Котильон

– Но если она все же откажется, сэр? – взволнованно спросил Бидденден.

– Тогда я оставлю состояние Воспитательному дому или какому-нибудь иному заведению, – ответил мистер Пениквик. – Но не будет же она такой дурой!

– Прав ли я, сэр, предполагая, что у Китти нет собственного состояния? – спросил Хью.

– Ни пенни, – бодро ответил мистер Пениквик. Глаза Хью загорелись.

– И вы говорите, что не принуждаете ее! Удивляюсь вам, сэр. Смею подчеркнуть, я глубоко оскорблен! Без состояния какая надежда может быть у женщины в обстоятельствах Китти составить приличную партию?

– Конечно, никакой. – С каждой минутой мистер Пениквик становился все любезнее, тогда как гнев его внучатого племянника рос.

– Разумеется, нет! – воскликнул лорд Бидденден, почти содрогаясь при мысли о браке с бесприданницей. – Ты слишком забегаешь вперед, Хью! Откуда у тебя такие фантастические представления? Можно подумать, что браки никогда не заключаются по взаимному интересу. Между тем в нашем кругу это происходит сплошь и рядом! Да и твоя сестра…

– До сих пор я не знал, что одну из моих сестер принудили к браку, который вызывал у нее отвращение!

Мистер Пениквик вернулся к своей табакерке.

– А почему ты уверен, что брак с одним из вас будет неприятен для девочки? – спросил он. – Может, лично ты ей не нравишься, но это не значит, что она не захочет выбрать кого-то еще из вас. Других мужчин она не знает. Словом, этому просто суждено случиться. – Вложив в ноздрю на сей раз слишком большую порцию «Ната Брауна», он отчаянно расчихался и, придя в себя, заметил: – Должен вам напомнить, Чаринги всем известны: добрая порода, достойная породниться с любой семьей! Но в Китти есть и французская кровь! – Это обстоятельство давно обсуждалось всеми собравшимися, но старик предал его гласности со всем пафосом человека, делающего дискредитирующее признание. – Ее мать происходит из Эвронов. Никогда прежде не слышал об этой семье. Они были эмигранты, но, кажется, не из дворян – по крайней мере, Том мне ничего подобного не говорил. Но та родня не станет вас беспокоить: я об этом позаботился! Парень, назвавшийся дядей Китти, однажды приходил сюда – много лет назад. Привез с собой сыновей – парочку сопляков. Я быстро дал им от ворот поворот. Ох и ловкий он тип! Но меня не надуешь – так я ему и сказал! Пьяница, вот кто он был, если не хуже. Насколько мне известно, убрался обратно во Францию. Во всяком случае, я больше о нем не слышал. Но Дезире – мать Китти… – Мистер Пениквик замолчал, и взгляд его, до того поминутно перебегавший с лица Биддендена на лицо Хью, устремился на тлеющие угли камина. – Китти хорошенькая штучка, но она никогда не сравнится с матерью. Слишком напоминает беднягу Тома. Что-то в ней есть и от Дезире: я это иногда замечаю. Но Дез… Миссис Чаринг… Впрочем, не важно, она к делу отношения не имеет. – Он протянул руку к шнурку звонка и энергично дернул. – Велю позвать ее, но учтите: я не настаиваю, чтобы она выбрала кого-нибудь из вас троих – да она и не может выбрать тебя, Джордж, потому что ты уже женат! Я, кстати, тебя здесь не удерживаю и не приглашал тебя!

Лорд Долфинтон, найдя столь блестящее подтверждение своим словам, перевел взгляд на старшего кузена и коротко заметил:

– Говорил же я тебе!

Глава 2

Несколько минут спустя мисс Кэтрин Чаринг вошла в комнату в сопровождении леди преклонных лет, чьи седые редкие букли обрамляли приятное, если не сказать миловидное, лицо, отсутствие чепца указывало на девичество. Она явилась в парадном платье кораллового цвета, не вполне приличном ее летам, и с ридикюлем, зажатым в худощавой руке.

Едва она показалась на пороге, мистер Пениквик воскликнул:

– Только не вы! Я сыт вашей физиономией на сегодня! Убирайтесь!

В ответ на эту тираду пожилая леди издала слабый кудахтающий звук, но, несмотря на испуг, казалось, нисколько не удивилась столь беспардонному приветствию.

– О, мистер Пениквик, – пролепетала она, – в такой момент, по такому поводу!

– Китти, – прервал ее опекун, – выброси Фиш из комнаты!

Несмотря на отчаянные протесты, мисс Чаринг мягко, но непреклонно вытолкала несчастную за порог, повторяя:

– Я говорила, что так и будет!

Она закрыла дверь, обвела собравшихся внимательным взглядом широко открытых глаз и выступила на середину комнаты.

– Умница, – одобрил мистер Пениквик, – садись.

– Вот кресло, – нашелся лорд Бидденден.

– Вам будет удобней здесь, моя дорогая Китти, – отозвался преподобный Хью, указывая на стул, с которого поднялся при ее появлении.

Чтобы его не обошли, лорд Долфинтон сглотнул и предложил:

– Возьми мой. Он совсем не удобный, но я счастлив… служить… Пожалуйста, возьми его!

Стройная изящная брюнетка, мисс Чаринг одарила всех соискателей сдержанной легкой улыбкой и села в стороне на прямой жесткий стул, сложив на коленях маленькие красивые ручки с длинными пальцами. Наружность ее много выигрывала от пары больших черных глаз. Их чистый и ясный взгляд она имела привычку устремлять на собеседника с серьезным (или смущенным) выражением. Вздернутый носик, чуть коротковатая верхняя губка и решительная линия подбородка делали ее очаровательной, а масса темных локонов, скромно уложенных, что почиталось достоинством, по мнению ее опекуна и гувернантки, только подчеркивала ее красоту и нежность. На торжественный прием Китти надела пышное платье из зеленого батиста с высокой талией, длинными рукавами и неширокой оборкой. Ее единственное украшение – небольшой золотой медальон – держалось на бархотке. Если лорд Бидденден, человек современных взглядов, полагал, что модный покрой платья и необходимые в таком случае безделушки сделали бы Китти интереснее, то его брат с одобрением отметил скромность ее облика.

– Ну, Китти, – начал мистер Пениквик, – я рассказал этим троим о своих намерениях, и теперь пусть они сами говорят за себя. Не Бидденден, конечно, я и не думал о нем, хотя не сомневаюсь, что он бы соловьем разливался, если б мог! Что его привело сюда, не знаю!

– Полагаю, что он приехал поднакачать Хью, – засмеялась Китти.

– Честное слово, Китти, нашла время пробовать язычок! – воскликнул Бидденден, явно раздосадованный.

Мисс Чаринг удивленно и укоризненно взглянула на Хью.

– Джордж хочет сказать, что такие выражения, как «поднакачать», предосудительны в женских устах, кузина – терпеливо пояснил он.

– Ха! – отозвался мистер Пениквик. – Значит, вот что он хочет сказать, не так ли? Ну, ну! В таком случае я буду ему крайне признателен, если он перестанет совать нос не в свое дело! И потом, я вовсе не просил тебя учить девчонку красноречию: пока она живет под моей крышей, здесь вполне хватает этой Фиш!

– Должен заметить, сэр, что кузине скорее следовало бы взять за образец речь мисс Фишгард, чем, как я догадываюсь, уроки Джека, – парировал Хью, четко выделяя каждый слог фамилии гувернантки.

– Вздор! – грубо оборвал его мистер Пениквик. – Не примеру Джека она следует, а моему! Я так и думал, что ни на минуту не сомкну глаз сегодня! Черт, нет парня, который бы так пускал мне желчь, как ты, Хью, с твоей постной физиономией и занудством! Если бы я уже не принял решения, то… Не важно, я его принял и от своего слова не отступлю! Не нарушал слова и не нарушу! Тем не менее Китти нет нужды торопиться в выборе одного из вас, и если она последует моему совету, то подождет и посмотрит, который… Не потому, что кто-то из вас ее более достоин… Если он полагает, что может водить меня за нос, то очень скоро убедится в обратном! – С этой неожиданно ядовитой сентенцией мистер Пениквик вновь дернул за ленту звонка, причем с такой энергией, что и камердинер, и дворецкий пулей влетели в гостиную еще до того, как эхо поднявшегося трезвона умолкло, и объявил о своем желании удалиться в библиотеку, бросив на прощание, что на сегодня с него довольно родственников, но завтра утром он увидится с ними, хотя, более чем вероятно, будет слишком слаб, чтобы принять кого-нибудь, кроме врача. – Впрочем, мне уже ничто не поможет, – Удрученно прибавил он и, пронзительно вскрикнув, громко выругал камердинера, медленно вынимавшего его из кресла, а потом устремил тяжелый взгляд на Биддендена – Но даже если бы я спал всю ночь и проснулся без малейших признаков этой чертовой подагры, я все же не хотел бы увидеть тебя здесь, Джордж.

Прежде чем многозначительно вздохнуть, лорд Бидденден подождал, пока дядю не проведут, поддерживая, через комнату.

– Нетрудно догадаться, что именно привело его в такое дурное расположение духа! – заметил он.

– Не приглашал тебя, – предположил Долфинтон, демонстрируя осведомленность.

– Попридержи язык! – воскликнул Бидденден, теперь уже окончательно выведенный из терпения. – Дядя, верно, впал в детство. Хуже придумать трудно…

– Действительно, все так дурно устроено, – отозвался Хью. – Во всем так не хватает деликатности, что в высшей степени несправедливо по отношению не к тебе, конечно, а к присутствующей среди нас кузине.