Кожное лекарство
Шрифт:
Это был высокий, тощий, как тростинка, человек в тёмно-сером костюме с золотой цепочкой от часов, сверкавшей на солнце, как подмигивающий глаз.
Доктор прижал к груди шляпу, провёл длинными тонкими пальцами по седым волосам и тяжело сглотнул; на шее отчётливо дёрнулся кадык.
— Конечно, я — человек науки, — произнёс он, наконец, — но даже я подумал бы, что здесь побывал сам дьявол.
Диркер не мог не согласиться.
Они стояли перед главным магазином, который служил не только рынком, но и салуном, и игорным домом в Рассвете — городе прииска.
Они стояли перед двойными дверями,
Диркер изучал то, что находилось на двери.
Труп полностью освежёванного мужчины с татуировкой орла на спине валялся на полу, а к двери была прибита его снятая целиком кожа.
По меньшей мере три головы висели под потолком, как призрачные фонарики. В уши им была вставлена медная проволока, загнута на обратной стороне и подвешена за крюки. Лица забрызганы засохшей кровью, побелевшие глаза безмолвно смотрели в пустоту. Голова слева, казалось, собиралась что-то сказать.
Доктор Уэст отогнал от неё нескольких мух.
Несмотря на морозный ветер, солнечный свет прогревал воздух. Только усиливавшаяся вонь разложения создавала прекрасные условия для жуков.
— Полагаю, — заметил доктор, — что эти головы не были срезаны или срублены. Они были оторваны прямо от тела.
Это Диркер уже выяснил.
На обломках шеи оставалось слишком много мышц и кожи, свисавших неопрятными лоскутами. И никаких гладких срезов. Кому-то — или чему-то — хватило сил, чтобы буквально сорвать голову с тела взрослого мужчины.
Диркер не любил делать фантастические выводы, но что еще ему оставалось думать? Доказательства говорили сами за себя.
Диркер тяжело вздохнул. Наверно, он никогда не сможет привыкнуть к подобным бойням…
Он окинул взглядом лачуги и обветшалые здания, которые некогда составляли зажиточный город Рассвет до того, как здесь иссякли золотые жилы.
Диркеру этот город напоминал погост… серые, лишенные окон строения очень походили на надгробия на каком-нибудь одиноком, продуваемом ветром кладбище. Горы, нависшие над ними, молча смотрели вниз, как скорбящие на похоронах.
Шахтер по имени Джим Томлинсон приехал из высокогорья, чтобы купить провизию в магазине, и обнаружил эту бойню. К тому времени, как мужчина добрался до Уиспер-лейк, он оказался настолько перевозбуждённым, что доктору Уэсту пришлось кольнуть ему морфий, чтобы добиться членораздельного рассказа.
А часом позже Диркер, Уэст и двое помощников шерифа — Генри Уилкокс и Питер Слейд — добрались до Рассвета.
Генри Уилкокс — человек, который видел за свою жизнь довольно крови и кишек — бросил один лишь взгляд на то, что было в магазине, и быстро выбежал на улицу, борясь с тошнотой.
Остальные трое были склонны сделать то же самое, но держались изо всех сил.
«Резня» — так называл это Томлинсон, и это на самом деле выглядело именно так. Бойня.
Пока невозможно было сказать, сколько человек оказалось убитыми. Трупы и их части валялись повсюду, как туши бизонов в лагере охотников. Бар был завален расчленёнными конечностями… ногами, руками, кистями, ступнями. Некоторые руки всё ещё сжимали пистолеты, а некоторые
ноги были обуты в сапоги.Кровь была повсюду; часть её высохла липкими лужами на полу, остальное разбрызгалось по стенам и потолку.
Столы перевернуты, стулья разбиты в щепки. Мешки с солью и мукой разорваны, и их содержимое рассыпалось по полу, как снежная крупа. Повсюду валялись покерные фишки и игральные карты.
Это была резня, простая и понятная.
В магазине продавалось всё — от кирки и лопаты до светильников и промывочных лотков. Одна из кирок была использована с толком — ею пригвоздили человека к стене, так что его ноги оказались в добрых пятнадцати сантиметрах от пола.
Диркер даже представить себе не мог, сколько требуется сил, чтобы проделать что-то подобное.
И если здесь, внизу, всё было кошмарно, то наверху…
Настоящая бойня.
Коридор, заполненный телами, конечностями и внутренностями, был, словно разукрашенный алым, детский рисунок.
Диркер постарался быстро свернуть осмотр — вид и запах всей этой пролитой крови и сырого человеческого мяса были просто невыносимы для любого человека — но того, что он увидел, было достаточно, чтобы преследовать его в кошмарах навечно.
Кто бы или что бы там ни работало, оно не торопилось. В отличие от первого этажа, где был настоящий разверзшийся ад, здесь дьяволы определённо никуда не спешили.
Пять тел были ритуально разорваны на части — конечности и головы отрезаны от туловища, — а затем вновь собраны и прибиты к стене гвоздями.
Диркер предположил, что это было проявлением больного, мрачного чувства юмора. Когда он впервые увидел это, ему показалось, что он смотрит на окровавленных манекенов, но очень быстро осознал, насколько ошибается.
Он не стал заглядывать в остальные комнаты на втором этаже. Без сомнения, они скрывали еще больше ужасов, но он просто не был к этому готов.
Спустившись на первый этаж, Диркер начал наблюдать, как доктор Уэст осматривает тела. Он зондировал проколы и порезы, замерял раны и ссадины.
А Диркер думал о других.
О шахтёрах, которые последние несколько месяцев начали пропадать в горах.
О мужчинах, которых растерзали животные… точнее, он думал, что это были животные.
Теперь он знал, что это не так.
Но если это были не дикие звери, то кто? Сумасшедшие с собаками?
Везде — в потолке, в стенах — светились дырки от пуль. Они пробили бочки с солёной свининой и вяленым мясом, разбили бутылки с ликером за стойкой бара. Выстрелы из дробовика проделали дыры в столешницах, и весь пол был усыпан дробинками, как мелкими камешками.
Доктор Уэст вздохнул и склонился над очевидным следом укуса на ягодицах женщины.
— Похоже, это сделал какой-то зверь, но расстояние между зубами… я не знаю. Всё, как и в предыдущие разы.
Он медленно поднялся, словно на него давила неимоверная тяжесть.
— Эти люди были убиты разными способами. Некоторые были расстреляны. Другие зарезаны ножом. У остальных были вырваны глотки или они были выпотрошены. Но, в конечном счете, все они частично съедены. Их убивали ради развлечения и еды. И в качестве бонуса, большинство из них были оскальпированы.