Кошмар в летнюю ночь

– На это лето, Харрисон, а потом меня ждет университет Кентукки.

– Какое направление?

– Хрен его знает. Надеюсь, папа поможет мне разобраться летом. А что ты?

– Я выпустился год назад из школы и взял год передохнуть. Ну, знаешь, подумать, чем хочу заниматься всю свою жизнь. В этом году я зачислен на фэшн-дизайн в КУЛА2. Может быть, это и не лучший выбор, но главное желание.

– Калифорния, – я смаковала название штата на языке несколько секунд. – Думаю, ты рад выбраться из этой дыры.

Он хохотнул:

– Наверное. Знаю, это место отстойное, но это дом. Мой дом. И это хорошо, особенно если знаешь, куда пойти. Тебе просто надо найти здесь друзей.

– Я облажаюсь.

Харрисон ухмыльнулся:

– Значит, я буду твоим другом, а?

– На самом деле, я не завожу друзей.

– Отлично. Я не хочу, чтобы ты «заводила» меня. Мы с тобой просто будем веселиться, строить совместные планы на день, ходить по магазинам. Ты выглядишь круто, но я не поклонник шлепанец. Они выглядят дешево.

– Спасибо, Тим Ганн. Что-нибудь еще хочешь раскритиковать?

– Я просто говорю честно. Не надо ерничать, зайчик.

– Прости?

– У тебя хороший вкус, да, но сейчас слишком много деталей, – ответил он. – Эти шлепки, может быть, и на пике этого сезона, но они не идут тебе. Верх твоего наряда не кричит «пляжная детка». Не-а. Ты должна придерживаться одного стиля. Твой стиль, я думаю, это сексуальный кэжуал. Эх, парочка винтажных сандалий были бы идеальны для тебя. Знаешь, вишенкой на верхушке торта.

– Ты даже меня не знаешь, – напомнила я. – Что дает тебе право анализировать мой стиль?

– Ты права, – Харрисон согласно кивнул. – Я тебя не знаю, но знаю моду. Я – гей, ты же помнишь? Ты серьезно хочешь обсуждать свой гардероб со мной?

– Только потому, что ты гей – не повод оправдывать эти стереотипы о вас и моде. Я тусовалась с тоннами парней твоего направления, и им, зайчик, – я ухмыльнулась, – было все равно на шмотки.

– Ага, – Харрисон кивнул еще раз, – но они не были мной.

Я посмотрела на свои шлепки. Ненавижу признавать свою неправоту, но он был прав. Теперь, когда я и правда задумалась о своем наряде, они действительно оказались ужасным выбором. Эти пластмассовые цветы и стразы были ужасны. Меньше сексуальности, больше детства. Супер классно.

Парень посмотрел на меня с улыбкой чертика в глазах, так, что мне стало некомфортно в своей собственной обуви:

– Так ты согласна со мной?

– Не-а, – промычала я. – Не собираюсь соглашаться.

– Ладненько, – пропел Харрисон. А потом он втянул меня во всю эту шелуху, связанную с модой. Честно, я искала пути спасения, но парень накрепко вцепился в меня. Он рассказывал про какие-то самые громкие имена дизайнеров, а в следующую секунду (будто щелкнули выключатель) его лицо озарила улыбка Чеширского кота.

– Хэй, – Нейтан объявился за мной, кладя руку на плечо. – Готова свалить отсюда?

– Этот сыночек?

Нейтан посмотрел поверх меня на Харрисона, а потом повернулся ко мне с вопросительным выражением лица:

– Не понял? А, неважно. Бейли готова уехать, говорит, ей нездоровится.

Классический отступ, подумала я, это же лучший способ удрать отсюда. Ребенок.

– Привет, – Харрисон протянул свою руку Нейтану. – Я – Харрисон Карлайл. Ты, должно быть, сводный братец Уитли.

– Еще нет, – ответил он, – наши родители все еще без колец, до самого сентября. Я Нейтан, кстати. Уверен, что Уит уже сказала.

– Уит-ли, – прошипела я свое имя, – с двумя слогами.

– Говорила. Что-то про то, что наслаждается твоим лицом каждое утро, – сказал почти-мертвый-Харрисон. – Многие ребята убили бы за эту ее возможность.

– Ха. Я понял, спасибо, – Нейтан, мать твою, засмеялся. – Увидимся в машине, Уит. Бейли уже снаружи.

– Класс.

Нейтан кивнул Харрисону перед тем, как развернуться и выйти из клуба.

– Теперь это – красота. В смысле, ты видела его тело? Длинное и достаточно худое, но с мышцами. Ты не можешь отрицать те маленькие грязные вещи, о которых думаешь, глядя на него.

– Не особо грязные, вообще-то, – и мысленно я добавила, что уже сделала эти грязные вещи. Медленно, я сделала шаг. – Мне надо идти.

– Хорошо, но мне понравилось говорить с тобой. Надо будет повторить.

– Ага, увидимся.

На самом деле, несмотря на то, каким бы крутым ни был Харрисон, я никогда не признаю этого. Мне вовсе не хотелось делать эти «друзьяшные» вещи. В моем грустном опыте все друзья предавали, отворачивались от тебя, лгали о тебе. Единственная хорошая вещь, которая была и единственным плюсом, заключалась в том, что можно пить вместе и играть в разные пьяные игры.

Мне почти удалось уйти, когда Харрисон остановил меня:

– Вообще-то, мой друг устраивает тусовку в своем доме. Ты должна прийти.

Я не искала друзей, но я искала тусовку.

– Будет ли там так же скудно на алкоголь и музыку как здесь? – я указала большим пальцем в сторону сцены.

– Боже, конечно же, нет. Эта вечеринка будет убийственной. Он живет в особняке, и ты должна прийти и показать, как надо оттягиваться. Я представлю тебя всем, и мы оторвемся.

– Алкоголь?

– Да.

– В смысле, не кола, а пиво или…

– Да, зайчик, там будет хорошая выпивка.

– Тогда увидимся.

– Чудесно. Только, я прошу, не надевай эти шлепки.

– Обещаю, – я подала ему свой телефон, чтобы он вписал туда свой номер. Позвоню и узнаю адрес позже. – Не надену.

– Прекрасно.

Харрисон вернул мне телефон, и я начала уходить опять, но парень окликнул меня так громко, что перекрыл умирающие аккорды этой группы.

– Следующая субботняя ночь. Возьмешь Нейтана? – В глазах Харрисона был похожий блеск, что и в глазах Бейли, но этот… ох, тут все было серьезнее.