Костанътинъ

– Садитесь, деточки, садитесь. – Профессор приглашала учеников, как дорогих сердцу гостей.

Толкаясь, все стали рассаживаться поудобнее: кто в кресло, кто на пуф. Константин, и невесть как оказавшийся рядом Малфой, сели в кресла, в ряд стоявшие у самой стены.

– Приветствую вас на первом уроке прорицания. – Сама она села в широкое кресло возле камина. – Меня зовут профессор Трелони. Скорее всего, вы до сих пор еще меня не видели. Я редко покидаю свою башню. Суета и суматоха школьной жизни затуманивают мое внутреннее око.

Константин сжал подлокотники руками и прикусил язык, борясь с самим собой чтобы, не дай Бог, не ответить про “внутреннее око”.

Никто, впрочем, ничего и не ответил на это неожиданное заявление. Сивилла Трелони легким и изящным движением плеч поправила сползающую шаль и продолжала:

– Так, значит, вы избрали прорицание, самое трудное из всех магических искусств. Должна вас с самого начала предупредить: я не смогу научить многому тех, кто не обладает врожденной способностью ясновидения. Книги помогают только до определенных пределов…

“Гермиону бы сюда, ” – вмиг подумалось пареньку, – ” это книги-то не могут чему-то научить тебя?! Да она сейчас бы все ей высказала...”

– Многие ведьмы и колдуны, как бы талантливы ни были в своей области, скажем, внезапных исчезновений, не способны рассеять туман, застилающий будущее. – Профессор переводила взгляд с одного возбужденного лица на другое. – Этот дар дается немногим. Вот вы, – неожиданно обратилась она к Панси, та аж подпрыгнула на пуфе, – вы уверенны в своей семье, уверенны, что там все хорошо?

– Да, – слабым, дрожащим и очень неуверенным голосом произнесла девушка.

– Я бы на вашем месте не была столь уверена, – сказала профессор Трелони, и пламя камина заиграло на ее длинных изумрудных серьгах.

“Наверняка подделка, да еще и некачественная”, – хихикнул про себя мальчик. Он перевел взгляд на Драко. Тот с нечитаемым взором уставился поверх преподавательницы.

– В этом году мы будем изучать основополагающие методы прорицания. Первый семестр посвятим гаданию по чаинкам. Во втором семестре займемся хиромантией... В летнем семестре перейдем к магическим кристаллам, если к тому времени закончим с предсказаниями по языкам пламени. К сожалению, в феврале занятий из-за вспышки сильнейшего гриппа не будет... У меня самой совсем пропадет голос.

“Это предсказать невозможно”, – хмыкнул голос в голове Константина, – “болезнь нельзя предсказать, она играет на публику, то есть на нас... Иначе бы отец все давно знал.”

Мальчик улыбнулся своим мыслям.

– ... А теперь я попрошу вас разбиться на пары, взять с полки чашку и подойти ко мне. Я вам налью чай, вы сядете и будете пить, покуда на дне не останется гуща. Левой рукой поболтайте ее круговым движением, затем переверните чашку на блюдце, подождите, пока жидкость стечет, и передайте чашку напарнику. Оставшиеся на стенках чашки чаинки кое-что ему скажут. Растолковать увиденное поможет учебник «Как рассеять туман над будущим», страницы четвертая и пятая. А я буду ходить между столами и помогать вам.

Парень с полной чашкой вернулся за свой столик, быстро выпил обжигающий чай. Поболтал чашку, как сказала профессор Трелони, опрокинул на блюдце и обменялся ей (делать было нечего) с Малфоем. Оба открыли учебники на указанной странице.

Трелони уже ходила рядом со столиками и растолковывала ученикам порядок определения фигур. Но мальчик неплохо и сам знал гадание – они с отцом иногда так развлекались в Святки.

– Так, – начал Константин, – у тебя... Вижу силуэты гор(1)... Ага, это большие амбиции, способные привести к успеху. Калач... А здесь, напротив – можешь пойти по неверному пути, предупреждение... Лодка... осложнение обстоятельств... Перо – нестабильность.

Пожалуй... Все. Не очень.

Малфой пытался расшифровать хотя бы одно или отдаленно, но нет. К ним подошла преподавательница и взяла чашку Константина в руки. И началось...

– Сокол… Мой мальчик, у тебя есть смертельный враг.

– У кого их нет? – спросил ее, возведя глаза к потолку, Константин. Весь класс слушал затаив дыхание.

– Дубинка… нападение... Череп… опасность в дороге… змея – ненависть и враждебность, злобные заговоры против вас. Кинжал – нападение... Крест – страдание, самопожертвование, неприятности... Пистолет – опасность, возможно, смертельная, угрозы с чьей-либо стороны. Стрела – ждите плохих известий... Какая у вас несчастливая чашка! Но нет... Вот... Подкова – удача... Олень – скорая дорога...

Все смотрели на профессора Трелони, затаив дыхание. Она последний раз покрутила чашку и вскрикнула. Константин улыбнулся ей, уже понимая, что она увидела и от чего вскрикнула.

– У вас в чашке... Грим.

Все вздрогнули.

– Мы все когда-нибудь умрем, – философски заметил Константин. Он ничуть не испугался. И тут прозвенел спасительный звонок.

– До встречи, дорогие мои, – замогильным голосом театрально выдохнула Трелони. – И да сопутствует вам удача...

Константин спешил на урок трансфигурации профессора МакГонагалл. Впрочем, как и все остальные – у всех до сих пор были большие глаза от предсказаний чашки Константина: они перешептывались между собой. Тот лишь посмеивался про себя.

Мальчик выбрал место в самом конце класса и все равно чувствовал, как будто на него направлены огни рампы – то и дело ловил на себе чей-нибудь взгляд украдкой. Уж не ожидают ли однокурсники, что он в любую минуту может упасть замертво? Ха-ха-ха... Не дождутся. Профессор МакГонагалл рассказывала про анимагов – волшебников, которые могут по желанию обратиться в зверя. Он смотрел, как она превратилась у всех на глазах в полосатого кота со следами от очков вокруг глаз. Классно.

– Что сегодня такое со всеми вами? – спросила профессор МакГонагалл, приняв под звук легкого хлопка свой обычный облик. – Это, разумеется, неважно, но еще никогда не было, чтобы превращение в кота и обратно не вызвало аплодисментов.

Вообще-то Константин был единственным, кто ей хлопал, потому что знал какого это – превращаться в зверя. Отец, превращавшийся в массивного медведя, тому подтверждение. Он даже, когда Костя был маленьким, катал его на своей спине. И дядя Яо превращается в одно из существ – дракона породы Китайский огненный шар, гибкого, пластичного и красивого. И крестный, дядя Артур – в змею. И все взгляды обратились к нему, но класс как в рот воды набрал.

– Дело в том, профессор, что у нас первый урок был прорицание, мы гадали по чаинкам. Ну и… – раздался тихий голос слизеринки с первой парты.

– Ах, вот оно что! Тогда все ясно. – МакГонагалл нахмурилась. – Можете, мисс, ничего больше не говорить. Так кто же в этом году должен умереть?

Опять молчание.

– Я, – улыбаясь, сказал Константин во всеуслышание. Все вздрогнули.

– Ну что ж! – МакГонагалл буравила его взглядом. Но ничего не сказала, поняв, что он не принял предсказание близко к сердцу. – Так вот знайте, Сивилла Трелони с первого дня появления в школе ежегодно предсказывает скорую смерть одному из студентов. Никто, однако, до сих пор не умер. Знакомство с классом она всегда начинает с предзнаменований смерти. Очень это любит. Я никогда не говорю плохо о моих коллегах. – Профессор умолкла, и ноздри у нее побелели. И Константин мгновенно все понял – они друг друга ненавидели. Справившись с собой, она продолжала: – Прорицание – самая неточная ветвь магических знаний. Не стану от вас скрывать, я к ней отношусь недостаточно терпимо. Настоящие ясновидцы чрезвычайно редки, и профессор Трелони…