Кошмарный принц

— Именно! Мы нужны друг другу. Я могу выкурить поганца из берлоги и помочь тебе его уничтожить. Но мне нужна гарантия. Договор!

На лице человека-дождя неукротимым огнём пылали глаза, испепеляющие чёрного мага. Див долго думал. Чернокнижник терпеливо ждал. Никто из них не обращал внимания на хаос и мракобесие, творящиеся вокруг. Див решил согласиться на договор, позднее он найдет способ, как обмануть или вывести из игры нового врага, но сейчас ему — как это ни ужасно было признать! — нужна помощь чёрного мага.

— Я согласен, — молвил Див. — Найди мальчишку!

Глава 61

— Новый поворот… и косогор, — пробубнил Виктор Ильич. После выпивки состояние было не абы какое. Мигрень мешала сосредоточиться, и смотрителю пришлось напрячься, чтоб собрать в отару разбредшиеся мысли-овцы. Что беспокоило в только что написанном тексте?

Чернокнижник.

Появление нового фигуранта! Кто ж постарался здесь? Мучило подозрение, что он сам приложил руку… точнее сказать, сознание… А ещё точнее — подсознание. Но не обязательно. Есть вероятность, что в мозгу пошвырялись? Ничтожна. Но не исключена.

Нет, башка определенно отказывалась работать.

Подумать о чём-то другом.

«Вот бы сейчас съесть пирожок да лечь на бочок», — подумалось, и мысль завернулась: «Самые вкусные пирожки, что он ел, пекла Наденька».

Надя…

Виктор Ильич вспомнил о мобильнике, лежащем в кармане. Нужно звонить Наде: свежая голова, здравые мысли. Сам он спёкся. Главный детектив в заложниках и как его вызволить — хоть лбом об стенку! А ещё чёртов чернокнижник в помощнички Диву набился… «Кстати, надо ж додуматься, сплести Дива и Сварога в одно чудо-юдо! Может, ещё кого приплести, Керемета, например, а?». Виктор Ильич покачал головой и сложил листки во всё растушую пачку, удивляясь её толщине, несмотря на чужой убористый каллиграфический подчерк (свои вкрапления вензелей в расчет брать смысла не было). А учитывая, что весь материал — сырец, который нужно ещё шлифовать, фильтровать, оттачивать, короче, доводить до удобочитаемого ума, чтобы роман не казался вшивенькой пародией на ужасы или тому подобный жанр, работы с бумагой предстояло немало. Конечно, если всё это не придётся сразу перебивать в «Word». По крайней мере при жизни Юрий Клинов делал так.

Рядом с бузиновым столом звонить представлялось архинеразумно. Да и сам кабинет-студия конфиденциальности не внушал. Идти на улиггу звонить тоже не вариант — детективы пристанут с вопросами… Это в лучшем случае, но вряд ли дело ограничится вопросами.

Куда пойти, куда податься?

Виктор Ильич вспомнил о Библии у себя в квартирке на цокольном этаже, и по наитию возникла абсолютная уверенность в безопасности жилища. Пока не обуяла мания преследования, Виктор Ильич поспешил в свою квартирку.

В квартирке мобильник ловил плохо, хуже некуда. Виктор Ильич решил попробовать со своего, но тот действительно оказался разряжен и, похоже, уже давно; откинул в сторону. Вся надежда на плохо поддерживающий здесь связь мобильник блондина. Но в том был и плюс — потенциальный подслушиватель мог не ожидать подобной наглости, следовательно, разговор с Надей пройдёт без посторонних «ушей». Оставалось рассчитывать на это. И, соответственно, на устойчивую связь. Виктор Ильич предусмотрительно подошёл к окошку и нажал «вызов».

Надежда Олеговна ответила после второго гудка.

— Надя, это я, — сказал Виктор Ильич.

— Ви…?Ты?

— Я! Надя, слышишь?!

— Тебя плохо…ышно! Что…лось?

— Мне нужна твоя помощь! — прокричал в трубку Виктор Ильич, с настороженностью озираясь по углам: как бы лось на самом деле не появился из тени и не вышиб телефон из руки, а потом и дух из тела. «Что слышится, то и пишется, так ведь, а?»

— Помо…? Ну…а…мощь?

— Да!!!

— …еду…азу, как…могу! — услышал Виктор Ильич.

И связь оборвалась.

— Поговорили… — Виктор Ильич взвесил телефон в руке, раздумывая, что делать до её приезда. Возвращаться в кабинет-студию чревато. Покуда не найдётся хоть какой-то выход, брать в руки «Waterman» не следовало. Другое дело, если стол позовёт. Тогда деваться некуда. Но пока артрит не мучил и иные позывные не наблюдались и не ощущались, стоило заняться чем-то полезным. Например, поесть. Или поспать. А лучше поесть, потом поспать.

Он открыл холодильник, оттуда пахнуло стухшим, перебивая аппетит. Это фарш, из которого он, по-видимому, безумно давно собирался сделать котлеты. Когда и как фарш оказался не в морозилке, память подсказывать отказывалась. Виктор Ильич запихнул сгнивший полуфабрикат в пакет, потом в ещё один, чтобы законсервировать запах, и выбросил в мусорное ведро. Поел, короче.

«Какая же тогда вонь от сдохшей кошки?», — подумал Виктор Ильич, вспомнив о коте, которого смог оживить Егорка. Тут же вспомнил и про сдохшего волка-хорта. И про зверя-волка, уже дважды напугавшего его. И про серебристого волка с Маленьким принцем… С одной ли мозаики элементы? Больно уж хотелось сложить в одну. «Чья интересно идея пугать меня ни с того ни с сего?»

Виктор Ильич нашёл себе занятие, ему захотелось поподробнее выяснить о сём животном. И в этом поможет Интернет.

«Хорт — в славянской мифологии волк-ветер, спутник Змея-Горыныча при выезде на битву», — прочитал Виктор Ильич одну из ссылок.

«Опять ветер. Опять совпадение? Или смальта всё той же мозаики?» — подумал Виктор Ильич и кликнул на другую ссылку, на уже знакомый сайт «Дом Сварога» и вычитал следующее:

«Хорт соотносится с покойниками и бывает у мёртвых на „том свете“. А покойник — потенциальный предок-опекун рода».

Прочитанная информация Виктора Ильича ни на что не натолкнула, он полез в новый поиск и наткнулся на словарь Даля:

«Хорт — борзая собака, ловчая, для травли».

И всё. Скудновато. Виктор Ильич вздохнул и обратился к новой ссылке:

«Хорты по славянским поверьям находятся в подчинении лешего, который кормит их как „своих собак“. У славян используются заговоры обращенные к святым — повелителям волков. „Волчьим пастырем“ у славян является св. Георгий, который на канун Юрьева дня собирает волков и ездит на них верхом. Волков на Украине называют хортами (т. е. собаками) св. Юрия».

Святой Георгий? Юрьев день? Ветер? Хорты — волки — собаки? Волчий пастырь? Заговоры к святым? Кое-что! Нет, даже не «кое-что», а ой-ой что получается! Если прежде разрозненные картинки притягивались друг к другу за уши, то теперь все сплеталось прочными нитками. Это не просто совпадения, такими невероятными совпадения не бывают! В книгах, фильмах — да, но в жизни… Стоп-стоп-стоп! Книги? Книги!

Виктора Ильича аж затрясло от возбуждения.

Он задал в «Яндексе» «Юрьев день»:

«Юрьев день (Егорьев день) — день памяти св. Георгия. Отмечается 23 апреля (6 мая — по старому стилю) и 26 ноября. Егорий — русская форма имени: Егор, Георгий, Юрий (Перун) — означает земледелец. Перунов день — четверг.

…Громовник Перун — Бог войны, Защитник Яви, податель мужской силы. Все сторонники Перуна после крещения Руси оказались сторонниками Бога. И место Перуна в православном христианстве занял не только Бог, но и святые Илья Пророк и Георгий Победоносец…».