Космический капкан

– Это как раз не проблема.

– Неужели ты его найдешь, не выходя из дома? – не поверил Жмых. – Я-то думал, придется лазать по вражьей территории… В лучшем случае вызывать его по телефону…

– Разумеется, мы все сделаем, не сходя с места! Самому бы тебе, конечно, пришлось бегать по рангуньему району, стучаться в каждый дом и спрашивать: «Извините, я могу найти здесь доктора Кротова?»

– Действительно, лажа какая-то, – согласился Глеб. – Но просмотреть картинки с тысячи камер тоже, наверное, работенка та еще!

– Зачем смотреть картинки с камер самому, когда есть сканеры, идентификаторы, базы данных? Досье, в конце концов?

– Опомнись, какие еще досье?! Здесь же нет копов!

Лемуриец с многозначительным видом поднял вверх указательный палец.

– Ты знаешь, меня это тоже очень удивляет… Невероятно, но факт. Полиции на Дроэдеме нет, а досье – есть. Причем на самых разных личностей, как ныне живых, так и покойных. С соответствующими указаниями.

– Гонишь! – не поверил Глеб.

– Вот как? – обиделся Лукас. – По-твоему, я говорю неправду?

– Именно. Не может быть, чтобы на всех были досье.

– Хорошо. На кого ты хочешь получить информацию? Допустим, на Хмурого?

– Ладно, не будем тихого покойничка беспокоить… Вот на Лысого – дело другое. Или на Седого. Интересно узнать, правду он заливал про Бетельгейзе или нет?

– Но Седой тоже покойник, – заметил Лукас.

– Его не жалко! – проворчал Глеб и вспомнил с содроганием, как ему пришлось целовать ладошку преступного авторитета. Хорошо, что все, кто был при этом, уже на том свете. Кроме Лукаса, а он считает, что подобное безобразие ему просто привиделось.

Лемуриец принялся за хакерскую работу. И уже через пару минут Жмых увидел на экране фотографию Седого. Человек на экране выглядел моложе и благообразнее, чем потрепанный жизнью коск, которого они встретили в лесу. Шикарный черный костюм с жемчужными запонками, пестрый галстук с золотой булавкой, белоснежная хлопковая рубашка – на голограмме из досье Седой представлял собой прямо-таки воплощение респектабельности и достатка.

– Вот, пожалуйста, номер А45835, прибыл на Дроэдем пассажирским лайнером полтора года назад…

– Пассажирским лайнером? – оживился Жмых.

– Ну да. Здесь так написано. Что тебя удивляет? По-твоему, бандиты обязательно должны путешествовать на угнанных космических кораблях?!

– Нет, дело вовсе не в этом. Но если пассажирские суда летают сюда – должны же на них продавать обратные билеты? Не идут же они в обратный рейс порожняком? А Лысый заливал, что выбраться с планеты невозможно. Не иначе, у него у самого были проблемы со служащими космопорта или отрядами самообороны – вот он и наводил тень на плетень. Втыкаешь?!

– Зайдем в файл «История», – невозмутимо продолжил Лукас. – Вот здесь все о нем расписано с самого раннего детства. Привод в полицию за кражу трех килограммов конфет.

– Взял конфет, а мне сказали, не воруй, – напел Жмых, – вот так, зараза, враз я попадал на сро-о-к…

– Хулиганская драка с поножовщиной, – продолжил Лукас.

– Быстро рос пацан, – констатировал Глеб.

– Угон воздушного катера – и исправительная Колония.

– Покататься захотелось. Узнаю родственную душу. Сам много раз по малолетке катера угонял.

– Да только колония ему на пользу не пошла – как только вышел, убил рангуна.

– Это я могу понять, – буркнул Жмых. – Познакомился с лохматыми небось на астероидах. Они и мне немало крови попортили.

– Потом – убийство двоих людей.

– О как, вошел во вкус, не иначе…

– И Седой отправился на астероиды сроком на двадцать лет. Несоблюдение внутреннего распорядка, конфликты с заключенными, отказы от работы – и его переводят в систему Бетельгейзе, в заведение усиленного режима. Где он и участвует в бунте. Даже ухитряется сбежать оттуда вместе с четырьмя другими косками. Дальше большой провал в досье, сведения только предположительны – в руки полиции он больше не попадал.

– Фартовый коск, стало быть.

– И вот – прибывает сюда. Идентифицирован прямо в космопорте.

Жмых почесал затылок, пробормотал:

– Авторитетного коска ты мочканул, поэт. Хорошо, подписки у него не осталось…

– Хорошо, – с довольным видом улыбнулся лемуриец.

– Чего скалишься? – поинтересовался Жмых. – Небось думаешь, всех бы так мочить, чтобы без подписки, без лишних сложностей. Убил кого-нибудь, закопал и вышел сухим из воды. Неплохо, да? А еще вегетарианец… Мне вот что интересно – на меня ведь тоже досье в полиции было? Выходит, и меня индент-ни… имнедтни…

– Идентифицировали, – без запинки выговорил Лукас.

– Да, то есть уже в космопорте просекли, что я за птица? – продолжил мысль Жмых.

– Конечно же! – воскликнул поэт. – Я с большим интересом изучил твое досье, Глеб Эдуард… Всегда, знаешь ли, необходимо знать, с кем имеешь дело. Может, ты не только к холодильникам проявляешь интерес…

– А к чему же еще?

– Ну, разные случаются отклонения, – замялся Лукас.

– Например?

– Меня больше всего интересовало, не испытываешь ли ты особых чувств к лемурийцам. Недавно ты рассказал мне, что нет. Но прежде я ведь этого не знал!

Глеб нахмурился.

– Сдурел, что ли?

– Да нет, просто пошутил.

– Ясно, смешно. Интересно, что копы обо мне пишут! Небось, и снимки мои в голом виде у них имеются. Копы – жуткие извращенцы, скажу я тебе. Им меду не надо, чтобы сфотографировать человека в душе. Или, скажем, в туалете… Будто там можно заняться чем-нибудь необычным…

– Действительно, – на этот раз лемуриец разделил негодование товарища.

– Так что они пишут?

– Да больше про ходки твои. Про драки на астероидах. Даже есть запись одной – где ты дерешься обломком пластикового ящика.

Жмых задумался.

– Это когда же? Когда мы мочили рангунов – десять против троих? Нет, тогда мы их камнями забросали… Или когда бешеный лемуриец завалил двух парней, а мы бросили предъяву лохмоухим таргарийцам и мочили всех подряд чем ни попадя?

– Да, ты бил таргарийцев, – кивнул Лукас.

– Славное было время, – Жмых мечтательно улыбнулся, его охватили ностальгические воспоминания. – Ты мне запиши эту драку на диск. Буду детям показывать – не лох у вас папа был, правильную жизнь вел.