Козак. Остров восточного ветра

разбиться о прибрежные скалы.

Три пересекающиеся оптические линии, создающие некий горизонтальный угол на водной

глади океана, и видимые в определенных условиях ночи, поддерживаются огнями с

наступлением ночи уже почти полгода, позволяя безопасно по счислению выйти в безопасный

район, и переночевав продолжить безопасный переход к главному острову небольшого

архипелага. Навигационное оборудование созданное, установленное и поддерживаемое одной

рыбацкой семьей позволило уже десятки раз не рискуя разбиться о скалы, в любе время суток

из глубин Атлантики безопасно выходить на архипелаг. В тоже самое время, с

континентального берега, створы, указывающие путь кораблям, были совершенно

невидимыми.

Почти восемь сотен только вояк и две сотни гражданских, строители, маркитантки уже

создавшие семьи и просто семьи с детьми и даже живностью, практически сплошным

ковром заполнили остров.

Почти два месяца проведенные на Терсейре и в море, закончились и я смог с удовольствием

встретиться с Марией, встречающей меня на берегу с большим животом, собирающегося

родиться ребенка, и окруженная множеством служанок и прочих женского пола существ, признающих на острове только одну сеньориту, потом сеньора, и уже позже мужа в итоге.

Пара дней и позже ночей, ушли на тренировку ночной высадки первой волны десанта, высаживаемой с наступлением ночи, когда суда и лодки идут за флагманом в кильватере, идя

друг за другом ориентируясь по свету специального фонаря, вывешиваемого на корме впереди

идущего судна.

Самый трудный этап перехода был для лидера, для которого на острове Илхеу де Фора, третьем из островков Балеал, установлены створы аналогичные установленным на

Фарилхао, создающие позицию для высадки первой волны десанта.

Подходные створики к бухточке Балеал, обозначал один из пяти аквалангистов

удерживающий на воде под берегом пару створящихся фонарей, невидимых с берега.

Еще четыре акваланга, используемые в этой кампании достались мне и трем 'деям'

освоивших навыки боевых пловцов.

Небольшой город спокойно спал, когда несколько уличных собак с набережной начали

погавкивать, еще не зная, как сообщить хозяевам о непривычных незваных гостях.

Вода в Атлантике уже была холодна для открытого тела, но одетый в толстый костюм

из верблюжьей шерсти и такой же шапке-балаклавке, поверх которого одет гидрокостюм из

вывернутого вовнутрь каланьего меха, в водолазной маске с очками, где вместо стекол

использованы пластины горного хрусталя купленные и изготовленные за баснословные

деньги, с кожаными ластами, армированными китовьим усом, аквалангист мог находиться в

такой воде несколько часов. Вот только пах такой водолаз таким мощным запахом китовьей

ворвани, что остаться без внимания собак никак не мог. Пришлось заниматься собаками, прикармливая по мере их подхода.

В итоге на галечном пляже куда было брошено несколько кусков китовьего жира, организовалась настоящая собачья свадьба, в которой было место и драке между собак и

счастливому повизгиванию насыщающихся на дармовщину собак.

Прибывший к создавшемуся на пляже залива собачьему концерту, патруль городских

стражников неожиданно оказался к атаке маленьких ядовитых стрелок из духовых трубок.

Еще не успели тела стражников исчезнуть с набережной, как мигание створящихся

фонарей позвало к берегу, забитый черкесами дощаник.

Спустя еще пол часа, к корпусу дощаника, ставшего изображать небольшой причал для

одного судна, причалил первая рыбачья лодка с передовой волной десанта, в то время как

стража на старинных стенах и воротах южной части острова все еще несла свою вахту, к

ней уже в сопровождении прикормленных уличных собак, пробирались простые козачьи

пластуны. На рассвете старинный прибрежный город проснулся и с удивлением постепенно

узнал, что король Антонио-1 вернулся в их город и рад освобождению своих подданных от

вероломных испанцев, о чем им поведал собравший их на городской площади бургомистр.

Так практически без потерь если не считать трех патрульных и двух воротных

стражников, плохо несших службу ночью, за что и поплатились.

На следующий день в небольшом городке, едва насчитывающем шесть сотен жителей

стало в два раза больше людей.

Ночь прошла спокойно, но утром для собравшихся на площади жителей вдруг было

доведено, что городок и его жители, теперь подданные кабальеро Уго Валентине де

Берленга, взявшего город на меч, и в соответствии с черкесскими обычаями, все они теперь

его воинство, а их семьи в целях безопасности будут перевезены сеньором на соседний всем