Костяной Скульптор. Часть 3

На третий день начала появляться животина побольше. Крупные птицы, грызуны самых разных форм и размеров, мелкие обезьянки, мимо меня, со смесью недоумения и какого-то инстинктивного удовольствия наблюдающего за происходящим, прополз здоровенный питон. Однако изменения коснулись не только леса. В прошлый день я не слишком вглядывался, так что не могу сказать точно, но сейчас разница стала уже довольно существенной и не обратить внимания было невозможно. Зрачок девчонки вытянулся в веретено, как у кошек или змей, во рту удлинились клыки, волосы, еще недавно едва касавшиеся плеч, сейчас уже свисали до лопаток и стали… светлее, что ли. Истерики прекратились, тяжело истерить три дня подряд, однако в нормальное состояние она так и не вернулась, была какой-то апатичной и замкнутой, и я опять не знал что же мне делать.

Фауна пятого дня, кажется, сформировалась полностью. Прямо у меня над головой пролетел здоровенный орел, неся в когтях истошно вопящую обезьяну, за соседним деревом, как мне подсказывали чувства, прошла какая-то здоровенная хищная кошка, а судя по идущему откуда-то треску сквозь деревья ломился кто-то очень-очень большой и сильный.

А потому я решил не возвращаться к девчонке, которая будет просто тихо сидеть в уголке и теребить отросшие волосы, а заняться делом. Раз мне совершенно неожиданно привалило такое счастье в виде огромного разнообразия образцов для подражания новой способностью, то этим было грех не воспользоваться. Как всегда, за процессом я, не нуждающийся в еде и отдыхе для восстановления сил и свете для зрения, не заметил как “небо”, которое тут заменял просто очень высокий потолок, потемнело, а потом снова посветлело, означая начало нового дня. И судя по всему, больше отдыхать нам никто давать не собирался. Ну, по крайней мере моей депрессивной спутнице.

Ее истошный вопль я услышал даже за километр. И, прибежав ко входу в наше убежище, не поверил свои глазам. На нас нападали, никаких сомнений. Вот только в атаку шли не опасные хищники и не здоровые тяжелые слоны, а самые обычные насекомые. Девчонка, вышедшая наружу из тоннеля, а может и выгнанная этими самыми букашками, неожиданно для себя оказалась осажденной целыми тучами мошкары и с каждой секундой их из леса летело все больше. И ладно был это были только комары или какие-нибудь слепни, нет, я собственными глазами видел усердно ползущих к девчонке земляных червей, личинок каких-то жуков, гусениц и топу подобных ползучих гадов, вместе с которыми в атаку шли муравьи, термиты и даже бабочки, большие и красивые, не остались в стороне, порхая вокруг девчонки и норовя залететь в глаза.

Сама же бесстрашная воительница и ученица Дома Клинков, словно в каком-то безумном танце, дергалась, брыкалась, крутилась на месте словно волчок, не забывая все это время неистово размахивать руками, пытаясь согнать с себя кучу мошкары.

— Ты ведь уже Ученик, что они тебе сделают? — Стараясь не смеяться, я подошел поближе.

— За… тьфу! — сморщившись словно от самой кислой вещи на свете, она выплюнула изо рта очередного жука. — Заползут куда не надо! — Гневно выкрикнула она, чем тут же похерила все мои старания сохранять смех в тайне. Да уж, сейчас я был на сто процентов доволен, что был рожден нежитью. — Чего ржешь!? — В ее желтых глазах полыхало самое настоящее пламя ярости. — Помоги мне!

— И как ты это себе представляешь? Я, конечно, быстрый, но не настолько, чтобы прикончить каждую мошку в этом гигантском лесу, а Усиление мне сейчас недоступно.

— И что при… тьфу, блять! И что прикажешь делать? — На протяжении всего разговора она так ни разу и не остановилась, продолжая свое представление, что по какой-то странной причине казалось мне невероятно смешным.

— Я не знаю, — говорить пришлось через непрекращающееся: “Ха-ха”, из-за чего полный гнева взгляд теперь явно старался прожечь дыру в моем черепе. — Но раз все эти изменения происходят с тобой и раз на меня ни одна мошка даже внимания не обратила, значит это твое испытание. А значит как-то справиться с этим возможно, вряд ли в самом начале от тебя бы потребовали что-то невозможное.

— Пошел ты! — Рявкнула она, продолжая выделывать самые невероятные коленца.

— Ну подумай логически, — я, искренне наслаждаясь ситуацией, облокотился спиной о стену пещеры и придал голосу как можно более менторский тон. — У тебя отросли клыки, глаза стали змеиными, волосы растут словно на дрожжах, ногти заостряются.

— Думаешь я не знаю!? — Она резко крутанулась на месте, попытавшись сбросить с себя насекомых, однако те, похоже, вознамерились погибнуть, но доставить своей обидчице как можно больше неприятностей.

— Да ты же не дослушала, — не знаю откуда это взялось, но очень хотелось каких-нибудь орешков или типа того, чтобы наблюдать за представлением под хруст чего-то на зубах. — Я к тому, что, может быть, в тебе изменилось еще что-то? Не только вн…

— Твою мать! — Мои слова потонули в крике девчонки, когда здоровенная сороконожка совершенно неведомым образом, с учетом активных телодвижений, умудрилась залезть ей под штанину.

Не говоря ни слова, только тихо взрыкивая и бормоча под нос что-то явно нецензурное, жертва налета насекомых с максимально доступной оперативностью принялась развязывать веревочки на поясе.

— О, стриптиз! — Захлопал я в ладоши с единственной целью позлить ее побольше. И мгновенно получил ответ в виде направленного прямо в мою сторону среднего пальца. Штаны полетели в сторону вместе с прячущейся внутри сороконожкой и облепившими снаружи мошками самых разных форм и размеров. — А что, не только на голове волосы быстрее расти начали?

— ЗАВАЛИА-Р-Р! — Видимо очередная моя шутка окончательно сорвала ей крышу, потому что окончание слова потонуло в уже совершенно нечеловеческом рыке.

И, что интересно, это помогло. Словно услышав не просто рычание, а стройный и четкий приказ, все насекомые замерли на секунду, а потом вдруг рванули уже в мою сторону, полностью избавив девчонку от своего назойливого внимания. К ее большому сожалению, мне копошащиеся по всему телу жучки и паучки нисколько не мешали, тем более что с помощью Изменения я успел закрыть все отверстия в организме, кроме рта и глаз.

А через несколько минут многоногая братия потеряла интерес уже и ко мне, развернувшись и неровными шеренгами отправившись обратно в лес.

— И что это было, черт побери!? — Виновница всего происходящего, уже снова в штанах, переводила взгляд с меня на рой мошек, исчезавший между деревьями. Не воспользоваться такой возможностью я попросту не мог.

— Я так понимаю, теперь ты королева мух.

.

— Что этим тварям от нас надо!? — Диртас, почти час с остервенением рубивший лезущих из-под земли лавовые червей, количество которых не поддавалось никакой логике, перевел взгляд на Игора. Вот только паладин продолжал молчать и лишь тот факт, что скорость уничтожения им армии огненных бестий ничуть не уменьшилась, давало понять что со служителем святой церкви все в порядке. Зло сплюнув, явно считая, что паладин его игнорирует по каким-то необоснованным причинам, Диртас отвернулся и продолжил свое монотонное и совершенно неблагодарное занятие.

Вот только причина молчания Игора была вполне обоснована. Если бы он заговорил, то Диртас в ту же секунду бы понял, что с паладином святой церкви происходит что-то неладное.

Это началось около недели назад. Игор, броня которого была настоящим шедевром магокузнечного искусства, устроенная таким образом, что в ней можно было находиться по многу дней без необходимости снимать по каким бы то ни было нуждам и идеально подогнанная лично для него, однажды с удивлением обнаружил, что она ему жмет. Вернее, жмут стальные рукавицы. Совсем не сильно, словно он надел перчатки на размер меньше, вот только такого в принципе не могло произойти. Ладно бы он поправился и доспех стал бы узок в талии, хотя с учетом того что питались они в этой адской пустыне лишь сухпайками, непонятно с чего бы ему поправляться, но вот руки… Руки ни с того ни с сего не росли.