ее мужчины! А она такая скромница — ничего не сказала. Я вас поздравляю — она прекрасный человек, а уж какой специалист…

Кудесников слегка обалдел от этого словесного потока, но потом взял на себя нелегкий труд вернуть его в нужное русло. Но сначала он посмотрел, как реагирует Рита. Та по-прежнему молчала. Тогда Арсений принял удар на себя.

— Арсений Кудесников, — представился он, протягивая руку этому говоруну в надежде услышать, наконец, с кем имеет дело. Присвоенный ему статус бойфренда он не подтвердил и не опроверг — в конце концов, Рита же промолчала. «Наверное, ей приятно иметь такого замечательного бойфренда, — решил Арсений. — Ну… И сходу заявлять посторонним людям, что он частный детектив, — чревато, можно осложнить ситуацию».

Говорливый мужчина охотно сунул ему свою влажную ладошку и важно произнес:

— Дугинец. Так как я вам гожусь в отцы, то с вашего позволения — Лев Борисович. А это, — он махнул рукой в сторону своего безмолвного эскорта, — мои московские родственники. Жена брата и их сын, то есть мой племянник. Соответственно Карина и Петр. Прошу их любить и жаловать!

— На улице? — не удержался Кудесников.

— В каком смысле? — слегка опешил самовлюбленный Лев Борисович.

— Вы перед этим сказали, чтобы они уходили и ждали вас на улице.

— Ах, вот что! — рассмеялся бойкий старикан. — Это же я в том смысле, что во время сеанса никого не должно быть рядом. Не загромождать же мне своими родственниками всю квартиру моей дорогой Риточки, которая одна только и продлевает мою жизнь.

Болтая так, Дугинец разоблачался. То есть он снимал с себя пока что не одежду, а всякие причиндалы, которые были на него навешаны. Перстни, булавку для галстука, которая сверкала так, словно ее только что сняли с витрины ювелирного магазина, часы, браслет, цепочку с крестиком, просто цепочку…

Рита, которая до сих пор не встревала в разговор, все же сочла нужным вмешаться. Поэтому все завершилось благополучно. На время сеанса Арсений вместе с родственниками беспокойного Льва Борисовича отправились чаевничать и вести светскую беседу на кухню.

Сеанс продолжался более часа. За это время Кудесников успел как следует рассмотреть представителей дугинецкого клана, почти подружиться с ними и выслушать большое количество самой разнообразной информации.

Карина, увядающая красотка глубоко за сорок и, похоже, законченная стерва, была второй по счету женой Георгия Дугинца — родного и младшего брата Льва Борисовича. Весьма обаятельный и добродушный на вид Петр был ее сыном от первого брака и носил фамилию отца — Головашкин, так что племянником Дугинцу-старшему он был по документам, но не по крови. Это не мешало, как понял Кудесников, дяде и племяннику быть большими друзьями. Постоянно Лев Дугинец жил в Австралии, в Россию же прилетал довольно часто — иногда по делам, но чаще всего поддержать здоровье в клинике «Свет в конце тоннеля». Он подсел на Ритины сеансы, как на наркотик, и уже не мыслил без них жизни. Более того — в какой-то момент он твердо решил, что, если вдруг сеансы прекратятся, с ним случится беда. А так как человек он был весьма своенравный и упрямый, переубедить его до сих пор никто не может, даже родной брат.