Кость для Пойнтера
Шрифт:
– - А зачем?
– - с искренним непониманием ответила она вопросом на вопрос. – Не думаю, что от этого знания ты держался бы лучше.
То, что с тем, кто тебе доверяет, надо быть честным вне зависимости от подобных соображений, гноми как-то не пришло в голову. Вообще перемена ее восприятия мною с мужского на женское никак не отразилась на ее поведении. Никуда не делись ни неистребимый бытовой цинизм, ни склонность ронять саркастические комментарии, ничуть не изменясь в лице. Причем в девчоночьем исполнении эти особенности казались едва ли не более жутковатыми, чем в мальчишеском.
Впрочем, это моя проблема, что поначалу я воспринял ее в ином роде, по ошибке рассудив, что шариться по диким
Раздражение, вызванное то ли душевной неуклюжестью спутницы, то ли собственным хлопаньем ушами, то ли очередным осознанием этой самой инакости всего вокруг, быстро привело меня в норму. Настолько, что наперекор затягивающей чужеродности окружающего захотелось сделать хоть что-то для самоутверждения. Например, попытаться перебороть давящую силу Зала Миллиона Бликов, бросив ему вызов осознанно, соизмеряя силы.
Поднявшись на ноги, я сделал несколько шагов к расселине, за которой хищно поджидала искристая полутьма. Вытянул вперед руку с фонарником и приоткрыл ладонь, выпуская наружу узкий луч света. Пошарил им по полу внизу, мазнул пару раз по дальним стенам, которые издали казались почти лишенными драгоценного одеяния… и повернул кулак, направляя луч прямо ввысь, в купол.
Свод взорвался тысячами тысяч алмазных искр, посылая во все стороны каскады радужных бликов. Резко, жестко… но не так уж невыносимо. Осмелев, я слегка разжал пальцы, выпустив наружу чуть больше света. Вроде ничего...
Тогда я шагнул вперед из проема. Еще раз... Еще...
Накатило в полную силу. Так, что захотелось самому, без посторонней помощи вчетверо сложиться и забиться в собственный карман. Причем жуть пришла уже без отсылок к конкретным воспоминаниям, будь то взрыв меканской мины, пляшущий купол гоблинятника или пещера ледяного демона. Просто ощущение абсолютной непереносимости, сродни тому, что предшествует смерти. Те, к кому она подступала, никогда того не забудут...
К чести своей, на сей раз глаза я все-таки не закрыл. Наоборот, вылупил почем зря и с совершенно оловянным, наверное, со стороны взглядом медленно, шажок за шажком отступил под спасительные своды галереи. Только там и перевел дух, сморгнув и утерев с лица холодный пот.
Похоже, за время второй попытки перебороть власть Зала Миллиона Бликов вспомнить о необходимости дышать я так и не удосужился. Ничего, теперь с лихвой восполню недостачу. Это только перед смертью не надышишься, а после того, как память и сила места зарождения разумных рас заставили вплотную подойти к Последней Завесе -- еще как! Главное, теперь мне больше нечего делать здесь, в месте силы даже не чуждой магии -- чужого ритуала, из века в век утверждающего средоточие иного образа жизни, несовместного с тем, что привычен мне самому.
В поисках подтверждения я повернулся к Тнирг -- и натолкнулся на ее совершенно обалделый взгляд.
– - По своей воле второй раз сюда еще никто не лез. Не из гномов, а из... людей, -- на сей раз из ее уст прозвучало точное именование моего вида разумных взамен слегка пренебрежительного «ваших».
Это признание малость поправило мне самочувствие. В таком расположении духа можно было двигаться далее, не рискуя наступить самому себе на ногу и сломать шею, как незадачливый дракон из старинной детской сказкочки. Лично мне настолько хотелось убраться подальше, что из головы совершенно вылетела цель нашего прихода в Зал Миллиона Бликов.
К счастью, непробиваемая практичность подгорной принцессы вовремя расставила все по местам. Поскидывав свои верхние одежки, она и с меня потянула брезентовое пончо.
Сопротивляться как-то не пришло в голову. Завладев им, гномь буркнула «Посвети!» и деловито потащила ворох барахла назад, в сверкающий радужными искрами чертог.Будучи расстелены по плитам пола, многочисленные замшевые, войлочные и брезентовые полотнища заняли почти весь центр зала, слегка вогнутого котловиной. Только в самой середке остался крохотный пятачок, на котором и остановилась Тнирг. В одних кожаных штанах в обтяжку и мягких сапожках кронфройляйн почему-то смотрелась куда значительнее, чем под ворохом драпировок. Откуда что взялось -- осанка, повадка, уверенность в себе... Очки она тоже сняла и несколько секунд стояла вполоборота ко мне, недовольно жмурясь под лучом фонарника, пока я не догадался опять направить свет вверх, под купол.
Словно только того и дожидаясь, моя разом преобразившаяся спутница закружилась на незастланном островке пола сначала медленно, а затем все быстрее и быстрее. В мягкую дробь шагов вплелся мотив без слов, набиравший силу с каждым оборотом. Эхо заметалось между шпилей и колонн, поднимаясь к сводам, так что скоро в бальном зале подгорных королев зазвучал целый хор, от крика до шепота, повторявший простую мелодию.
В ответ на призыв в коротком полете со свода мелькнула одинокая радужная искра и звякнула о плиты пола. Затем еще одна, еще... словно нечастый и крупный летний дождь засверкал в тянущемся вверх луче света. Зал Миллиона Бликов щедро делился богатством с одной из своих повелительниц, отвечая на ее бессловесную просьбу целой россыпью алмазов. Драгоценные камни подпрыгивали на плитах пола, как настоящие градины, скатываясь под уклон к центру. Свой путь они заканчивали на расстеленной одежде, так что изрезать ноги в танце Тнирг не рисковала. Завидная предусмотрительность... или ритуал, отработанный веками и поколениями.
Словно не замечая алмазного града, подгорная принцесса продолжала кружиться и напевать. На фоне сияния, разлившегося вокруг нее от пола до теряющегося в неоглядной выси потолка, она выглядела угольно-черным силуэтом, совершенно плоским и призрачным. При этом, как ни странно, проявилось то, чего я обычно не замечал -- женственность ее движений. Как избавление от лишней одежды вернуло ей достоинство аристократки, так танец возвратил спрятанное до поры до времени женское начало.
Наконец песня смолкла, завораживающее кружение сошло на нет. Последняя пара сверкающих искр пронеслась в луче фонарника и прозвенела по полу.
Гномь тут же перешла от ритуально-возвышенных действий к совершенно прозаическим -- начала сметать переливчатую осыпь в кучки, стараясь, чтоб ни одной драгоценной крошки не миновало расстеленной одежды. Ссыпав вместе все собранное, она тщательно выколотила пончо от пыли, опасной своими острыми гранями, и принялась одеваться прямо там, не сходя с места.
Мне своего одеяния пришлось подождать несколько дольше, поскольку не было никакого желания в третий раз лезть под этот свод, даже слегка обтрясенный от бриллиантов. Да и лишний раз выбить драгоценно-смертоносный мусор из грубой ткани тоже полезно. Демоны всего негодного, в тех же Иэри и Хисахе навар с моей одежки сочли бы лучшим средством для тихого убийства!
Замшевые мешочки с камнями в руках подгорной принцессы выглядели невзрачно лишь снаружи -- внутри пряталось все то же нестерпимое сияние, волей-неволей заставляющее отвести глаза. Суммарные же размеры увесистых кисетов тянули если не на ограбление века, то по крайней мере на весьма неплохое поместье или целую торговую сеть в крупном городе. Как-то не верилось, что такое количество драгоценностей можно просто так взять и унести, а затем использовать по своему усмотрению, без всякого отчета и не факт, что на пользу...