Костяной Скульптор. Часть 4

Вперед вышли несколько человек, включая ту девушку в коже.

— Троих достаточно, спасибо, — кивнул сержант «лишним» свидетелям. — Следуйте за мной. Господин Ганлин, вы можете гарантировать, что ваш конь не будет вести себя… агрессивно?

— Могу. Если бы его не трогали, он бы тоже остался паинькой.

— Что же, ладно, тогда, думаю, нужды в конвое нет.

* * *

Здание городской стражи выглядело очень внушительно: большое, тяжелое, приземистое, огороженное трехметровой стеной, оно было похоже на крепость в миниатюре. И, похоже, организовано все тут было очень строго. На входе, в воротах, Масук, несмотря на то что обменялся с охранником приветствиями, был вынужден предоставить пропуск. Для меня же и других посетителей были выданы специальные значки, которые нужно было приколоть на одежду в заметном месте, как свидетельство нашего легального нахождения на территории. При этом у меня значок был красным, а у девушки в коже и остальных — зеленым. Видимо это означало разный статус: свидетель для них и подозреваемый, ну или допрашиваемый, для меня. Карадору значок не полагался, но я был вынужден подписать бумагу, подтверждающую, что беру на себя ответственность за любые действия коня. Документов у меня, что интересно, не попросили. С другой стороны, у свидетелей тоже ничего подобного не спрашивали, так что может с этим разбираются в другом месте.

Масук подозвал, наверное, младшего по званию, или может рабочего конюшни и указал мне на него.

— Итак, сдайте своего коня этому человеку и идите за мной.

— Веди себя прилично, — приказал я драголичу.

Вслух, чтобы сержант слышал. На протяжении всего нашего пути он то и дело оглядывался на Карадора, похоже идея плотоядной лошади была для него нова. Конь фыркнул, но подчинился и без сопротивления дал взять себя под уздцы чужому человеку. Хороший драголич.

Мы же впятером: я, сержант и трое свидетелей — вошли через тяжелые двустворчатые двери в здание-крепость. Масук удовлетворенно выдохнул, снимая шлем и втягивая носом прохладный воздух. И правда, даже я почувствовал, как резко снизилась температура. Сразу за дверьми сорокаградусная жара превратилась в пятнадцатиградусную прохладу. Без магии тут вряд ли обошлось.

Нам на встречу поспешила девушка в почти такой же, как у Масука, естественно, с поправкой на пол и телосложение, броне.

— Кого ты опять привел? — Спросила она у сержанта так, словно меня и остальных просто не существовало. Парня это, похоже, не слишком обрадовало.

— А тебе какое до этого дело?

— Ну вообще-то никакого, просто хотела узнать, какой бесполезной чушью ты занимаешься на этот раз. — То ли она настолько наглая, то ли у них с сержантом какие-то личные терки. В любом случае, такое отношение было, мягко говоря, неуважительным, и один из свидетелей, не преминул на это указать.

— Девушка, я сюда пришел по доброй воле, как свидетель. Если не хотите, чтобы я подал на вас жалобу, извинитесь за свои слова!

— Девушка? — Судя по резко сузившимся глазам, ей такое обращение совсем не понравилось. Подскочив к мужчине, она ткнула металлическим пальцем ему в грудь. — Я офицер при исполнении! Извольте обращаться ко мне в соответствии со статусом! Иначе это я буду вынуждена требовать извинений!

Мужчина такого напора явно не ожидал и впал в самый настоящий ступор, беззвучно открывая и закрывая рот. К счастью, Масук пришел ему на помощь. На плечо офицера при исполнении легла его большая ладонь.

— Дарика, не пугай моих свидетелей! Если кто-то из них из-за тебя откажется давать показания, я тебе этого не прощу.

Обернувшись и взглянув сержанту в глаза, девушка недовольно фыркнула, но палец убрала, после чего ускоренным шагом вылетела из здания.

— Прошу ее извинить, — неловко улыбнулся Масук мужчине. — Она не всегда такая.

— Д-да ничего… бывает…

Проводив взглядом Дарику, я усмехнулся. Похоже, в городской страже не все так гладко, как они пытаются показать. Впрочем, не мое это дело. Достаточно того, что меня ждет еще какой-то там допрос.

Немного поплутав по коридорам, Масук сдал свидетелей на руки маленького седого человечка в толстых очках — записывать показания, и дальше мы отправились вдвоем. Шли на этот раз куда дольше, я даже не думал, что здание городской стражи такое большое. Снаружи так не казалось. С другой стороны, мы несколько раз спускались по лестницам, оказавшись уже довольно глубоко под поверхность земли, так что возможно только подвальная часть была столь обширной.

— А нельзя было провести допрос в одном из кабинетов? — Спросил я после минут пятнадцати пути.

— Протокол требует, — пожал плечами Масук. — Не волнуйтесь, все через это проходят. Обещаю, к вечеру вы уже будете сидеть в том же кабаке, а я останусь лишь воспоминанием. Только, пожалуйста, в следующий раз оставляйте своего коня в более надежном месте, а не просто на улице.

— Я запомню.

Остановились мы еще минут через пять, возле вполне обычной двери. Действительно странные порядки.

— Пожалуйста, проходите. — Масук открыл дверь и пропустил меня внутрь. — Я приду через пару минут, нужно взять бумагу.

— Надеюсь, это не такие же пара минут, как те, что мы сюда шли, — усмехнулся я и вошел в комнату.

Стол, пара стульев, ничего больше. И почему нужно было проводить допрос именно здесь? Черт их знает, этих стражников, странные ребята.

Уселся и принялся ждать.

За две минуты Масук, естественно, не вернулся, но это меня не слишком-то волновало. То, что одиночество и изоляция — тоже своего рода форма допроса, или, вернее, подготовки к допросу, особого ума не требовало. Так что, возможно, мне придется прождать и весь час.

А потому я занялся обдумыванием своего дальнейшего маршрута. Даже несмотря на то, что у меня не было документов, удостоверяющих личность, не думаю, что это могло как-то серьезно сказаться на положении дел. Скажу, что… во время путешествия меня обокрали. Да, так и скажу… С учетом случая с Карадором такая версия… будет очень правдоподобной. А если вспомнить… размеры стран, вряд ли существовал… какой-то общий реестр населения… всего человеческого континента. Вероятно… Масук попросил бы меня… зарегистрироваться повторно, а может даже… провел эту регистрацию тут же, на месте… но это меня… не особо… волновало.

Что-то странно… почему… почему так сложно… думать? Я… я засыпаю? Но… это же… невозмо…

Глава 129

Возвращалось сознание столь же медленно, как и утекало. Сначала даже зрение и слух отказывались нормально работать и лишь разум более-менее ворочал понятиями и формами. Первой мыслью, однако, несмотря на полную кашу в голове, было: «Я в жопе». И не удивительно, если учесть, как я это сознание потерял. Что же произошло? Похоже, в ближайшее время я это узнаю.

Зрение вернулось первым, и я смог немного осмотреться. Немного, потому что мою голову что-то удерживало на месте и получалось двигать только глазами. Камера. Не такая, какую я обычно представлял в качестве тюремной, но очень похоже. Разница в размерах. Моя была очень маленькой, кажется, слишком маленькой, чтобы человек мог даже лечь. От лица до решетки — максимум сантиметров двадцать, не больше, в ширину меньше метра. Дальше коридор, и напротив ровно такая же камера, в глубину бывшая еще вдвое меньше, чем в ширину. И свисающие с потолка цепи. Цепи были и в моей камере. А я был в них.