Козак. Остров восточного ветра

тормозом для быстрого отступления, множество раненных как идущих своим ходом так и

переносимые их боевыми товарищами не имели возможности быстрого ухода с поля боя. не

торопились оставить своих раненых и здоровые бойцы связанные с товарищами родством

или братчиной.

Сначала небольшой, а позже уже и значительное количество отступающих айнских воинов

стали уклоняться от основной колоны бегущих к ставке людей.

Первыми в сторону готов, начали отходить настоящие нургальцы, которые в принципе

ничем не отличались от обычных черкесов. Разве что китайских одежды под козачьими

зипунами, явно не походили на османского стиля одежды.

Постепенно сразу же за каре, или внутри него, рядом с готскими ранеными появились

раненые из других кланов. Вернулись к нашему отряду и остатки изрядно уменьшившихся

отряда кунаширцев, принесших своего вождя на плаще. Внутрь каре занесли на плаще и

айнского мастера боя на боевых кнутах, оказавшегося красивым молодым и еще безусым

юношей.

Вдруг осознал, что несмотря на подтягивающиеся к отряду айнских бойцов маневренность

моего отряда все больше стремится к нулю. Слишком много оказалось раненых, собравшихся

рядом с отрядом. И хотя количество воинов вокруг моего флага практически увеличилось

втрое, раненых оказалось намного больше и в еще большем соотношении.

Все еще залпы остатков японского аркебузного полка стремились издалека нанести урон

тюфенчжи, теряя стрелков от залпов готской батареи, но вражеский полковник явно уже

отчаялся с оставшимися силами добить нургальских стрелков. Совершенно оправданно

рассчитывая на подход к противнику своих основных сил.

Что, собственно и не замедлило произойти. Преследующие бегущих айнов самураи вдруг

попали под фланговый огонь восьми фальконетов, выкосивших из вражеской, колоны

буквально сотню воинов. Последовавший затем картечный залп четырех орудий по бегущим

уже на наши позиции копейщикам вырвал из строя атакующих еще почти пять десятков

людей, буквально обезглавливая наступающую вражескую колонну создавая перед ней

баррикаду из человеческих тел погибших и раненых.

Последовавший за тем залп фронтальных шеренг развернувшегося стрелкового каре

окончательно остановил преследователей. Густой дым заволок фронт и спрятал от

стреляющих нападающих, одиночки которых выбегая из дымового тумана налетали на

строй, чтобы встретиться в рукопашке с меченосцами чембало или айнов, если в тумане

шальная пуля не отбирала способность двигаться, а то и жизнь.

Наконец из порохового тумана перестали выскакивать одиночные обезумевшие от горячки

боя японцы.

Пришло время думать не о маневре на поле боя, а о жесткой обороне и перегруппировке сил.

Обученные современной тактике боя португальскими консультантами воинам страны

Сипанго, пришло время ознакомиться с отработанной в гуситских войнах и в степи Дикого

Поля с вагенбургом или козачьим гуляй-городом.

Десяток арб с поднятыми навесными бортами и оглоблями в пол оборота в середину, из

которых оставшиеся аркебузиры усиленные фальконетчиками открыли огонь по

приближающейся массе вражеской пехоты. В центре импровизированной крепости на

колесах, созданной из щитов и телег, раненые и прочие, способные перезаряжать аркебузы и

фальконеты. В общем порядке телег в проходах разместились все четыре орудия

периодически картечным залпом сбрасывали волну атакующих, снижая нагрузку на

сражающихся у основания телег бойцов с холодным оружием, бой которых поддерживали

огнем стрелки.

Такого сражения, где атакующих атаковали прямо с возов бойцы, вооружённые

алебардами, боевыми цепами и копьями, а стрелки и артиллерия при этом вели огонь

картечью буквально в упор Японские острова еще не видели.

Но и сыны страны восходящего солнца не привыкли отказываться от атак на сильного

противника. Очень скоро готский гуляй-город с тремя знаменами - с малиновым крестом с

расходящимися лучами, черного волка с золотыми глазами и желтого солнца на голубом фоне, вместе со всеми задержавшимися в нем айнскими воинами оказался в окружении.

Ярость боя заплеснула сражающих.

Одни атакуемые со всех сторон и неспособные бросить товарищей, просто решительно

обменивали одну свою жизнь за несколько вражеских.

Другие, казалось бы, одержавшие победу в сражении с главными айнскими силами. Уже не

могли отказаться от мести за слишком большие потери своих товарищей. Лучшие самураи

клана Уэсуги, прошедшие столько войн и, казалось бы, только что опрокинувшие лучших