Ковбой на Рождество

Лед давно растаял, я положил пакет на кофейный столик еще среди ночи. Развернув повязку, я обнаружил темно-фиолетовый синяк вдоль верхней части колена и по бокам от него. Я мягко тронул колено пальцем, пытаясь понять, насколько все плохо. Но боль, казалось, была постоянной и не стала больше от прикосновения. Повязка все еще была чистой, поскольку сам порез Молли закрыла белой марлей.

Убедившись, что себе не навредил, я спустил ноги с края дивана и встал, правая нога приняла на себя основную долю моего веса. К колену тут же прилила кровь, и слабая пульсация превратилась в острое колючее чувство.

Я сделал вдох, а потом еще один, пока, казалось, боль не отступила. После я смог натянуть джинсы и прохромать к телефону на столу в углу. Из-за отсутствия вышек сотовой связи нам приходилось делать все по-старинке. Либо так, либо использовать спутниковый телефон. Я набрал номер и подождал, пока Зейн возьмет трубку.

– Как там у вас дела?

– Все хорошо. Скот в безопасности и в тепле, а Эрла я привел к себе домой. Он всю ночь храпел перед камином.

– Лучше там, чем в твоей постели, – я улыбнулся. Мой пес храпел громче большинства людей.

– Как твоя нога?

– Лучше.

– А Молли? – мне показалось, что в его тоне было слишком много озорства.

– Что ты под этим подразумеваешь?

Зейн прочистил горло.

– Просто спросил, босс. Ничего особенного.

– С ней все в порядке. Слушай, у меня есть кое-какие дела, но потом я вернусь. Продержишься пока, ладно?

– Понял. Поговорим позже.

Я повесил трубку и прошел по коридору в ванную. Молли напевала на кухне, ее голос был высоким и сладким. После того, как умылся – я даже не сознавал, что так испачкал в грязи лицо при падении – я пропрыгал по коридору на кухню.

Молли стояла ко мне спиной, джинсы словно обнимали ее округлую задницу, когда она достала бекон из железной сковороды и с легкостью перевернула мою яичницу. Опустившись на ближайший стул, я постарался не застонать от облегчения.

Молли бросила на меня взгляд через плечо.

– Я бы принесла тебе завтрак.

– Мне нужно было встать, – я потянулся. – Тот старый диван знавал лучшие времена.

– Как колено? – она поставила на стол бекон и две кружки кофе, а потом положила яичницу и села напротив пеня.

– Болит, но жить буду, – я уставился в окно позади Молли, пейзаж наливался все новыми красками с каждой минутой, пока поднималось солнце. Снег покрывал каждый клочок земли, а горы вдали казались, пожалуй, даже белее, чем обычно. Скорее всего до полудня ртутный термометр не поднимется выше нуля градусов. Потом снег немного оттает, потому дороги станут более проходимыми, тогда Молли сможет отвезти меня домой.

– Сливки или сахар? – она отпила свой черный кофе.

Я фыркнул и сделал большой глоток из своей чашки. Небольшая горечь – именно то, что мне нужно, чтобы окончательно проснуться.

– Тогда ладно, – Молли положила несколько яиц на тост.

– Спасибо за угощения, – я буквально вцепился в еду, счастливый от того, что горячий завтрак мне приготовил кто-то другой.

– Нет проблем. Здесь бывает немного одиноко. Джулия чаще всего остается у себя, она ценит свою независимость, и ей нравится, что у нее есть собственный уголок. А у меня не бывает гостей. Думаю, кроме Джулии, ты первый человек, побывавший в доме с тех пор, как я вернулась.

Одиночество было болезнью в этих краях. Ранчо были большими, тянулись многие мили, и обычно за ним присматривали не так уж и много членов семьи. Молодые не были заинтересованы в разведении скота, предпочитая учебу в колледже и работу вдали от полыни. Я не винил их. Если бы мог выбирать, может, поступил бы иначе. Однако отец взял с меня обещание управлять его ранчо, сохранить в нашей семье и оставаться верным своим корням. Я сдержал обещание, хотя порой мысли о других вариантах событий не давали мне спать по ночам. Мне не хотелось, чтобы также было и у Молли. С другой стороны, казалось, она приняла жизнь на ранчо гораздо легче, чем я.

– Эй, что происходит в твоей толстой черепушке? – Молли потянулась через стол и положила ладонь на мое запястье.

– Прости, – я встретил ее пристальный взгляд. – Просто вспоминал времена, когда сам начал управлять ранчо. И насколько схожи наши ситуации. Мой отец умер, и я остался единственным, кто мог продержать все на плаву.

Молли сжала мою руку, прежде чем вернулась к завтраку.

– Я тоже иногда думаю об этом. Ты начал управлять своей землей, когда тебе было... сколько? Двадцать?

– Двадцать два, – я был слишком молод.

– Верно. Никогда бы не подумала, что буду этим заниматься, понимаешь?

– Жалеешь, что вернулась?

Она покачала головой.

– Ничуть.

Уверенность в ее голове произвела на меня впечатление. Жизнь на ранчо была тяжелой, но Молли, похоже, приняла ее с распростертыми объятиями.

Мы закончили завтракать в уютной тишине, солнце вспыхнуло над землей, и повсюду засверкал снег, сияя яркими вспышками.

Молли убрала наши пустые тарелки и поставила в раковину.

– Я помою, – я оттолкнулся от стола.

– Нет, побереги свою ногу, – она вытерла старую белую плиту.

– Ни за что. Если ты готовишь, то можешь быть уверена, черт возьми, что я помою посуду. Так честно, – я похромал к раковине и приступил к делу, стараясь игнорировать упавшую челюсть Молли.

Может, я и был грубым ковбоем, но никогда не воспринимал ее меньше, чем леди. 

Глава 6 Молли

Ингрэм стоял у окна, его широкая спина закрывала вид на зимнюю страну чудес.

– Джулия уже вышла. Похоже, она направляется к заграждениям.

– За это я ей и плачу, – проговорила я, сперва натягивая один сапог, потом другой.

– Куда ты собралась? – он опустился на стул и положил ногу на кофейный столик.

– Сперва мне нужно принести еще дров с навеса, а потом пойду в сарай, если необходимо, положу еще сена, наполню корыта и все проверю.

Ингрэм опустил правую ногу, будто снова собирался встать.

– Даже не думай об этом. Просто отдыхай. Я достаточно долго управляю этим ранчо, чтобы знать, как справиться со всем этим самостоятельно. Не говоря о том, что Джулия – отличный помощник. Так что оставайся здесь.

– Я могу достать дрова, – в его тоне послышалась оскорбленная гордость.

Я надела на голову шляпу и стрельнула в Ингрэма, как надеялась, тяжелым взглядом.

– Держи свою милую задницу на месте, пока я не вернусь.

«Я сейчас сказала, что у него классная задница?»

По-видимому, да, поскольку Ингрэм не ответил, просто одарил меня смехотворно прекрасным удивленным взглядом, который сменился понимающей улыбкой на его точеном лице, когда я стала закрывать дверь и ступила ногой в хрустящий снег на крыльце.