Космопорт

— Сто восемьдесят тонн тоже неплохо, Игорь, — одаряю его скептическим взором. — Когда до них дойдёт, что разовая супергрузоподъёмность не нужна, то целый ряд их проблем решится сам собой. Зачем выводить полтысячи тонн разом, когда можно вывести по частям, на орбите собрать в кучу, заправить топливом и… — обращаю взор на Андрея.

— Дело в шляпе? — догадывается Песков почти мгновенно.

— Да. Больше всего меня беспокоит появление у них танкеров-топливозаправщиков. Серьёзный шаг. До идеи космического дока до сих пор не допетрили, но не станут же они тупить вечно. Как только они узнают, что мы занимаемся именно этим…

— То дело в шляпе, — заканчивает Песков под общие смешки.

Как-то несерьёзно у нас совещание проходит. А ведь мы — высшие сферы. Впрочем, смешки обрываются после моих слов. И да, я не смеюсь.

— Для них — в шляпе. Они почти официально закрепят своё доминирующее положение в космонавтике. Если мы не успеем. Помешать им не можем. Нам остаётся только напряжённая работа на опережение.

— Виктор Александрович, а что вы имеете в виду под словом «помешать»? — встревает Сафонов.

— Да что угодно! Подкинуть дезинформацию, организовать диверсию, втихушку сбить спутник…

— А разве так можно?

От наивности нашего нового товарища шалею не только я. Все остальные смотрят на него по-разному, но одобрения нет ни у кого.

— Нехорошо же, — Сафонова затапливает неуверенность.

— На определённом уровне понятия хорошо и плохо могут сильно меняться, Володя, — объясняю мягко. — К тому же любой субъект, хоть человек, хоть государство, хоть Агентство имеет право на самозащиту, разве нет? Ты в курсе диверсии, что провели американцы через свою агентуру в Роскосмосе?

— Слышал. Подробностей не знаю.

— Подробности неважны. Это предложение, которое мы имеем право принять. Нам игру такую предложили — вредить друг другу любыми способами. Понимаешь, я совершенно всерьёз воспринимаю угрозу покушения лично на меня. Мои родственники тоже под прицелом. Решал недавно эту проблему. Кстати, мой первый заместитель Андрей Песков в списке американских целей — второй. Вы все, и ты тоже, находитесь в этом списке. Любого из вас они рады будут убить, а лучше похитить, чтобы вытрясти известные вам секреты.

Сафонов обводит всех недоумённым взглядом. Наверное, рассчитывает уловить какой-то сигнал о том, что его разыгрывают. Все серьёзны, только на лице Куваева слегка брезгливая усмешка: «Эх, и наивный же ты, братец». Так что он замолкает.

Наконец-то переходим к конкретным планам. Но приходится отвлекаться на обед. Проболтали полтора часа практически ни о чём…

Время 13:05. Там же и те же в кабинете Колчина.

— Давайте так… — быстренько раскидываю кого куда.

Куваева и Сафонова отправляю по рабочим местам с напутствием:

— Хорошенько подумайте, как можно уменьшить вес всех подконтрольных вам устройств, но чтобы надёжность и эффективность не страдали. Либо поднять эти важные параметры без увеличения массы. Вперёд! И без победы не возвращайтесь!

Парни уходят.

— У тебя своя задача. Иди и решай с максимальной скоростью и качеством.

Овчинников кроме кадровых задач занимается в первую очередь энергокомплексом. Он ещё не развёрнут на полную проектную мощность.

— Таша, самый важный участок на тебе. Какая у тебя сейчас производительность?

— Один «Симаргл» в неделю. Это без испытаний, заправки и прочей подготовки, — Таша докладывает чётко и без лишних комментариев. Прирождённый математик.

— Выходные не считаем, рабочий день с восьми до пяти?

— Да. Хотя часто бывает, что задерживаемся на часок-другой. Но только руководящий ответственный состав.

— Выходит, если перевести работу твоего цеха в режим 24/7, то можно удвоить или даже утроить производительность?

— Вряд ли, — огорчает меня Таша прямо на взлёте моих безудержных ожиданий. — То есть теоретически уплотнить работу можно. Только не забывай, что есть регламентные профилактические действия по обслуживанию оборудования. Два раза в месяц, занимают всю смену или больше. Это первое.

Делаю разочарованно грустное лицо ребёнка, узнавшего, что тортика ему не оставили. Таша охотно улыбается и продолжает:

— Лишних людей тоже нет. Когда нужно, сможем вытянуть полуторную смену, но сам понимаешь, ненадолго.

— Так-так. А выпуск дипломников мы прохлопали…

— Нет, — Таша не подтверждает. — Трёх человек я жду. Из Бауманки и университета. Но они только вакантные дыры закроют. Волна практикантов — да, закончилась. Однако пара дюжин, я так слышала, к нам пришла. Есть и на моём первом заводе.

— Оттуда нельзя позаимствовать?

Мой вопрос вводит её в раздумья.

— Если только пару человек. Тех же практикантов. Прореживать основной состав нельзя, они же двигатели делают для «Симаргла».

— Хм-м, ну так и наскребём хотя бы на вторую смену. Озадачим кадровую службу, пусть пошуршат.

Посчитал свои возможности. Про себя. Предположительно, полезная нагрузка (ПН) ожидается не меньше десяти процентов. При стартовой массе ракеты без «гильзы» в 550 тонн получается 55. Возможно, будет шестьдесят… голову молнией простреливает неожиданная мысль. А ведь сухая масса «Симаргла» даже до сорока тонн не дотягивает! То есть он может целиком на орбиту выйти и ещё что-то притащить в клювике! Ладно, это позже обдумаю, в этом кроются огромные перспективы и не только технического характера.

Ташу отпускаю. Пусть думает. Настаёт очередь Пескова.

— Увеличить стартовую массу «Симаргла» можем?

— Не рекомендую. Чуть сложнее разгонять, заметно увеличится давление… Вить, я просто рисковать не хочу. И тебе не советую. Не дай боже, где-то тоннель треснет.

— Даже на пару десятков тонн?

— На пару десятков — это ни о чём.

«Ну да, ну да», — задумчиво киваю. Это он и без меня организовать может. Но я не додумал.

Если масса ПН будет, пусть пятьдесят тонн, то за каждые двадцать рейсов мы доставим на орбиту тысячу. Куваев выгрыз у меня сухую массу лунного модуля почти в триста пятьдесят тонн. Плюс полсотни: вода, припасы и оборудование, экипаж. Выходит, с земной орбиты надо отправить две тысячи тонн. Значит, для строительства и заправки модуля нужно сорок рейсов. Плюс на первую очередь орбитальной станции. Примем навскидку десяток рейсов. Хотя бы для одной вращающейся секции, где будет жить персонал станции.