Космопорт

— Да как ты смеешь! — с угрожающим видом Колчин надвигается на Гену. — Двух кандидатов наук вздумал поучать? Я тебе сейчас покажу, как я руками работать не умею! Всю зарплату на лекарства отдашь! Зина! Обходи его слева, не дай уйти!

Водитель трусливо спрятался в кабину микроавтобуса. «Разгневанный» Колчин стоял рядом и разорялся:

— Я тебе покажу, как в присутствии начальства «думать надо»! Забыл, как я в детстве вас гонял?

— Шеф, — раздался робкий голос, — ты меня никогда не гонял. Я всегда за тебя был.

— Да? — подозрительно щурясь, Колчин начал медленно «остывать». — Смотри у меня.

Только в этот момент я позволил себе засмеяться.

23 сентября, четверг, время 09:25.

Байконур, ЦУП Агентства.

«Вимана» благополучно ушла на сближение с «Обью», «Симаргл» уходит в первый нырок, «стакан» успешно взорван во время запуска двигателей «Симаргла». Всё штатно и блаженно скучно. Всегда бы так.

С предыдущего запуска апробируем новую схему. «Стакан» максимально облегчили, переведя его в разряд одноразовых изделий. В конце своей работы он стал не просто сниматься с «Симаргла» как чехол, а отбрасываться реактивной струёй. Пятнадцать метров от сопел «Симаргла» до края «стакана» вроде немного, но дополнительный импульс заметен. На этих полутора десятках метров ракетная струя отрабатывает на двести процентов. «Стакан» и ракета взаимно отталкиваются. При этом «стакан» безнадёжно разрушается. Меньше забот наземному персоналу. Секретность не страдает, в одноразовом варианте нет необходимости в антиводородном покрытии. А больше там ничего тайного нет.

Сделано ради одной и главнейшей цели — поднять грузоподъёмность. Это плюсом к тому, что «стакан» разгоняет «Симаргл» не считанные секунды после выхода из тоннеля, а десятки секунд.

Изменение режима работы — в копилку мер для максимального ускорения сборки ОБ. Старт немного удорожается, зато вырастают частота запусков и грузоподъёмность.

Тот позавчерашний запуск я пропустил, 21-го числа в Москве был. По графику, к которому мы стремимся — промежуток между стартами тридцать шесть часов, — должны были вчера вечером запустить. Но как говорил один персонаж из культового советского фильма о краже невесты: «Торопиться не надо, торопиться не будем».

Пока не будем. Если только по чуть-чуть. Сегодня, например, тоннель выстрелил «Симарглом» не в девять, как обычно, а на полчаса раньше. Сейчас дождусь приземления ракеты и пойду дальше обдумывать схему ионного двигателя. Собственно, и сейчас этим занимаюсь, но так, вполнакала.

Понадобится ксенон, пожалуй, самое удобное вещество. Достаточно легко ионизируется и относится к тяжёлым элементам. Обдумываю возможность использования других тяжёлых и дешёвых элементов. Ртуть, свинец, олово. Металлы теряют электрон ещё легче, но есть минус — тяжело переводить в газообразное состояние. Только для ртути не совсем так. Сей жидкий металл довольно легко испаряется. Ещё ртуть токсична, зато обладает высокой плотностью, а значит, места много занимать не будет. Кстати, удачная конструкция ионного движка гарантирует докторскую научную степень.

Сообщение об успешной посадке «Симаргла» прерывает мои расчёты. Ребята набили руку и сажают всё ближе и точнее. Вот и сейчас посадили всего в восьми километрах от места старта, законная территория космодрома. Подразделения Тима стоят на границе. Бдят. Чужим здесь не тут.

— Эвакогруппа выехала на место посадки, — почти равнодушно объявляет дежурный по ЦУПу.

Ко мне подсаживаются СМИ-девушки, Кира и Оля. Как-то РИА попробовала прислать другую кандидатуру, я жёстко упёрся. Какой-нибудь лох в аппаратных играх может спросить: какой смысл? Не всё ли мне на всё? Смысл проявил свою силу, когда Кира — разумеется, по моему настоянию — шепнула Оле, что я наотрез отказался принимать от РИА другую или другого журналиста. Или она, или никто — таков был мой ответ. РИА умылось. А Оля мгновенно стала ручной лапочкой.

— Вить, — Кира вовсю пользуется правами старой знакомой и почти любовницы, — у вас на сайте указано, что вы планируете до конца года запустить не менее шестидесяти ракет. С учётом уже стартовавших будет семьдесят или около того.

— Да, — присоединяется Оля. — У вас не стартовая площадка, а пулемётно-стартовая получается.

— Как вы сказали? — начинаю веселиться. — Пулемётно-стартовая, надо запомнить, ха-ха-ха.

— Вить, это так? — возвращает нас к теме Кира. — Или какая-то ошибка? Ведь если это правда, то Россия выйдет по запускам на первое место. Или будет конкурировать за него.

— Планы действительно такие, а как сложится — посмотрим. Форс-мажоры, такова се ля ви, случаются.

— Разве такое возможно? — осторожно влезает Оля.

— Вот и посмотрим, возможно ли, — пожимаю плечами. — Сколько осталось до Нового года? Девяносто девять дней? Последний старт когда был? Два дня назад, значит, мы достигли частоты раз в три дня. Если не ускоримся, запустим тридцать три ракеты, но мы нажмём и удвоим частоту стартов.

— А стоит ли? Куда-то спешишь, Вить?

— Ты как будто не в курсе, что я на счётчике. Каждые сутки мне в долг записывается сумма, исчисляемая даже не сотнями тысяч, а миллионами долларов, — гордо и мужественно, с осознанием всей полноты гигантской ответственности улыбаюсь. — Поэтому мы просто не можем позволить себе сопли жевать.

— Кстати, Вить, а с какого числа начал действовать, как его… — Кира запутывается в формулировках.

Мне помочь нетрудно:

— Кредитный договор с инвесторами? С 1 сентября 2028 года. По его условиям мы начнём расплачиваться с кредиторами не ранее пяти лет с этой даты и не позднее десяти.

— А четыре года уже прошло, — задумчиво произносит Оля.

— Ты в цейтноте, Вить?

— Если брать по жёсткому варианту и поставить задачу начать отдавать долг следующей осенью, то да. А если учесть дополнительную пятилетку, то времени полно.

— Зачем тогда спешить? — Оля натурально тупит на ровном месте.

— Как «зачем»? Чем раньше начнём отдавать деньги, тем долг будет меньше.

— За счёт чего будете погашать кредит, если не секрет? — нескромный вопрос задаёт РИА в лице Оли, но я не боюсь неудобных тем:

— Секрет, Оля. Но чуточку приоткрою карты. Есть, например, проект космического орбитального отеля. Супердорогого. Скажем, пять миллионов долларов в сутки. В числе возможных и неповторимых аттракционов: 1) пребывание в невесомости; 2) противоположное — помещения с повышенной силой тяжести; 3) полёт на орбитальном корабле, отдельной опцией — до Луны и обратно; 4) купание в кольцевом бассейне. Непередаваемые ощущения видеть других купальщиков над головой или под другим углом. Сила псевдотяжести ведь будет притягивать ко дну вращающегося цилиндра. О возможности постоянного наблюдения за Землёй из космоса, что само по себе завораживающее зрелище, даже не говорю.

— «Симаргл» доставлен на контрольный стенд! — объявляет дежурный.

На одном из экранов — вид сверху на солдат, изготавливающихся к марш-броску до казармы. Километров десять им придётся отмахать. Ничего страшного, палящего зноя уже нет.

Спохватываюсь. Заболтался с девчонками, время уже к обеду. А, ладно! Сгорел сарай, гори и хата! Девчонки, в конце концов, далеко не каждый раз приезжают. На обед идём вместе. В гостиницу. Обычно там весь народ и обедает.

— Есть одно упущение в мировой космонавтике. Маленькое, но всё-таки, — делюсь секретами космического мастерства, когда мы рассаживаемся за столом со своими подносами.

— Очень интересно, — отзываются девушки.

— И мы его исправим, — берусь за ложку. — Дело в том, что тренажёры для космонавтов работают вхолостую. Их единственное назначение…

Прерываюсь на суп, заодно интригуя.

— Единственное назначение — держать космонавтов в тонусе. Невесомость, она, знаете ли, сильно бьёт по организму. Так вот. Надо цеплять к тренажёрам электрогенераторы…

Кира неожиданно надувает щёки, аккуратно проглатывает, отставляет ложку и начинает смеяться.