Кошмар в августе

Это не было правдой. Несмотря на естественную природную лень, такой хлев в своей квартире Даша не могла представить даже после двухнедельных новогодних праздников. Шувалова тем временем продолжала:

— Да и сама Юлька никогда бы не взяла на работу такую, как ты, без веской причины.

— Это почему же? — вырвалось помимо воли. — Мы давно знакомы. Много лет.

— Тем более. — Черная вдова несколько оживилась. — Слушай, а может, она эксперимент над тобой хочет провести?

— Что?!

Ногой вытащив из-под стола еще один табурет, Шувалова села — лицом к лицу — перед перепуганной гостьей:

— Ты живешь сейчас с кем-нибудь?

— В смысле... есть ли у меня мужчина?

— Да.

— Нет.

— Странно. — Шувалова отодвинулась и подняла глаза к потолку. — Тогда действительно странно.

— Почему странно? — пробормотала Даша. — Я одна такая, что ли?..

— Странно, зачем ты Паэгле понадобилась. Ну не посуду же в самом деле мыть! Если бы ты вела активную половую жизнь и не могла забеременеть... — Глаза смотрели испытующе.

Рыжеволосому детективу стало нехорошо. Она принялась растирать лоб с такой интенсивностью, будто пыталась согреть мозги, чтобы те быстрее работали.

— Подожди... Ты намекаешь на то, что Паэгле против моей воли может проводить на мне эксперимент?

— Почему бы и нет? — Шувалова достала новую сигарету. — Вот скажи, у тебя родственники есть?

Желудок и все остальные внутренности стали будто чужими. Родственники у Даши были, но на приличном расстоянии, и пройдет не один день, а может, и неделя, пока ее хватятся.

— Есть, но... — Она сглотнула. — В принципе живу я одна.

— Вот, — Шувалова удовлетворенно кивнула, — а я о чем! Значит, неспроста она тебя поселила у себя в доме.

«Да, но почему именно я?!» — едва не вскрикнула Даша, но вовремя сдержалась. Не хватало, чтобы вдова узнала, что подцепила ее на крючок. Она с достоинством выдержала испытующий взгляд и постаралась произнести как можно спокойнее:

— И все-таки я уверена, что ни я, ни моя половая жизнь здесь совершенно ни при чем. Я никогда никому не жаловалась на свое бесплодие, да и сама Паэгле меня об этом не спрашивала. Кроме того, не представляю, как можно кому-то сделать ребенка против его воли и в отсутствие мужчины.

Невыразительные губы изогнулись в странной ухмылке, извиняющейся и вместе с тем нагловатой.

— То, что ты представляешь или не представляешь, не имеет никакого значения. Кстати, а почему у тебя его нет? Ты ничего, симпатичная...

— Не знаю. — Даша попыталась свернуть неприятную тему. — Просто нет, и все. Тебе-то что?

— Мужчина должен быть. Я очень люблю мужчин. — Черная вдова задышала глубже, в глазах появилась тоскливая грусть. — Только они меня избегают. Злой рок.

Даша отвела глаза. Злой рок был совсем ни при чем: чтобы заманить в эту квартиру мужчину, следовало сменить одежду или хотя бы прибраться.

— Наверное, ты еще не встретила героя своего романа, — пробормотала она, тщетно пытаясь придать голосу хоть толику искренности.

— Встретила. Аж три раза. Только они умерли! — Прозвучало так, как будто все они ее бросили. — Теперь от меня все шарахаются, словно от зачумленной. А одной так тяжело. — В безжизненных глазах показались слезы. — Мне очень тяжело одной. Вот если бы ребеночка родить... Помоги мне, прошу тебя!

Даша опешила:

— Ты хочешь, чтобы я нашла тебе мужчину?

Вдова отрицательно помотала головой.

— Нет.

— А что тогда?

— Мне нужна эта папка. Тогда я могу попытаться... — Шувалова замолчала, в уголке глаза наливалась слеза.

Даша подалась вперед:

— Подожди, ты что, не можешь иметь детей?

— Не могу. — На этот раз Шувалова отвечала просто и без затей.

Так вот оно в чем дело! Сердце Даши готово было разорваться от жалости. Как же она сразу не поняла: не имея возможности обрести спутника жизни, бедная женщина любой ценой пытается завести ребенка, чтобы хоть кто-то близкий был рядом.

— Я правильно поняла — ты надеешься с помощью этих документов... м-м-м, не знаю, как правильнее выразиться... тебе удастся завести ребенка?

— Да, все правильно.

— Ты уверена, что это возможно?

— Конечно.

— Без мужчины?

Шувалова рассмеялась. Как ни странно, но смех у вдовы был вполне нормальный, даже приятный.

— Представь себе.

— Но как же так, ведь мы с детства учили: хромосома X, хромосома Y, двадцать три от мамы, двадцать три от папы...

— Ты в рамках стереотипов, — перебила Шувалова.

Впервые за все время их общения она выглядела абсолютно нормальным вменяемым человеком. Даша даже усомнилась — а не разыгрывала ли вдова ее все это время?

— ...Ибо что есть любое биологическое существо?

— Что?

— Результат деления двух клеток. Не более того.

Даша сглотнула. Начиналась область, знакомая ей весьма смутно. И все же она нашла в себе силы парировать:

— Но и не менее,— после небольшой паузы произнесла она. И чтобы не возникло никаких сомнений, повторила: — Не более того, но и не менее.

— Согласна, — совершенно серьезно ответила Шувалова. — И что это значит?

— Что? — Даша сделала жест в сторону собеседницы, как бы давая понять, что сама-то она знает, но дает возможность высказаться и оппоненту.

— Что, понимая механизм запуска деления половых клеток, можно мамой и папой сделать одного человека. А если еще постараться, то можно создать человека вообще и без мамы, и без папы.

— Не поняла.

— Паэгле экспериментирует с половыми клетками человека.

— А... А... А где она их берет?

— Хороший вопрос. — В отличие от растерянного детектива Черная вдова выглядела совершенно спокойной.

Даша медленно провела рукой по лицу. Голова неприятно кружилась. Пусть она ни черта не понимает в генной инженерии, но поверить в такое просто невозможно. С другой стороны, родившийся без отца Юлькин сын, непонятная беременность Юркевич, странная телефонограмма Пероцкого... Как ни тяжело было это признать, все свидетельствовало в пользу того, что утверждала Шувалова. Нет, такого не может быть.