Козак. Остров восточного ветра

в руки рукоять своей сабли.

Нет. В холопы. Кровь мою! Да я лучше ее своими руками живота лишу чем кровь мою на

поругание отправлю!
– эмоционально выговорил козачий сотник.

Пойду готовиться и люде предупрежу. Раз времени мало, - огласил свои выводы Яромир, поднимаясь с походной табуретки.

Стой. Не надо ничего делать и людям говорить. Видимо я что-то не все понял, а ты вдруг

решил, что надо наложницу жизни лишать, - останавливаю сотника.

Не надо никого убивать. Я все решу без лишней крови. Иди пока. Позже всех соберу и

решение объявлю.
– отпускаю черкеса.

Спустя пол часа я с ужасом узнаю о воинском обычае черкесского мира. Вдруг все стало на

свои места. Стало на свое место и многократно прочитанные описанные в исторических

документах жестокости козаков в отношении женщин.

Вдруг вспомнилась и повествование о Степане Разине и его любимой персидской княжне, собственноручно утопленной атаманом в водах Каспийского моря.

Как можно в песнях воспеть народного героя, своими руками топящего свою возлюбленную?

Все дело в неродившемся возможном ребенке и его будущем!

Свободный человек должен заботиться о своих потомках и ни в коем случае не создавать

условий для появления родственников - рабов. Тем более своих детей.

Так как в эти времена женщины не предохраняются, то муж, использовавший ее, даже

единожды, даже если это дочь врага, практически сразу же оставляет в ней свое

потомство. Поэтому у этой несчастной не остается никакого выбора в будущем, ведь он

поделился своей кровью, а значит принял под свою ответственность.

Хорошо если черкесскому воину полонянка понравится, и он решит единолично ее

использовать как наложницу. У такой девицы есть шанс выжить, или пожить дольше в

полевом лагере.

Совсем другим становится случай, когда женщину берут в отряд из нескольких козаков. В

этом случае после боевых действий и ухода из региона боевых действий черкесы принимаю

меры к предохранению от появления бастардов и рабов черкесской крови. Носительницу

такой крови просто убивают.

Козачье семя в этом случае ценнее, чем жизнь случайной воинской добычи - рабыни.

Кроме этого, походы на шаиках (чайках или ушкуях) в условиях всеобщей скученности, практически не предусматривают перевозку дешевых рабов. Им просто нет места на борту.

По старинному черкесскому обычаю, женщины и дети, попавшие в руки врага, становятся

позором для мужа, не сохранившего свою кровь.

Не только Разин не мог поступить по-другому, перед лицом своих козаков. Ему, как и

многим его предшественникам до этого, пришлось своим примером заставить прочих козаков

освободиться от ставших обузой походных наложниц его войска в персидском походе.

Множество женщин наполнивших козачий лагерь под стенами ногайской столицы, могли в

мгновение ока убиты только лишь потому, что кто-то из войска вдруг решил сделать ее

своей собственностью в угоду своим прихотям. Только оставшиеся в этой местности

холостые черкесы после завоевания земель Ногайского Ханства оставили жизнь своим

временным наложницам создавая будущее Яицкое козачество.

Черкесский обычай предохранения от бастардов и рабов-родичей прост и отработан

веками. Сам наследил. Сам и устраняй проблему. Здесь есть только одна пострадавшая

сторона - рабыня.

Мой менталитет, целую ночь не мог смириться с таким вопиющим фактом отношения к

человеческой жизни.

Утром собрав все свое войско и даже походных дев, объявил свою волю.

Никого не оставляем. Даже вдруг потерявших хозяина наложниц.

Кумовство и братчина в козачьем войске повсеместны, а их нравы и обычаи просты.

Кум выжил, а значит в ответе за деву из братчины, несущую кровь погибшего кума.

Теперь кум отвечает за будущее еще не родившегося ребенка девы-наложницы. За кровь

брата своего и продолжение рода козачьего.

Пройдет срок и если дева чиста, то и братской крови в ней нет. А значит ей можно дать

шанс на жизнь с новым черкесом из братчины.

Еды и судов, для перевозки своих людей, кошевой атаман Игорь Мангупский не пожалеет.

Всех прокормим и вывезем в наши владения. Дадим земли и поможем начать новую жизнь.

Известие о решении готского гетмана всколыхнуло осадный лагерь. На следующий день