Кот и кореец

– Я… Э… – замялся Лис. – Кот не сумасшедшая… Вроде бы. Раньше не была.

– А ты бы не болтал всякое, – отрезала Кира.

– Слушайте сюда. – Пак поднялся на локтях и усмехнулся, поглядывая на дверь. – У меня сейчас должна была быть контрольная по алгебре. Последним уроком, что очень жестоко. Но благодаря Кире я её пропущу.

– Так… У тебя что, всё-таки нет никакой аллергии? – ошарашенно произнесла Кира.

– Есть. – Пак сел на кушетке и с наслаждением потянулся. – Но не на рыбу. На морковку, особенно по-корейски. – И он рассмеялся.

– А пятна? Специально расчесал?

– Ага. Вообще-то я планировал сказать, что меня срочно вызвал тренер… Но как увидел, что ты суёшь эту рыбу… План сразу поменялся. Прям идеально вышло. Я доволен. – Пак похлопал себя по щекам, пятна на которых успели стать заметно бледнее.

– Ещё кто-то видел? – на всякий случай уточнила Кира.

– Боюсь, что только я. Главное теперь – не заснуть после таблеток от аллергии, которыми меня напичкали… Хотя… Почему бы не поспать – тут уютно. – Пак широко зевнул, еле успев прикрыть рот ладонью.

– Ты… – выдохнула Кира. – Ты… – Кулаки сжались непроизвольно. – Я думала, тебе стало плохо!

– Да, и очень трогательно извинялась.

В этот момент дверь скрипнула, и в кабинет снова зашла медсестра.

– Мне уже намного лучше… – Пак благодарно ей улыбнулся. – Папа сказал, что скорая не нужна…

– Мне жаль, – медсестра кашлянула, – что с твоей бабушкой такое происходит.

Она посмотрела на Киру и Лиса и тут же замолчала. Кира дёрнула плечами: интересно, при чём тут бабушка.

Она уж точно не может быть виноватой в приступе аллергии.

Ну мало ли о чём они тут разговаривали до этого…

– Спасибо. – Пак кивнул и, кажется, немного погрустнел. – Я ещё посижу тут полчасика и пойду домой. А вот друзья уже уходят.

Под строгим взглядом медсестры Кира и Лис покинули кабинет. Девчонки всё ещё стояли у двери – они проводили Киру завистливыми взглядами.

– Ты, похоже, всё-таки сумасшедшая, Кот. – Лис покачал головой. – Рыбу – в сумку! Не могу понять, зачем ты это сделала. Это за то, что он тебя в спортзале закрыл и сказал, что ты плохо боксируешь? Или за то, что иностранца изображал? Я запутался.

– Уже даже и не знаю, – ответила Кира, и это была чистая правда.

* * *

В школе Пака можно было с чистой совестью избегать – не ходить на третий этаж, где часто проходили уроки у его класса, не сидеть долго в столовой, а в коридорах намеренно опускать глаза, делая вид, что смотришь в телефон или под ноги. Тем более Юлька всегда готова была составить Кире компанию. Если Пак всё-таки встречался на пути, просто поворачиваешься к подруге и начинаешь разговор.

Но на тренировках видеться с ним всё же приходилось. Хотя Кира, как могла, старалась его не замечать. Сухо здоровалась и сухо прощалась.

Он считает, что она плохо боксирует, да и пожалуйста.

Пусть думает что хочет.

Посмотрим, что он скажет, когда Кира станет чемпионкой России и поедет на олимпиаду.

Когда выиграет свой первый профессиональный бой.

Когда станет всемирно известным тренером.

Правда, каждый раз, когда Кира мечтала о будущем, в душе появлялась пакостная капля сомнений. Кира гнала её прочь, но не тут-то было: капля возникала снова, становясь всё больше и больше.

Просто… Тренировки шли обыденно и скучно. С такими тренировками не то что на олимпиаду не поедешь, даже на самый обычный открытый ринг не выйдешь – настолько всё было плохо.

Вон у Дашки с её фигурным катанием совсем другое дело – каждый день тренируются.

А у Киры – не тренировки, а ерунда какая-то.

Когда не было дождя, тренер говорил сделать несколько кругов по стадиону.

Кира подозревала, что делал он это только ради того, чтобы в тот момент никого не тренировать.

На таких пробежках Пак всегда нёсся самым первым, обгоняя всю остальную группу на круг или даже на два. Кира бежала в спокойном темпе, слушая музыку. Ей не очень нравилось бегать, но нравилось ни с кем не разговаривать.

После пробежки начиналась одна и та же пластинка: скакалка и работа в парах (один защищается, другой атакует), которая иногда менялась на унылую работу на мешках – Чапаев разрешал колотить их как придётся, не особо утруждаясь придумывать комбинации.

А ещё надолго куда-то уходил прямо в середине тренировки, а приходя, смотрел в телефон чаще, чем на учеников.

И Кира, и Лис изнывали от тоски. Обычно в парах они работали вместе – тем более новенькая Гела, к огромному счастью Киры, больше не появлялась.

В какой-то момент Кира с Лисом, поглядывая на тренера, даже устроили зарубу, от души и не слишком технично молотя друг друга по всему, до чего могли дотянуться.

В Питере дядя Лёша уже точно стоял бы в углу ринга, раздавая советы. И наверняка сделал бы выговор за бездумную рубку. Боксировать надо, драться любой дурак умеет – вот как он говорил.

А Чапаев только тяжело вздохнул.

Да, тренировки были ужасными. Но все в команде, кажется, не обращали на это внимания. Во всяком случае, никто не жаловался.

Может, Паку было не всё равно – он часто оставался после занятий. Кира как-то случайно увидела у него в телефоне открытую программу тренировок на видео.

О чём думает Пак, Кире даже знать не хотелось.

Но в одну осеннюю пятницу тоске и унынию пришёл конец.

– Слушайте, товарищи боксёры. – Чапаев оглядел учеников после разминки, но как-то безрадостно. – У нас на следующей неделе будет сводная тренировка. Приедут ребята из Северного Чертанова. Ну вы их уже знаете. Посмотрим, готовы ли вы к соревнованиям.

По залу прокатился недовольный гул.

– Опять эти, – вздохнул Никита.

– Не говори, – согласился с ним Платоха.

Только Лис улыбнулся и сжал кулаки.

– Сводная будет? Это жара! – сказал он. – Наконец-то!

Кира довольно усмехнулась. Она разделяла энтузиазм друга. Незнакомые ребята из другой спортивной школы! Звучит… Огненно! Может, там и девчонки есть? Нормальные? Такие, с которыми боксировать можно.

– Давайте надевайте экипировку, разбивайтесь по парам, – сказал Чапаев и вышел из зала, не отрываясь от телефона.