Кот и кореец

Кира в очередной раз кивнула. Наступил вечер. Кира с Юлей свернули в узкий двор к незнакомой высотке. И всю дорогу – целых пятнадцать минут – Юля спрашивала, правда ли она получила приглашение.

На Юльке было простой белый топ, джинсы и кожанка – без своей рубашки с крыльями и рюкзака в значках она выглядела хоть и красиво, но как-то непривычно. Розовые пряди были выпрямлены утюжком. Кира, как всегда, прятала волосы под капюшоном очередной огромной толстовки. К вечеринке, в отличие от Юли, она никак не подготовилась – разве что зафиксировала брови гелем, как делала мама, и нанесла бальзам для губ.

«Вот не дай бог не высплюсь», – думала Кира, лавируя между хаотично припаркованными автомобилями. С каждым шагом идея поедания пиццы в компании малознакомых ребят казалась всё менее привлекательной.

Кира даже надеялась, что мама не отпустит. Когда пришла отпрашиваться на вечеринку, привела кучу аргументов: и про тренировку, и про домашнее задание, которое придётся делать ночью, и про ЕГЭ. Но мама заявила, что Кире обязательно нужно развеяться и завести новых друзей, желательно среди ребят, которые хотят поступить в приличные вузы, а не получать по голове на боксе всю жизнь.

Подъезд, в котором оказались Кира с Юлей, был совсем обычным – с зелёными стенами и цветами в горшках, таким же, как и миллион других подъездов. Жила Милана на третьем этаже.

Хозяйка квартиры в топе и шортах, которые больше напоминали трусы, встретила их на пороге.

– Давайте, давайте, девчонки, – сказала она, будто они давние подружки.

– Отопление дали у вас? – посмотрев на хозяйку, Кира поежилась и пошла в квартиру. В раздвижном шкафу места не нашлось, поэтому куртки пришлось бросить прямо на кресло.

Просторную квартиру явно обставляла мама Миланы – тут были лиловые обои, семейные фотографии в резных белых рамках, гипсовая лепнина на потолке и розовые напольные вазы, будто старинные китайские, но, скорее всего, нет.

Гости торчали на кухне: там на овальном прозрачном столе выстроилась батарея пластиковых стаканчиков с непонятной оранжевой субстанцией. Кира понюхала: пахло ядрёным апельсиновым ликёром.

– Угощайтесь, – хозяйка квартиры кивнула на стаканчики и на коробки с пиццей, которые лежали прямо на выключенной плите.

BoxingFox: Уже рядом, лечу.

Ну разумеется, Лис решил опоздать. Однажды он станет профессиональным боксёром и опоздает на собственный титульный бой.

Снова телефон. Так, а это ещё кто?

Dasha_Ice: Кир, мы можем поговорить?

KK_boxer: Дашка, у меня тут куча людей. Попозже вечером?

Dasha_Ice: Пожалуйста, Кир. Он мне написал, я не знаю, что делать.

Кира вздохнула. За те недолгие месяцы, что они с Дашкой дружили, она казалась не то чтобы очень общительной. Но когда появлялся очередной «он», всё менялось.

Дашке нравилось быть влюблённой. Всех, по кому она страдала, Кира так запомнить и не смогла: там был парень-хоккеист, парень-бариста из химкинской кофейни, парень из соцсетей, сын друга отца… Даже при том, что Дашка всё время тренировалась и училась, она успевала страдать.

Dasha_Ice: Нууууу Киииир.

Юлька тем временем схватила уже второй стаканчик с опасной оранжевой жидкостью и жевала пиццу, разговаривая с высоким лопоухим пареньком, которого Кира не знала. «Да никакая она не стеснительная, – напомнила себе Кира, вспомнив Юлькину болтовню с Минсу. – Справится тут и без тебя».

KK_boxer: Ладно, сейчас отойду на балкон.

Балкон нашелся в родительской спальне. Милана разрешила туда пройти, и Кира, плотно закрыв за собой дверь, пересекла комнату, лиловую, как и все в этом доме, с кроватью, напоминающей по размерам боксёрский ринг.

Вышла на воздух, упала в плетёное кресло, уставилась на грязноватое балконное стекло и позвонила Дашке. На том конце послышались жалобные всхлипы.

– Ты представляешь… Я целую неделю пила этот долбаный фильтр-кофе! – пискнула Дашка. – Чтобы потом узнать, что у него есть девушка!

А, значит, всё-таки парень из кофейни.

– А что, совсем невкусный был кофе?

– Да никакой! Но Олег сказал, что надо пить фильтр, а капучино – это для детей. Я ещё и мешок каких-то зёрен купила. То ли из Эфиопии, то ли из Кении… Уже сама и не помню.

– А, ну раз Олег сказал, – протянула Кира, готовясь к длинному разговору.

– Да! А сейчас я зашла, прикинь, а он какую-то девку назвал «родная» и принёс ей эклер за стол! Я бы с её задницей вообще никогда эклеры не жрала!

Кира вздохнула. Непонятно, из-за чего Дашка расстраивалась больше: то ли из-за девушки, то ли из-за того, что этой девушке можно было просто так взять и съесть пирожное. Дашка постоянно записывала всё съеденное в специальное приложение на телефоне и могла с ходу сказать, сколько в том или ином продукте белков и углеводов. На фигурном катании у Дашки за весом следили гораздо строже, чем на боксе.

На боксе, во всяком случае, можно перейти в весовую категорию выше. Но Кира старалась оставаться легковесом. Это было несложно – из-за волнения она часто переставала есть совсем.

Аньке, которая приехала в Питер на сборы из Выборга, перед соревнованиями всегда было паршиво. Она почти не ела, ходила в костюме-сауне, из-за которого обливалась потом, ещё и не пила воду. Так и сдохнуть недолго. У Аньки выросла грудь, и, похоже, добрая половина её соревновательного веса приходилась на сиськи.

У Киры ничего не выросло. Точнее, выросло, но мало. Но всё равно она не была такой лёгкой и воздушной, как Дашка. Даже близко нет.

– Хочу эклер, – заныла Дашка в трубку. – Но папа говорит, у меня нет силы воли…

Значит, всё-таки эклер виноват, а не девушка.

– Хочешь – съешь уже и успокойся.

– Знаешь же, что не могу. А ты что делаешь? – Даша быстро перевела тему. – Где это у тебя там куча людей?

– На вечеринке у девчонки из школы.

– А ешь что?

– Пиццу, – призналась Кира.