Костры на алтарях

– Печально…

– Цзян, это Ню, слышишь меня?

– Да. – Охранник борделя узнал человека Триады. – Чем могу помочь?

– К вам только что вошел мужик в маске. Он тебя не слышит?

Цзян бросил взгляд на усевшегося в кресло мужчину – тот, казалось, был полностью поглощен голографическими изображениями девочек Изольды, – и едва слышно ответил:

– Нет.

– Кого он ищет?

– Халу, пластмассовую метелку.

– Она в заведении?

– Развлекает клиента.

– Открой черный ход, – распорядился Ню. – Мы поднимемся по задней лестнице.

Исчезновение из холла охранника не ускользнуло от внимания Папы Джезе. Продолжая разглядывать завидные прелести трансеров, архиепископ вызвал через «балалайку» Каори и сообщил:

– Нас пытаются опередить.

– Кто?

– Полагаю, за нами следили. – Папа Джезе говорил очень тихо, бубнил себе под нос, и вряд ли кто-нибудь мог разобрать произносимые им слова. – И сейчас следят.

– Я разберусь с ними, – пообещала девушка.

– Не забудь, что мы на чужой территории. Если начнется заварушка, через пять минут здесь будет вся китайская диаспора.

– Что ты предлагаешь?

– Возьми одного парня и медленно заходи внутрь. Двое других пусть попробуют определить преследователей и приготовятся к стрельбе.

– Договорились.

– И не отключайся. – Архиепископ поднялся на ноги и неспешно подошел к девушке. – Красавица, ну, может, теперь, когда мы остались одни, ты позволишь мне полюбоваться на вашу пластиковую девочку?

На стойке появилась купюра в пятьсот динаров.

– Не могу, – прошептала та, не сводя глаз с денег. – Запрещено. Меня уволят.

– А может, ты скажешь, в какой комнате сейчас Хала? – Джезе добавил еще одну такую же купюру. – Строго между нами.

– И вы уйдете?

– Уйдешь ты. Отлучишься на минутку.

– А вы…

– Потому что если ты останешься, я выпущу тебе кишки.

Она не видела выражения его лица, его глаз, но ледяной тембр голоса сказал девушке все. Подтвердил, что долговязый мужчина в черном комбинезоне выполнит свою угрозу. После секундного раздумья девушка ловким движением смахнула со стойки деньги и прошептала:

– Триста одиннадцать, третий этаж, от лифта направо, четвертая дверь слева.

– Умница! – Голос Папы Джезе вновь стал обаятельным. – Сиди тихо-тихо, и я тебя не трону.

И обернулся к появившимся в дверях спутникам. Наноскоп издал предостерегающий сигнал. Мамбо хмыкнула и передала архиепископу пистолет:

– Где?

– Третий этаж. Каори, мы с тобой наверх, Майк остается здесь.

– Ты хочешь, чтобы я вел аукцион между претендентами на книгу?

– Совершенно верно, камрад.

«Стоит дать объявление об аукционе и обратного пути не станет, все поверят, что книга у меня…»

Кодацци правильно истолковал молчание Дорадо:

– Это то самое Очень Серьезное Дело, Вим, кошмар всех dd. Когда я понял, во что влип, у меня появилось желание отвалить. Но потом я подумал: какого черта? Такое бывает раз в жизни.

– И подставил меня.

– Извини, Вим, но ведь мы говорим об Очень Серьезном Деле. А их принято вести осторожно.

– Я едва ушел от полицейских, потерял прикрытие, должен уехать из Баварии, а теперь еще и выступить аукционистом…

– Ты звезда постановки, Вим. Тебя все ищут, тебя все любят, и если ты объявишь торги, никто не удивится.

– А ты останешься в стороне.

– Я все это придумал, Вим, не забывай. В оркестре не бывает двух дирижеров. Кто-то помахивает палочкой, кто-то долбит в большой барабан.

– Но моя доля…

– Мы поделим добычу на троих. Поровну.

– Где гарантия, что ты меня не кинешь?

– Вим, ты меня разочаровываешь. Я должен опасаться, ведь это ты будешь вести переговоры с клиентами.

– Где гарантии?

– Каждый из нас укажет счет, на который клиент переведет его долю.

Звучало разумно.

«Неужели он действительно готов взять меня в долю?»

– Ты продумал мои действия?

– Для начала отправляйся в Марсель. Ты и так засиделся в Мюнхене…

– Замолчи! – Хала предостерегающе подняла руку.

– Что случилось?

– Кто-то остановился у двери, – прошептала девушка.

– Она знает твой голос? – поинтересовался Ню.

– Разумеется, – кивнул охранник.

– Тогда начинай.

Тот постучал в дверь:

– Хала, это Цзян.

На установленном в малюсенькой прихожей мониторе появилась его бритая голова. К сожалению, угол охвата камеры не позволял разглядеть, что происходит справа и слева от двери, и трансер не видела четырех боевиков Триады с автоматами в руках. Но для того чтобы насторожиться, достаточно было появления охранника.

Хала медленно подошла к двери, встала сбоку от нее и тихо спросила:

– Цзян, что случилось? У меня клиент.

– Он тебя слышит?

– Нет.

– Тем лучше. – Охранник смотрел прямо в камеру. – Только что сообщили, что ожидается нападение макаронников. Мафиози хотят заново поделить Blumenmarkt и готовят акцию устрашения. Изольда приказала закрыть заведение.

Ню удовлетворенно хмыкнул.

И Джезе, и Каори были опытными бойцами и понимали, что разговора с пытающимися их опередить китайцами не получится. Да и не для этого они поднимались. И план нападения они продумали быстро. Шахта лифта располагалась в центре здания, а лестница – в конце коридора. Если правильно рассчитать время, столпившиеся у триста одиннадцатой комнаты китайцы окажутся между двух огней. А правильно рассчитывать время архиепископ и мамбо умели.

Поднявшийся по лестнице Джезе открыл огонь первым, на пару мгновений опередив едущую в лифте мамбо. Шесть пуль в глубь коридора и возврат на площадку. На удачное попадание архиепископ не рассчитывал, палил куда придется, все пули ушли в стены, однако своей цели – привлечь внимание китайцев – добился. Оказавшиеся под обстрелом боевики не растерялись, ответили сразу же, молниеносно развернулись к лестнице и вскинули «дрели», наполнив коридор воем скорострельных автоматов. В котором совершенно потерялся звук открывающегося лифта.