Костанътинъ

Так они, изредка встречая знакомых и друзей по школе, добрались до места временного пребывания.

– Вас за смертью посылать, – пробурчал Джордж, когда они наконец вернулись к палаткам. – Встретили много знакомых, – отозвался Рон на это, ставя воду на землю. – А вы еще даже огонь не развели! – Отец спичками развлекается.

Мистер Уизли никак не мог разжечь костер, хотя очень старался. Земля вокруг была усыпана сломанными спичками, но более счастливым его никто никогда еще не видел.

– Оп! – воскликнул он, когда ему удалось-таки зажечь спичку, которую он тут же от удивления и выронил. – Позвольте мне, мистер Уизли, – мягко предложила Гермиона, взяла у него коробок и показала, как правильно зажигать.

Константин ржал после этой сцены не менее пяти минут.

Сосиски и яйца варились; к ним вскоре подошли Перси, Билл и Чарли Уизли. Почти вся семья, кроме миссис Уизли, была в сборе. Те принесли свою палатку вдобавок – их всех много: хоть палатки и магические, но места троим не хватало.

– Только что трансгрессировали, пап, – отрапортовал Перси. – А, как превосходно! Как раз к обеду!

Они уже наполовину опустошили тарелки, как вдруг мистер Уизли вскочил, улыбнулся и замахал рукой, приветствуя идущего к ним человека.

– Главное действующее лицо! – радостно возвестил он. – Привет, Людо!

Бэгмэн не показался Константину приятным на вид: больше всего его вид напоминал подростка-переростка. И он был прямо-таки какой-то весь фальшивый на вид.

– Эй, на палубе! – весело крикнул Бэгмен, источая радостное возбуждение. – Артур, старина! – приветствовал он мистера Уизли. – Что за денек, а? Что за денек! Лучшей погоды и желать нельзя! А там – тихая безоблачная ночь… Почти никаких заминок… Мне здесь и делать нечего!

У него за спиной промчались несколько взмыленных министерских волшебников, спешащих к горящему в отдалении магическому огню: искры от него летели на высоту метров десяти.

Константин хмыкнул на это, отвернувшись от компании.

Мистер Уизли представил всех.

– Константин Брагинский, ученик школы Хогвартс, но учится в Слизерине на одном курсе с Роном и Гермионой. – Российский поданный, – подавая руку для привета, произнес Константин. – О! Россия! Интересно... – бегающий взгляд Людо Константину резко не понравился. Но руку пожал. – Будете делать ставки? – Нет, – сразу же откликнулся Константи: его отец был против азартных игр, но пару раз в дурака играл с ним и Гилом. – Да, – хором сказали близнецы.

Пока близнецы и мистер Уизли, который колебался насчет ставки, беседовали и обсуждали предстоящую игру, подошел еще один волшебник из Министерства. Начальник Перси, мистер Крауч.

При нем Перси вытянулся в струнку и максимально постарался обслужить мага.

– Присядь с нами на травку! – Весельчак Людо Бэгмен похлопал по земле рядом с собой. Он жадно пил живительную влагу под названием чай. – Нет, Людо, спасибо, – в голосе Крауча звучало явное нетерпениею – я всюду тебя ищу. Болгары требуют, чтобы мы добавили еще двенадцать мест в верхней ложе. – Ааа...

И попытавшемуся было увильнуть от Крауча Бэгмену, пришлось идти вместе с ним – разруливать ситуацию насчет мест.

Солнце уже клонилось к своему закату, и напряжение и легкая дрожь, царившая в лагере, сгущались, как тучи перед грозой. Казалось, сам воздух задрожал, предвкушая великое событие. А когда мрак темным покровом опустился над лагерем, последние признаки не очень умелого маскарада исчезли. Министерство, похоже, смирилось с неизбежным, и неприкрытая магия повсюду била ключом.

Торговцы трансгрессировали на каждом свободном футе пространства, неся лотки и толкая тележки, полные невиданных товаров. Тут были светящиеся розетки, зеленые для ирландских болельщиков, красные – для болгарских, выкрикивающие имена игроков; островерхие зеленые шляпы, убранные танцующими трилистниками; болгарские шарфы, расшитые львами, которые и в самом деле рычали; флаги обеих стран, исполняющие национальный гимн, если ими махать; маленькие летающие модели «Молнии» и коллекционные фигурки прославленных игроков, которые с гордым видом прохаживались по ладони.

Константин купил в подарок странные, но полезные штуки под названием омнинокли – что-то по типу магловских видеокамер вперемешку с театральным биноклем. Еще купил и плакат со всеми игроками обеих команд – отправит папе, чтобы он хоть был в курсе дел. Приобрел флаги обеих команд и стран – он страдал маленькой манией коллекционирования. Гермиона же купила программки для всех.

Рон с жадностью спустил карманные деньги на шляпу с трилистником, зеленую розетку, выкрикивающую имена игроков сборной, и – не устоял от искушения – маленькую фигурку Виктора Крама, прогуливающуюся по ладони и довольно грозно смотрящего на зеленую розетку на груди.

Вернувшись со значительно полегчавшими кошельками, они все вместе двинулись на поле.

Константин оставил всю атрибутику, кроме плаката, в палатке. В квиддиче он разбирался скверно, да и держать лучше всего было нейтралитет. Итак, у него были свободны руки.

Всю дорогу через лес – минут двадцать – они все громко разговаривали и шутили, смеялись, пока, наконец, не вышли на противоположную сторону и не оказались в тени гигантского стадиона. И хотя Константину была видна лишь часть колоссальных золотых стен, окружавших поле, он мог бы с уверенностью сказать, что внутри можно свободно разместить с десяток кафедральных соборов.

– Сто тысяч мест! – хмыкнул мистер Уизли, подавая билеты миловидной ведьмочке-контролерше. – Первоклассные места! – заметила она, проверяя у друзей билеты. – Верхняя ложа! Прямо по лестнице, Артур, и наверх.

Лестницы на стадионе были выстланы ярко-пурпурными коврами. Вся компания пробиралась наверх вместе с толпами болельщиков, которые постепенно рассаживались по трибунам справа и слева от них.

Вот и министерская ложа, а там и их места, и...

– Крестный! – с этими словами радостный Константин повис всем своим весом на шее Артура Кёркленда. – Вот так сюрприз! Рон, Гермиона и все-все-все, это мой крестный, сэр Артур Кёркленд.

Англия потер шею – вес молодого Брагинского для его шеи был слишком тяжелым. Его лицо, впрочем, не выражало недовольства, только спокойствие.

– Рад встречи с вами. – От отца что-нибудь есть? – деловито поинтересовался Константин.

Артур подал из кармана мантии письмо, со словами:

– Ситуация медленно, но везде нормализуется. – Спасибо! – просиял мальчик. – Э-э-э, слушай... Можешь ты...

И он прижался к уху крестного и с жаром что-то прошептал. Тот окинул внимательным взглядом всю компанию, взял у мальчика свернутый в тубусе плакат, кивнул ему и удалился вниз по лестнице.