Костяная кукла

– Чего?

Он показал на куклу и прошептал в ответ:

– Вся эта затея. Это же игра, да? Скажи мне.

Она прищурилась.

– Нет, Зак. Все взаправду.

– Ну ладно, – согласился он, потому что слишком устал, чтобы спорить. Он улегся на подстилку и подложил руку под голову. – Разбуди меня, когда наступит моя смена.

Она проворчала «ага», и он закрыл глаза.

Ему приснилось большое здание у реки. Из его труб валил дым. А потом картинка как будто приблизилась, и Зак увидел светловолосую девочку, которая смотрела, как ее отец делает всякие красивые штуковины из костяного фарфора. Чайники, такие белые, почти прозрачные, что, казалось, они светятся изнутри, разукрашенные розочками и лилиями тончайшей работы. Вазы, расписанные настоящим золотом, такие воздушные, точно порыв ветра может развеять их в пыль.

Элеонора.

Как будто услышав свое имя, она обернулась к нему. Ее большие карие глаза удивленно распахнулись, словно она увидела привидение.

Картинка поплыла у него перед глазами, а потом он оказался рядом с большим холодным домом и увидел тощую женщину с крючковатым носом. Каким-то образом он понял, что это тетя Элеоноры. Она переехала к ним присматривать за Элеонорой спустя полгода после того, как умерла ее мать, и стало понятно, что отец не планирует жениться во второй раз.

«Дети грязные» – так говорила тетка и запрещала ей играть на улице. Вместо этого давала задания – помыть окна, подмести полы, передвинуть мебель.

«Дети все ломают», – сказала однажды тетка и отобрала у Элеоноры всех кукол, которых отец сделал для нее из остатков глины. Сказала, мол, они слишком дорогие, и играть с ними нельзя.

Тетя поставила кукол в шкаф, вместе с другими предметами из фарфора, которые отец Элеоноры при нес с фабрики, потому что они оказались бракованными. Например, в серванте в гостиной стоял кофейник, обвитый виноградной лозой, которая не совсем удалась. Была там и пара слишком маленьких чайных чашечек, и миска с подставкой в виде лап крокодила. Она была страшновата, и ее никто не купил. Там были бесчисленные вазы – кривоватые, с облезшей или запузырившейся позолотой либо с треснувшими при обжиге цветами. Скоро на всех столах скопились такие бракованные предметы из фарфора, и Элеоноре приходилось ходить на цыпочках, чтобы ничего не разбить.

Зак смотрел, как Элеонора подметала полы, полировала серебро и прятала вещи у себя под кроватью. Прищепки, на которых она ручкой рисовала глаза. Наволочку, угол которой был перевязан веревкой и походил на голову. Ночью в своей комнате, когда отец и тетка ложились спать, она доставала свои сокровища поиграть. Шепча себе под нос, она называла их именами своих старых кукол.

Зак проснулся и заморгал, разгоняя остатки сна, и уставился в голубеющее небо с редкими облачками.

Сквозь еще зеленую и уже пожелтевшую листву над головой пробивался солнечный свет, покрывая землю хитросплетением теней. Он слышал какой-то звук, напомнивший ему океанский прибой. Однажды летом, после того как отец ушел от них, он проводил каникулы с бабушкой и дедушкой и они жили в домике недалеко от пляжа. Тогда каждое утро его будил плеск волн.

Но это был не океан, и через несколько секунд он понял, что это даже не река Огайо. Это был шум шоссе – грузовиков и машин, проносившихся мимо леса.

Зак сел, потягиваясь, пытаясь размять затекшие руки и ноги, и огляделся. Элис спала, завернувшись в куртку. Косички падали ей на лицо, а к щекам прилипло несколько белых перышек. Поппи спала сидя, прислонившись спиной к дереву. Зак понял, что она уснула, не разбудив его.

Обернувшись, он увидел, что Королева лежит на земле, рядом с местом, где спал он сам, совсем не там, где он видел ее в последний раз вечером. Ее черные глаза были распахнуты, как будто она следила за ним. Теперь, при дневном свете, он смог рассмотреть, что ее стеклянные глаза были маловаты для глазниц, и по углам виднелись черные щели. Из одной вылез муравей, пробежав по глазу, взобрался на лоб и скрылся в густых волосах. Зак подскочил, как ужаленный, и отпрянул от нее. Сердце его бешено колотилось.

Трава вокруг была покрыта чем-то белым, похожим на снег. Но приглядевшись, он понял, что это такое – пух из спального мешка. Кто-то разорвал мешок, вытащив набивку и раскидав ее по земле, вместе с их припасами.

Морковки были разбросаны в грязи. Арахисовое масло намазано на ствол рядом стоящего дерева. А сама банка лежала на боку у камня, как будто ее туда прикатили. Крекеры были раскрошены, шоколадка разломана, а остатки золотой обертки блестели вокруг как конфетти. Он гадал, кто мог натворить такое, а потом уставился на куклу, ее пустые глаза и муравья на бледной щеке.

Пока он раздумывал, к банке из-под масла подбежала белка и засунула внутрь свою пушистую мордочку.

Он вспоминал вчерашний день – как Поппи и Элис разбудили его среди ночи, историю Королевы, поход до автобусной остановки, лагерь в лесу – все это казалось ему таким далеким, как будто случилось не с ним, а с героем книги. Казалось невероятным, что они ночевали в лесу, в незнакомом городке.

Посмотрев на Поппи, руки которой все еще лежали так, будто она обнимала куклу, он подумал о других невероятных вещах. Неужели это призрак разгромил их лагерь? Неужели Элеонора и правда наблюдает за ним стеклянными глазами Королевы? Холодок пробежал по его спине.

Они оказались неизвестно где, в компании разозленного призрака, и не имели ни малейшего представления, как добраться до могилы Элеоноры.

Вот теперь у них настоящие неприятности.

Глава 9

Зак тряс Элис за плечо до тех пор, пока она со стоном не перевернулась на бок и не проснулась. Ее косички разметались по разодранному спальному мешку, в волосах белел пух.

– Еще пять минут, – промямлила она.

– Элис, – тихо сказал он, толкнув ее в плечо. – Кое-что случилось. Давай, просыпайся наконец. Посмотри сама.

Она открыла глаза, и при виде Зака на ее лице отразилось удивление.

– Где?..

– Застряли в Ист-Рочестере, Пенсильвания, – напомнил Зак и пожал плечами, давая ей понять, что все происходящее и ему кажется странным.

Затем Элис оглядела лагерь, перевернутый вверх дном, и, нахмурившись, обернулась к Заку.

– Кто?..

Он кивнул головой в сторону Поппи и куклы.

– Ты веришь в привидения? – спросил он шепотом. – Потому что я, кажется, уже поверил. Окончательно и бесповоротно.

– Да это, наверное, еноты, – ответила Элис. Ужас все более отчетливо отражался на ее лице, пока она оглядывалась по сторонам. – Я думала, кто-то из нас должен был дежурить. Ты же сам так сказал прошлой ночью.

– Еноты? Да ладно!

Элис медленно кивнула, как будто была уже не так в этом уверена.

– Может, это Поппи сделала. Она же дежурила.

– Она же не сумасшедшая, – возразил Зак. – Чтобы сотворить такое, надо потерять голову. Мне казалось, ты поверила в ее историю с призраком.

– Поверила. И верила до сих пор. Но теперь не знаю. Было забавно подыгрывать ей. – Элис поднялась на ноги и пошла бродить среди деревьев, подрагивая от холода. – Но это уже слишком. В такое я не верю. Может, это животные разворотили лагерь или Поппи разозлилась, что мы хотим вернуться, и так попыталась убедить нас ехать дальше. Но точно не призрак.

– Вчера вечером эта затея казалась настоящим приключением, правда?

Произнося эти слова, Зак понял, что и сейчас чувствует, что ввязался в приключение. Даже более настоящее, чем казалось. Только совсем не такое, в каком хотелось бы очутиться. Он был напуган. У него волоски на руках встали дыбом. Он подумал, что Элис наверняка тоже напугана. Поэтому и не хочет больше верить в привидений.