Ковен Полуночи

Эту мысль он тоже отбросил.

Ему надо найти этого мудака. Им надо немедленно остановить его.

До тех пор Ник не мог приближаться к своей паре.

Особенно тогда, когда за ним наблюдало столько глаз.

Он снова посмотрел через ветровое стекло, когда они съехали с моста в Бруклин.

Эта часть Охраняемой Зоны Нью-Йорка казалась Нику совершенно сюрреалистичной, даже больше, чем остальные районы. Сам Бруклин был странным. Куинс был страннее. Не считая битком набитого и ярко освещённого коридора магазинов, ресторанов, клубов и арен, обслуживаемого поездом с Манхэттена, большей части суши позволили превратиться в болота и пустоши.

Зона, начинавшаяся примерно за Бруклином и Куинсом, которую все по привычке называли Лонг-Айлендом, пожалуй, была самой странной из всех. Начиная с последней остановки поезда в Бельмонте и вплоть до самого Хэмптонса у края купола, большая часть территории превратилась в дикую глушь.

Там оставались огромные дома.

Особняки в духе позолоченного века окружались высокими стенами, имели легионы слуг, охраны, садовников, даже охранные системы с наземными минами и беспилотниками. Люди, которые могли позволить себе такое жильё, были самыми богатыми на континенте.

И всё же, что странно, зона за этими высокими стенами, между домами и куполом, была более одичалой, чем всё, что Ник когда-либо видел в Северо-Восточной Охраняемой Зоне.

Конечно, даже дикая глушь тщательно ограждалась и контролировалась сильнее всего остального в охраняемых зонах. До Ника доходили слухи, что туда выпустили диких животных, чтобы отпугнуть бомжей или любого, кто попытается подобраться слишком близко. Львы, тигры, волки, медведи… даже кое-какие генетически разработанные существа, которых никогда не существовало в природе, или которые вымерли миллионы лет назад… по слухам, все они бродили в этих лесах, питаясь регулярно выпускаемой для них дичью.

Конечно, так было не всегда.

Города на Лонг-Айленде, изначально стёртые с лица Земли мощными цунами и штормами ещё до куполов, в итоге утратили способность отстроиться заново. Вскоре после этого случилась массовая миграция, и многие окончательно перебрались на север и юг Нью-Йорка. Для Бруклина это означало, что он превратился в загрязнённые болота и промышленные склады.

Затем воздвигли купола.

Вскоре после этого большую часть Бруклина и Куинса отстроили заново.

Сам Лонг-Айленд, то есть, всё, что находилось между Бруклином и Куинсом, решил развиваться по другому пути. Большая часть земли снова заполнилась полями и лесами, прудами и ручьями, и богачи решили, что хотят эту землю себе. Вскоре всю территорию оградили стенами, и там обитали только те, кому хватало денег позволить себе содержание дома в таком месте.

Ник не сомневался, что у Сен-Мартен имелась собственность где-то в приватной зоне.

Например, роскошный дом с безупречным видом на настоящее озеро или реку.

Большая часть земель оставалась секретной.

Право собственности было строго конфиденциальным, и команды охраны, патрулировавшие те земли, вполне вероятно убивали любых незваных гостей или задерживали их. Ник подозревал, что и то, и другое они могли сделать безо всяких негативных последствий по закону. Возможно, им приходилось подавать чисто формальный отчёт в местные правоохранительные органы… копам вроде тех двух засранцев Роба и Рика. Может, богатые владельцы земли уплачивали небольшой налог «за удобство», чтобы от тела избавились, но на этом всё.

Нарушители никогда не доходили до зала суда, и тем более до тюремной камеры.

Люди, которые были настолько богаты, устанавливали свои законы.

— Ты всё ещё на связи с Джорданом? — спросил Ник, глянув на Морли.

— Ты мог бы сам позвонить ему, — парировал Морли.

— Вообще-то не могу, — сказал Ник. — Эта гарнитура взята напрокат. Я могу принимать вызов, но не могу звонить. Пока не получу ту, что зарегистрирована на меня. В этой нет моих кодов.

— А. Точно, — он глянул на Ника, и с его выражения слегка ушла та ожесточённость. — Неудивительно, что ты был таким командующим засранцем по коммуникатору.

— Ты говорил с ним?

— Один раз. Он сказал, что добрался до внешних ворот.

— Перед дорогой?

— Перед домом, — пояснил Морли. — Перед особняком в Амитивилле.

Ник кивнул, возвращая взгляд к боковому окну.

Хотелось бы ему успокоиться.

Но он всё ещё чувствовал себя странно, будто ожидал нового удара.

Он старался не думать о своём сне с младенцем и плачущей женщиной.

Морли провёз их по коридору в центре Бруклина. Ник смотрел на ночные клубы и бары, маленькие темнеющие витрины и места виртуальных игр. Он заметил несколько новых незнакомых ресторанов и боевых центров, зная, что в некоторых ему предстояло скоро сразиться. Фарлуччи в последнее время звонил чаще, обсуждал его расписание, уточняя, когда он будет свободен для ринга.

Ещё через несколько минут они въехали в Куинс.

В обеих зонах мало что изменилось.

Но через этот небольшой сегмент Куинса они проехали намного быстрее. Когда они миновали последнюю остановку поезда, возле дороги поразительно резко закончились здания и виртуальные рекламы.

Вскоре остались лишь оранжевые фонари, стоявшие через равные промежутки, да изредка встречались служебные остановки — предположительно для шофёров, курьеров, садовников и другого наёмного персонала. Ник предполагал, что большинство жителей этих место прилетало прямиком в свои дома, приземляясь на приватных взлётно-посадочных полосах или на вертолётных площадках на крыше.

Или же они приезжали на задних сиденьях роскошных бронированных автомобилей.

Им потребовалось, может, минут десять, чтобы добраться до ворот периметра.

Морли притормозил, когда они подъехали к нескольким рядам медленно мигавших жёлтых полос, которые сообщали, что перед воротами придётся остановиться.

Здесь они по-прежнему находились на общественной дороге.

Ник знал, что как только они минуют пост охраны, то окажутся на частной дороге, обслуживаемой всеми местными жителями.

К счастью, охранники, должно быть, получили весточку от Ачарьи.

Их удостоверений личности оказалось достаточно для получения доступа, но перед этим пришлось пройти все протоколы безопасности, запрошенные частной охранной компанией. Протоколы на воротах требовали, чтобы их полицейскую машину просканировали на предмет взрывчатки, их обоих сфотографировали; Ник и Морли также подверглись сканированию сетчатки, полному сканированию тела и лица, а также у них обоих взяли образцы крови и волос.

Это после того, как их чипы и штрихкоды отсканировали для подтверждения их личностей.

Нику вдобавок пришлось предоставить небольшой образец яда и отпечаток клыков, что показалось ему чертовски инвазивным, поскольку его яд всё ещё восстанавливался после почти полного изъятия в Сан-Франциско.

Ник понимал, что никогда не узнает, что они сделают с этими сведениями, и уж тем более с украденными биоматериалами.

Он гадал, как сюда попал убийца.

Если бы Нику пришлось предположить, он бы сказал, что Чужестранец проник «через парадный вход», не скрываясь.