Ковка стали. Книга 1

Дальше было проще. Тропинка зигзагами шла к верху горной гряды без больших спусков и подъёмов. Наконец пошёл длительный спуск. У подножия горы, поперёк тропинки, бежал родник. Остановились передохнуть. Я руками раздвинул высокую траву над родником. Чистая, прозрачная вода била из-под земли.

Подошла мама:

– Вот так начинаются реки. Сначала родник, потом тоненький ручеёк. Видишь, бежит через тропинку. Дальше река, море, океан.

– Сомневаюсь, чтобы этот родник впадал в море. – Я явно не представлял такого оборота.

– Да, именно этот родник, ручей (дальше будет большой) впадает в реку Мрасс. Мрасс впадает в Томь. Томь впадает в Иртыш, тот в Обь. Обь очень большая река, по ней ходят корабли, так вот она и впадает в Северный Ледовитый океан. Не сомневайся. Вернёмся домой – покажу по карте. Пей давай – видишь, какая она чистая.

Я присел над родником на корточки. Песчинки шевелились под напором выходящей из-под земли воды. Сложил ладошки, зачерпнул воды, поднёс ко рту.

На меня пахнул запах свежей ивы. Никогда вода раньше не имела такого запаха.

– Мама, понюхай, – я поднёс ладошки с водой к её рту.

– Божественно! В нашем колодце чистая вода, но не такая. Именно отсюда русские люди черпают свою силу. Запомни, сынок, никогда не позволяй разорять родники. Их много на нашей земле, все они святые.

Женщины тоже попили святой воды, двинулись дальше. Тропинка бежала по логу. Справа бежал ручей. Впереди появился одинокий домик с тесовой крышей. Подошли. Переговорили с хозяйкой о малине.

– Тама, на горельнике, километрах в полутора. Токмо недавно дед медведя тамока видел. Оберегайтесь. – Хозяйка дома, белоголовая, седая бабушка, была рада вдруг прибывшим. – Заходите, отдохните от далёкого пути, перекусите, чем бог послал. Потома уж и пойдёте собирать. Может, дед подойдёт, проводит вас, охранит.

– У нас свой охранник. Вона, какой богатырь, – бабы заржали.

– Бабушка, скажите, где Жарковы живут?

– На кой они тебе?

– Друг Генка там.

– Друг, говоришь? Это хорошо, что друзей своих помнишь. Добежать хочешь?

– Ну.

– Пять их там, голопузых. И куда Петька их строгает? Их дом там, по ручью вверх километра три. Понимаешь, у нас деревня такая: шесть домов осталось и все вдоль ручья. Меж домами километра два-три. Хочешь к Генке слетать, так про малину забудь. Далековато будет. Покуда туда-сюда сходишь – бабы с малиной домой пойдут. Выбирай.

– Да ну его. Школа начнётся – сам придёт. Он у дяди Лёни живёт по-соседски. Пойду лучше ягоды собирать. Говорил – деревня. Не деревня, а дома в тайге. Не, не пойду.

Пока мы с бабушкой дискутировали, взрослые собрали на стол кто что с собой взял. Поели. Пошли по указанному направлению. Я знал, что такое горельник: упавшие обгорелые деревья, сучки, всё в беспорядке. Ободрались, но дошли.

Куда ни глянь – рослый малинник. Женщины разбрелись. Молча собирали малину. Дужки вёдер иногда позвякивали, указывая направление сборщицы.

Трава стояла выше головы, пекло солнце. Я с бидончиком на шее напал на огромный куст. Малины было много, крупная. Трёхлитровый бидончик быстро наполнялся. Вот повезло! С одного этого места можно не один бидончик собрать.

– Только бы никто не подошёл сюда.

А вот это напрасно – на противоположной стороне куста кто-то уже был. Трещали под ногами сухие ветки, доносилось чавканье. Я так не собирал – всё сначала в бидон, а уж потом… Пусть ест, я не жадный.

Собирал ягоды долго, двигаясь по краю кустов. Иногда задавал вопросы тому, кто напротив. Ответов, правда, не слышал. Ну и ладно. Занят человек.

Очередной раз передвинулся, вытянул шею, посмотрел за кусты. Кто же это там собирает?

О, ужас! Там был медведь. Самый настоящий, страшный, здоровенный. Стоял на задних лапах, передними прижимал к груди кусты и ел ягоды. Я отдёрнул голову. Душа ушла в пятки. Потихоньку попятился, отошёл от кустов и с воплем: «Медведь» – что есть мочи дёрнул в сторону бабкиного дома. Конечно, его не видно, он далеко, но направление я чётко помнил.

– Медведь, медведь… медведь, – я бежал и орал во всё горло. Ничего не слышал и не видел. Не замечая полуобгоревших стволов, сучков, летел, вытаращив глаза.

Вот дом. Убежал. Слава богу – жив. Остановился, пришёл в себя. Бидончик в руке. Женщин нет. Подошла бабушка:

– Чтой-то такой напуганный? Женщины где?

– Не знаю, меня чуть медведь не съел, – рассказал, как было дело.

– Вот и ладно. Жив остался – и хорошо. Хорошо, что убежал, мог бы и не бегать. Сейчас медведи добрые, еды много. Людей в это время они не трогают. Думаю, он сам тебя напугался и дал стрекача. А о маме не беспокойся, придёт вскорости. Пойдём в дом. Отдохни, успокойся, квасу попей.

– Может, лучше пойду маму поищу.

– Куда ты пойдёшь один в тайгу? Потом тебя искать. Бабы твои опытные, боевые. Посидим, подождём.

В стороне раздалось: «А-у».

– Говорила же. Покричи-ка.

С полчаса я без передыха орал, охрип, пока женщины в полном сборе были у дома. Мама подбежала ко мне, поставила ведро с малиной, прижала к себе:

– Ну как ты? Я очень переживала.

Женщины обступили нас:

– Рассказывай, защитник.

Пришлось повторно рассказывать случившееся. Женщины ахали, вздыхали, переживали за меня.

– Глядишь, Маша, и пригодился твой богатырь. Не факт, что было бы, если бы его не взяли. Кого бы и подрал медведь, если бы он нас не предупредил. Молодец. Может, и ягод меньше набрали, но на повтор не пойдём. У всех почти полные вёдра. Хватит.

На обратной дороге женщины вспоминали о том, кто как «драпал», по ихнему же выражению. Ржали друг над другом, надо мной, но с уважением. Только теперь я понял, как оказался ценен в данном походе, какой храбрый. Получалось, что я чуть ли не с самим медведем подрался, но спас остальных.

На самом деле ещё долго деревенские подтрунивали надо мной за этот случай. А что я мог? Хорошо вовремя сам удрал и других уберёг.

Красная смородина

Прошло десяток дней. Те же женщины засобирались по красную смородину. Пригласили маму:

– Возьмёшь своего орла?

– Далеко идти в этот раз?

– Нет, вон гора за рекой. Ягода на том склоне.

– Ой, это совсем рядом. Конечно, пойду и Гену возьму. Ему нравится ягоды собирать. У него это ловко получается, словно комбайн гребёт.