Козьма Прутков

XIX век выдвинул немало сильных пародистов, выступавших под псевдонимами и даже покушавшихся на то, чтобы маска выросла в литературного героя: уже известный нам критик Б. Н. Алмазов печатался то как Адамантов (синоним алмаза), то как Эраст Благонравов; Н. А. Добролюбов скрывался то под именем Конрада Лилиеншвагера, то — Якова Хама; а Д. Д. Минаев любил надевать на себя мундир майора Михаила Бурбонова или драпироваться псевдонимом Литературное Домино… Жанр пародии уже не замыкается на высмеивании открыто авторском либо набросившем на себя покров псевдонима, а стремится к созданию самостоятельного образа автора-персонажа. Это тенденция. Она витает в воздухе, она ищет свои воплощения. «Циклизация пародий вызывает к жизни пародическое лицо, пародическую личность. Вершина этого явления — Козьма Прутков. Здесь совершилось превращение пародийного псевдонима в лицо» [318] .

318

Тынянов Ю. Н.Предисловие // Мнимая поэзия. М.; Л., 1931. С. 7.

Военные афоризмы

Если хочешь быть красивым, поступи в гусары.

Помимо афоризмов гражданских Козьма Петрович не забыл и про афоризмы военные. При этом он смело расширил родственный круг авторов. Если «гисторические» анекдоты было поручено представить деду Федоту Кузьмичу, то «Военные афоризмы» Козьма Прутков доверил перу своего сына — поручика Фаддея Козьмича.

Как следует из подзаголовка, они писаны «для гг. штаб- и обер-офицеров, с применением к понятиям и нижних чинов». В примечании говорится о том, что Фаддей Козьмич, «даровитый сын гениального отца», опередил свой век. Тут, по-видимому, имеется в виду критическое отношение к армейским порядкам, далеким от идеальных, что и подтвердила Крымская война.

«Военные афоризмы» — это 99 рифмованных двустиший плюс одно стихотворение, посвященное бравым воякам — Бутенопу и Глазенапу с блистательным каскадом рифм на «ап» и «оп».

Марш вперед! Ура… Россия! Лишь амбиция была б! Брали форты не такие Бутеноп и Глазенап! Продолжай атаку смело, Хоть тебе и пуля в лоб — Посмотри, как лезут в дело Глазенап и Бутеноп. А отбой когда затрубят, Не минуй румяных баб — Посмотри, как их голубят Бутеноп и Глазенап. Если двигаются тихо, Не жалей солдатских… — Посмотри, как порют лихо Глазенап и Бутеноп. Пусть тебя навылет ранят, Марш вперед на вражий штаб — Слышишь, там как барабанят Бутеноп и Глазенап. Но враги уж отступают, В их сердца проник озноб — Посмотри, как их пугают Глазенап и Бутеноп. Стой! Шабаш! Языци сдались, Каждый стал России раб — Посмотри, как запыхались Бутеноп и Глазенап. Мир подписан, все пируют, Бал дает бригадный поп — Посмотри, как вальсируют Блазенап и Гутеноп [319] .

319

Здесь и далее примечания господина полковника.Это совсем не афоризмы, а более сбивается на солдатскую песню. Впрочем, написано в хорошем духе. Велю адъютанту передать песенникам. Но кто же Бутеноп? (Глазенап переведен в гвардию. — А. С.)В последней строке фамилии перековерканы. Приказать аудитору (военному юристу. — А.С.), чтоб переправил, сохраняя рифму.

Интересно, что фамилии героев не выдуманы. В своих примечаниях к изданию Сочинений Козьмы Пруткова (М., 1933) П. Н. Берков приводит следующие сведения: «Глазенап, семейство остзейских дворян, поставлявшее царскому правительству в первую половину XIX в. ряд крупных военных и морских сановников», а «Бутеноп — по воспоминаниям Л. М. Жемчужникова, московский предприниматель, владелец единственного в то время в Москве дома с часами на фронтоне…». Если Глазенапы — военная династия, то Бутенопы никакого отношения к армии не имели. Бутеноп составил пару Глазенапу из фонетического озорства как диссонансная рифма («ап» — «оп»), и ничего больше. Это шутка автора (Фаддея Козьмича) — пример того, как реальность и выдумка смешиваются в шумный стихотворный пунш.

Вообще-то название «военные афоризмы» присвоил опусу поручика Пруткова первый публикатор Н. Л. Бродский. Конечно, это никакие не «афоризмы», а стихотворная сатира на русскую армию времен Крымской войны, представленная в нескольких темах. Именно так — тематически — мы и сгруппируем примеры из «Военных афоризмов».

ДАМЫ И ГУСАРЫ

(при участии капеллана)

Насколько полковник с Акулиной знаком, Не держи пари с полковым попом [320] . В гарнизонных стоянках довольно примеров, Что дети похожи на гг. офицеров. В том каптенармусова Варвара Виною, что щи у нас без привара. То не может понравиться бабам, Когда скопец командует штабом [321] . По мне, полковник хоть провалился, Жила бы майорская Василиса [322] . Отнесем, Акулина, попу фунт чаю — Без этого, говорит, не обвенчаю. Не нужны нам никакие фермы-модели, Были бы сводни и бордели. Если продуемся, в карты играя, Поедем на Волынь для обрусения края.

320

Обыграет наверняка, по случаю исповеди.

321

Когда же это бывает?

322

Покорно благодарю.

Козьма Прутков в гусарах. Рисунок Н. Кузьмина

ПОЛКОВНИК С КОММЕРЧЕСКОЙ ЖИЛКОЙ

Будь расторопен — и году от году Полк принесет тебе боле доходу [323] . У бережливого командира в поход Хоть нет сухарей, а есть доход [324] . Хоть моя команда и слабосильна, Зато в кармане моем обильно [325] . Пусть умирают дураки, Были б целы тюфяки. Казначей, уж как ни верти, А все недостает сотен пяти [326] . Чтоб во время закуски господа юнкера Не прятали осетров в кивера. Для нас овцеводство и скотоводство — Это, господа, наше производство [327] . Все у меня одеты по форме. Зачем мне заботиться о корме? [328]

323

Да, когда справочные цены высоки.

324

Если б он (Фаддей Прутков. — А. С.)не умер, я нарядил бы его на три лишних дежурства.

325

Дерзость. Счастье, что умер. Не забыть сказать Герасиму (капеллану. — А.С.), чтобы перестал поминать (Фаддея Пруткова. — А. С.).

326

Можно пополнить раскладкою на непредвиденные расходы.

327

Опять все это украдено. Все из моей речи, которую я говорил в день Водосвятия.

328

Если встретится на том свете, посажу в нужник под арест на две недели.

НАСМЕШКИ НАД КОМАНДИРОМ

Что нельзя командовать шепотом. Это доказано опытом. Чтобы полковнику служба взла, Он должен держать полкового козла [329] . Оттого наши командиры и лысы, Что у них прическу объели крысы [330] . Наш полковник, хоть и не пьяница, Но зато фабрится и румянится [331] . Ах, господа! Быть беде! Г. полковник сидит на биде [332] . Тому удивляется вся Европа, Какая у полковника обширная шляпа [333] . Господа, откроемте подписку, Поднесем полковнику глиняную миску [334] .

329

В этом нет никакого смысла. К чему тут козел?

330

Это прямо на меня. Если б он не скончался, я посадил бы его под арест.

331

Ах он прохвост! Если я когда и употреблял румяна, то, конечно, не для лица, а ему почему знать.

332

Неправда. Никогда в жизни не сиживал.

333

Чему удивляться? Обыкновенная, с черным султаном. Я от формы не отступаю. Насчет неправильной рифмы, отдать аудитору, чтобы приискал другую.

334

Отчего же глиняную? Неуместная шутка.

НАСМЕШКИ НАД ДУХОВНЫМ ЛИЦОМ

За то нас любит отец Герасим, Что мы ему бороду фаброй красим. Охота полковому попу Вплоть до развода ездить на пупу.

Как видим, «Военные афоризмы» весьма отличаются от «штатских». Это рифмованные двустишия, в которых речь идет о самом что ни на есть будничном армейском быте. Он был известен Козьме Пруткову изнутри (опекуны как-никак послужили в армии во время Крымской кампании, хотя в боях и не участвовали). Отсюда тонкое знание деталей не столько парадной или батальной стороны дела, сколько гарнизонной, бивуачной, будничной. Сатирическая острота «военных афоризмов» нацелена на такие проявления человеческой природы, которые актуальны всегда, а четкость реалистического рисунка и свежесть письма самоочевидны.

Отдельная история — примечания господина полковника. Его перебранка с почившим автором так хороша, что сама по себе составляет изюминку «афоризмов». «Господин полковник» несомненно претендует на премию «За лучшую роль».

Церемониал

Бди!

Непосредственно к «Военным афоризмам», но при этом оставаясь самостоятельным произведением, примыкает «Церемониал погребения тела в бозе усопшего поручика и кавалера Фаддея Козьмича П…….». «Церемониал» «составлен аудитором вместе с полковым адъютантом 22-го февраля 1821 года, в Житомирской губернии, близ города Радзивиллова» и утвержден господином полковником. Это — описание траурного шествия во всем предписанном порядке: кто за кем идет или едет, кого ведут, что несут, чем занимаются в строю…

Примечание полковника продолжает череду его бесподобных реплик: «Для себя, я, разумеется, места не назначил. Как начальник, я должен быть в одно время везде, и предоставляю себе разъезжать по линии и вдоль колонны».

Места остальных участников церемониала расписаны четко.

Впереди идут два горниста, Играют отчетисто и чисто. Идет прапорщик Густав Бауэр, На шляпе и фалдах несет трауер.

Лишнее ев слове траур— первое озорство под благовидным предлогом: сохранить размер и точную рифму.

Продолжим наш краткий пересказ этого довольно обширного текста.

После шагающего «по-конному» пешего майора, каптенармуса и фурлейторов с клячей усопшего идут или едут казначей, хлебопеки и квартирьеры, аудитор, полковой врач, что «печальным лицом умножает плач», майорская Василиса с тарелкою, как положено, поминального риса, отец Герасим с блюдечком изюма, бабы «с флером вокруг повойника» (всё на деталях!). За бабами, внося полную путаницу в состав процессии, следуют литераторы Буренин, Суворин, Корш… За ними — гуси, индейки, утки. Мокрая курица… Слабосильная команда.