Кот в мышеловке

Забраться в норку и забыть! Две недели — не два года, придётся выдержать. Потом уволится и уедет, затеряется на просторах страны — была Серенькая и нет её, исчезла, испарила, как та Золушка, мать её!

— Олеся Серенькая! Ты б хоть телефон включила, что я теперь туда-сюда бегать должна! Нашли девочку на побегушках. Тебя Зоя Ивановна зовет, Крутицкий приехал.

— Иду, — тихо прошептала Олеся.

Впереди эшафот и гильотина ждёт свою жертву, а дамам не принято отказывать. Две недели и свобода! Велика вероятность, что Зоя Ивановна её и раньше выгонит, если Крутицкий потребует. С него станется — месть слишком сладка, чтобы от неё отказываться, такие крутышки, как Крутицкий никогда не отказывают себе в удовольствии. Смешно — крутышка Крутицкий! Э-эх, помирать так с музыкой, Вам ещё аукнется серенькая мышка, котяра самодовольный!

— Ты заснула? Или оглохла на радостях, звезда недоделанная?

Вот и от Татьяны прилетело.

— Слышу, иду! — отозвалась громче, а то ещё что-нибудь интересное можно узнать, за Танькой не заржавеет.

Похоже, идти придётся под конвоем: кот боится, что мышь сбежит?

Утренний разговор с Зоей из головы не выветрился, а тут новая напасть. Сидят, смакуют приход Олеси, довольные, разве что не лопаются.

— Вызывали, Зоя Ивановна?

— Вызывала. Долго идёшь, с другого конца города добиралась что ли? — недовольный голос начальницы диссонировал с её «очаровательной» улыбкой, адресованной мужчине в кресле.

Решили с двух сторон мышь жевать, кто больше откусить успеет.

— Зоя Ивановна, ну зачем Вы так, — пожурил Крутицкий, видимо, решил, что раз заступается, девушка ему по гроб жизни теперь обязана будет.

Не на ту напал! Внимание притупляет, гад!

— Что Вы, Руслан Игоревич, у нас просто внутренние правила есть, поэтому и сделала замечание. Олеся Владимировна же меня поняла, — зыркнула в сторону сотрудницы и снова расплылась в улыбке.

— Извините, Олеся Владимировна, что вынужден был Вас оторвать от работы. Зоя Ивановна рассказала ещё в прошлый раз, какой Вы замечательный специалист, поэтому и решили, что только Вам можно доверить это поручение. Чтобы экономить время лучше всего нам с Вами работать, как бы в одной упряжке, тем более, что Вы можете мне очень помочь, исходя из темы Вашего диплома в институте, — заливался соловьём Крутицкий, ожидая реакции девушки, но её не последовало. Вздохнул еле заметно и продолжил, — У Вас появятся новые функции, но и оплата значительно повыситься, — выжидающе замолчал, не раскрывая суть предложения.

Ждёт, что заинтересованно начну расспрашивать, а вот фигушки. Удав раскрыл пасть, а мышка не спешит.

Олеся с абсолютно равнодушным видом взирала на спевшуюся парочку. Если бы не разница в возрасте, то подумала, что этих двоих связывает нечто большее.

— А это Вы зря, Олеся Владимировна, — тихо, будто в кабинете они вдвоём, неожиданно произнёс Руслан Игоревич.

Он что мысли читает? Держи лицо, Серенькая!

— Не совсем Вас поняла, простите, — недоумённый взгляд на мужчину.

Лучше бы не смотрела — в памяти всплыла вчерашняя сцена, и щёки предательски начали гореть.

— Зоя Ивановна, Вы посвятите Олесю Владимировну в её новый статус, или я? — доброжелательно подчеркнул, что хозяйка здесь Зоя.

— Руслан Игоревич, у меня встреча в министерстве, поэтому, если Вы не возражаете, то я бы вас оставила, чтобы вы всё сами обсудили. Новый контракт на столе. Кажется, с Вашей стороны замечаний нет.

— Да, думаю, что мы пришли к взаимовыгодному согласию. Я спонсорские деньги переведу, как договаривались, до конца недели.

Зоя расцвела. Ещё бы такую сделку провернула, потом слегка нахмурилась, что-то прикидывая.

— Олеся Владимировна, к нашему утреннему разговору мы вернёмся, но есть существенные изменения, надеюсь, Вы меня не подведёте? — в упор посмотрела, предупреждая, что никаких нарушений её планов не потерпит, а если Олеся помешает, то камня на камне от неё не оставит, раздавит.

Что они затеяли?

Оставаться наедине с Крутицким-младшим не хотелось, в душу закрался холодок, но вряд ли он вернётся к вчерашнему. Вновь перед глазами картинка: удав, гипнотизирующий мышь. Мысленно встряхнулась — две недели, только две недели.

— Итак, Олеся Владимировна, — уверенно начал «удав», едва за Зоей закрылась дверь, — неужели Вам не интересно, какие перемены Вас ожидают? Или хотели отсидеться и продолжить устраивать свою жизнь? Или же Вы планировали тихо исчезнуть?

Олеся вздрогнула, ещё одна надежда рассыпалась в прах.

— Я почему-то думаю, что Вы склонялись именно к первому варианту. Не хотите меня разубедить? Нет? Ну что же, Ваше молчание тоже говорит о многом, — чуть наклонив голову к плечу, Крутицкий медленно оглядывал застывшую перед ним девушку. Взгляд скользил от кончиков её туфель до лица. Такой противный, тягучий, раздевающий, оценивающий взгляд.

Мурашки побежали по коже, и захотелось побыстрее нырнуть под душ.

Приценивается? Пой, соловушка, пой, помогать, вступая в разговор, никто не намерен.

Крутицкий молчал, продолжая разглядывать девушку.

Должна же она смутиться. Или такая прожжённая стерва, что ничем не проймёшь? Вчера показалось, что ошибся, настолько естественно она себя повела в ответ на оскорбления и обвинения. Принцесса и мышь, как это в ней уживается, ведь ни одежда, ни макияж её суть. Малышка должна занервничать и выдать себя. Ну, маленькая, взорвись от негодования! Молчит, хотя чувствуется, что разглядывание её коробит. Подпалим фитиль!

— У тебя хорошая фигурка, даже классная, я бы сказал, — с ухмылкой произнёс и снова замолчал.

Бесцеремонное разглядывание, нагловатые высказывания напрягали, но самое странное, они как-то будоражили Олесю. Она чувствовала, что с ней происходит что-то странное, чего она не понимала и не знала, как контролировать.

— Вчера удивила, что бельё на тебе никак не соответствует мышке-норушке, или это пожелания моего отца. Его выбор?

Откуда он это знает, что бельё… Олеся всегда отдавала предпочтение хорошему нижнему белью. Сверху может быть старенький свитер и потёртые джинсы, но под ними шёлк, который приятен на коже, холодит и радует своим изяществом. О-о-о, отражение, её отражение, когда она спешно сдирала с себя платье и переодевалась. Надо же быть такой дурой, чтобы забыть о большом зеркале!

— Неужели же не его? Неожиданно, такой приятный бонус. Предпочитаю женщин с хорошим вкусом, знающих себе цену… Кстати, о твоей цене, сколько?

Ответить. Резко. Наотмашь. Нет, он этого и ждёт. Проглоти и молчи.

— Прикидываешь, сколько можно с меня поиметь? Разумно, но не очень. Больше, чем с моего отца, но и правила другие. Что скажешь?

Пошёл к чёрту, засранец! Олеся и не такое бы сказала, но…

— Молчаливая женщина — это подарок судьбы. Я не намерен от него отказываться. Ладно, ты пока переваривай, прикидывай, а я перейду к делу. Время — деньги, да и Зоя вряд ли надолго уехала. Мне нужна помощница с твоим образованием для проекта, над которым я сейчас работаю. Ты меня устраиваешь. Более того, твой вчерашний выход в свет, — мужчина поморщился, будто раздавил во рту конфету с кислой начинкой, — натолкнул меня на мысль, что ты подойдёшь и на роль моей спутницы на различных встречах, благотворительных вечерах. Отказ можешь проглотить, потому что твоего согласия и не требуется. Объяснить почему? — сделав паузу, Крутицкий, пожал плечами, мол, не спрашиваешь, тем лучше, — Будешь всё время на виду, не сможешь окрутить моего отца. Не надейся слинять втихаря, не выйдет, из-под земли достану и туда же закопаю, — угрожающе произнёс, хотя голоса не повысил.

Этот может! Запросто. Труп даже искать не станут. Смахнёт, как пылинку и не заметит.

Неожиданно Крутицкий встал и приблизился к Олесе. Она ощутила реальность исходящей от него угрозы, и дрожь прошла по телу, внутри, как раковая опухоль, разрастался неведомый страх.

— Я не шучу, детка, — не касаясь, лишь чуть наклонившись, прошептал на ухо замершей и внутренне съёжившейся девушке, — Я никогда не шучу, если что-то обещаю.

Выпрямился, наблюдая за произведённым эффектом.