Костяной Скульптор. Часть 3

Я не мог перемещать энергию между костями. Тот скелет, в который я превратился во время активации Изменения, был идеально сбалансирован с точки зрения распределения силы. То есть физическая мощь всех его частей была в полной гармонии, именно так, как я бы хотел для совершенного исполнения любой своей техники. Однако большинство вариантов применения Изменения ломали эту гармонию. К примеру, я захотел получить лишнюю пару рук. Они не вырастали просто из моих боков, а появлялись путем разделения моих рук пополам, каждая кость превращалась в две, при этом сила каждой конечности уменьшалась пропорционально вдвое. Можно было вырастить по лишней фаланге на каждом пальце, но материал и энергия для этого брались из уже имеющихся костяшек и, опять же, сила делилась между частью-донором и часть-реципиентом. Не обязательно должно было быть разделение 1:1, этим можно было управлять, но общий энергетический запас организма всегда оставался одинаков.

Ровно также было с изменением размера всего тела или какой-то отдельной части. Не важно, какой был у меня рост, метр или пять, физическая сила оставалась одинаковой. При этом, очевидно, большое тело было более удобным в сражениях с более крупным противником, а маленькое — с мелким, поскольку пусть вес и сохранялся одинаковым, объем тела менялся, а значит и скорость в маленьком теле была бы выше.

Слишком гигантским мне становиться было нельзя, поскольку тогда мой вес будет слишком мал и сражаться нормально будет невозможно. Слишком маленьким также быть не получалось, хотя это уже по совершенно иной причине. Лимит моего нынешнего тела, оригиналом которого стал лич-босс, находился, если придерживаться старой теории о десятикратном увеличении, примерно на отметке в две сотни человек, то есть когда мое тело станет в двести раз сильнее стандартного скелета первого этажа, дальнейшее развитие станет невозможно. И с появлением Изменения в этом плане ничего не изменилось, однако добавилось дополнительное условие. Старая пропорция сохранялась лишь в том случае, если тело было по размерам таким же как оригинал. Возможно я немного напутал, но общая тенденция была именно такой. При росте в два с половиной метра, каким была Галаста в роли босса, мой лимит силы и правда находился на уровне около двух сотен человеков. Однако стоило мне уменьшиться, как лимит уменьшался пропорционально объему тела. Думаю с увеличением это работало ровно также, но тут проверить уже было невозможно. И выходило, что размер около человеческого уменьшал мой лимит до как раз имеющейся сотни. То есть, если я собирался быть гармонично сложенным, превращаться в карлика ростом метр было чревато взрывом всего тела, чего допустить я, понятно, не мог.

Когда-то у меня была теория о том, что лимит зависит не от формы, что я принимаю, а исключительно от черепа, в котором находится мое сознание. Однако теперь стало понятно, что это не так, попытка обмануть систему, превратившись в карлика с очень большой головой чуть не обернулась плачевно. Все-таки дело было в куда более тонких материях, завязанных не на конкретную кость, а на что-то более сложное.

Также я, с подачи аж трех советчиков: Жюстины, Авока и кареглазой, проверил еще несколько довольно занимательных теорий, в результате чего выяснилось следующее:

— Изменить внутреннюю структуру тканей: сделать кости пористыми, как у птиц, добавить глазам какие-нибудь дополнительные эффекты вроде микрозрения или превратить свои волосы в броню как у некоторых животных, я не мог. Изменение неожиданно оправдало свое наспех придуманное название, позволяя мне манипулировать лишь тем, что уже было у меня в арсенале, но не создавать что-то новое.

— Разделиться надвое я мог и сравнительно просто. Выращивание на спине своей точной копии прошло вполне успешно и я смог с легкостью ей управлять, но стоило кареглазой ударом клинка перерубить связывающую меня и меня-копию тонкую полоску плоти, как копия рухнула на землю словно подкошенная, в первые секунд двадцать лишь слабо шевелясь в ответ на мои команды а потом и вовсе затихнув. Однако, стоило соединить нас по месту разрыва и подождать, пока процесс восстановления закончит свое дело, как все снова стало на свои места. Так что тут было как с отрубленными руками или ногами, наплодить кучу своих клонов я был не в силах.

— Несмотря на то, что я не мог создать несуществующие в моем теле ткани или как-то кардинально перестроить имеющиеся, это вовсе не значило, что я не мог принять нечеловеческую форму. Ведь, фактически, по строению организма звери мало чем отличались от людей. Да, я не мог превратить свои пальцы в копыта, а ногти сделать полноценными когтями, но заострить зубы до состояния клыков было довольно легко, как и растянуть стопу, чтобы она походила на звериную “обратную коленку”. Другой вопрос, что я мало представлял, как по-настоящему устроены мышцы животных, появившиеся в момент моего “рождения” знания о человеческой анатомии, конечно, были полезны, но недостаточно, чтобы создать по-настоящему качественно работающее тело, использующее максимум от предоставленных мне Изменением возможностей.

Казалось бы, я попал в идеальное место — звериные пещеры, заполненные самыми разными представителями монстроподобной фауны, препарируй, изучай, воссоздавай сколько влезет. Вот только не тут-то было. Огромная спиральная пещера, в которую мы попали, была пуста. То есть полностью, мы с кареглазой так и не смогли обнаружить ни единого живого существа, только лес, лишенный даже насекомых. Может я чего-то не понимаю, но вроде бы тут так быть не должно.

И это было только началом. Попытавшись пройти через тоннели к другим пещерам-спиралям в надежде найти хоть кого-нибудь, мы очень быстро обнаружили, что каждый из них заканчивается тупиком. Куда бы мы не тыкались, в каждом проходе уже через два-три десятка метров нас ждала каменная стенка и сколько бы я не рушил ее, другой стороны прохода не появлялось. Более того, путь вниз и вверх по спирали также был невозможен.

Вернее, не совсем так, нас ничто не останавливало, не было ни зон боссов, ни каких-то барьеров, но после того, как мы, казалось, сделали аж три полных витка и по логике должны были уже опуститься на три уровня, кареглазая совершенно неожиданно наткнулась на то самое дерево с поднятыми из земли корнями, где мы прятались в первые дни. И ошибки быть не могло, обнаружилось и кострище, тщательно затоптанное девушкой перед уходом и следы на коре дерева от моих проверок силы. Попытавшись еще раз, на этот раз пойдя вверх, мы ровно через один виток, не без труда, но все-таки нашли это же самое дерево.

Фактически, мы вдвоем оказались заперты в зоне, как я теперь понимаю, лишь внешне похожей на звериные пещеры, а на самом деле являющуюся чем-то иным. И тот факт, что тут больше никого не было кроме меня и кареглазой, наводил на одну простую, но очень неожиданную мысль.

Был ли целью этого переноса я или она? Я привык, что все странности и все дерьмо постоянно случаются именно вокруг моей тушки и в целом такая позиция была вполне оправдана. Все-таки даже Лиорат, демилич с тридцать шестого этажа подземелья некроманта, никогда не слышал о нежити даже отдаленно на меня похожей. Однако если перемещение просто в звериные пещеры еще можно было списать на какую-то ошибку системы полигонов, то вот попадание в такое, явно специально созданное и подготовленное место, не оставляло сомнений в чьем-то умысле. И посылать сюда меня, нежить, не было вообще никакого смысла. Спрашивается: а зачем забрасывать в такое место кареглазую? Понятия не имею. Вот только что-то мне подсказывало, что уже довольно скоро мы об этом узнаем.

Потому что когда она сегодня проснулась и подняла на меня взгляд, я вдруг понял, что называть ее кареглазой больше не могу.

.

Четыре полигона, созданные в незапамятные времена поистине величайшими магами всех эпох, были по-настоящему огромны. Самые большие, первые этажи, занимали миллионы квадратных километров площади и ни разу с самого момента создания не было такого, чтобы люди смогли составить полную карту хотя бы одного этажа хотя бы одного полигона.

Устройство полигонов сильно отличалось. В подземелье нежити это были бесконечные лабиринты и тоннели разной степени сложности и разной архитектуры, постоянно патрулируемые никогда не спящими и не устающими легионами смерти. В звериных пещерах конструкция представляла из себя множество выстроенных по принципу спирали конструкций, переплетающихся между собой, на которых в куда более просторных условиях раскидывались настоящие леса, реки, озера, пустыни и степи. Тут обитало несметное количество самой разнообразной нечисти, из которой простые измененные магией звери, способные ударом лапы убивать слонов, были одними из самых слабых и обыкновенных. В дьявольских недрах, названных в честь сильнейших представителей демонического рода, каждый уровень был одной бесконечной выжженной пустошью, где авантюристов ждали не только демоны, но и всяческие земляные и огненные твари невероятных размеров и силы. Темная шахта же, из-за властвовавших в ней бестелесных и аморфных тварей, не была единым конструктом, а состояла их тысяч и тысяч маленьких камер и шахт, где каждый человек, от простого вояки до величайшего героя, нашел бы себе и с кем сразиться, и чего испугаться.

Однако одно в устройстве полигонов было неизменно. Они сужались книзу, словно колоссальная воронка, отсеивая слабых и пропуская дальше лишь самых из самых. При этом уровни уменьшались так, что конец этой воронки находился ровно под местом пересечения полигонов, таким образом, чтобы между ними всегда были общие стены.

И на пятьдесят первом, последнем этаже, была лишь одна комната на все четыре полигона. По сути, попасть сюда авантюристы даже не могли, никакого прохода наверх тут не было. А были лишь четыре трона, на которых, неся свою вахту уже много-много лет, сидели Короли.

Бурам, Король Теней, парил над своим простым каменным троном, высокая темная фигура без конкретных очертаний, закутанная в бледно-белый, постоянно колышущийся, даже при полном отсутствии ветра, балахон. Его тело и лицо не имели единой формы, представляя из себя саму тьму и если бы Бурам захотел, увидеть его стало бы не под силу ни одному существу в мире. Одеждами же повелителю ночи служили тысячи душ, погибших от его рук, покрывающих тело Короля сплошным покровом, корчащиеся в вечных муках и тянущие к своему убийце руки в тщетных попытках отомстить.