Козырь Рейха. Дилогия

– «Мы все стали жертвами грандиозной инсценировки! Никакого пожара на самом деле не произошло, но он был настолько реальным, что все поверили в него. Граф Лангсдорф достоин номинации на премию «Оскара» за самую натуральную подготовку и режиссуру! Это гений, которого нужно немедленно приглашать на нашу «фабрику грез» – Голливуд. Он всех поставил в дурацкое положение, англичан в первую очередь! И сейчас мы станем свидетелями грандиозного боя, которого так ждали этот долгий насыщенный событиями день! Оставайтесь у радиоприемников, с вами Майк Фаулер с прямой трансляцией из Монтевидео!»

– Ты прав, Майк Фаулер, – громко произнес Лангсдорф, перекрывая гул дизелей. И его услышали, повернув лица.

– Дойчланд юбер аллес! Германия превыше всего!

Командир соединения «G»

легкий крейсер «Аякс»

контр-адмирал Харвуд

– Сэр! Кэптен Вудхауз просит вас немедленно подняться на мостик! На нас идет «карманный линкор»!

Взволнованный голос вошедшего в каюту офицера чуть ли не подбросил контр-адмирала Харвуда из мягкого кресла, в котором тот задремал. Сон моментально исчез, и, застегивая китель на ходу, он быстро поднялся на мостик. Протянув руку, взял бинокль и тут же увидел вдали быстро идущий знакомый силуэт.

– Лангсдорф устроил инсценировку пожара, сейчас об этом объявил репортер! Я поднял сигнал подготовить корабли к бою и увеличить ход до 25 узлов, сэр, – спокойно доложил Вудхауз и пожал плечами, словно извиняясь, что отдал приказы от имени флагмана.

На крейсерах густо дымили трубы – в прожорливых котлах торопливо сжигали нефть, требовалось срочно поднять там пар и подать его на турбины. Крейсера спешно готовились к бою, медленно задвигались орудийные башни, звучали ревуны.

– Вы сделали все правильно, Вуди, – улыбнулся Харвуд, быстро просчитывая тактические варианты. Раздельное маневрирование исключено – слишком мало снарядов и очень близки сумерки. Значит, следует принять проработанный ранее вариант.

– Ход 25 узлов, строй кильватера, головным «Камберленд», курс 20 вправо, – Харвуд быстро отдавал распоряжения, и колонна крейсеров вскоре пришла в движение, наращивая ход. Трубы задымили еще гуще, заходящее за горизонт закатное солнце слепило глаза.

– Идем сходящимися курсами, пристрелку начать с 20 тысяч ярдов «Камберленду»! Легким крейсерам быть готовыми к открытию огня с 14 тысяч ярдов! У нас слишком мало снарядов, Вуди, придется рискнуть, – Харвуд внимательно смотрел за приближающимся «карманным линкором», кляня себя, что поверил в инсценировку. Хотя в том нет вины, обманулись сотрудники из аппарата атташе, а их провела германская разведка, поманив легкой удачей враз решить все проблемы диверсией. А обманываться всегда легко, если сам в это веришь.

Так что предчувствие не обмануло контр-адмирала – бой будет с серьезным противником, отчаянно идущим на прорыв! А призрак легкой победы лишь поманил и растаял бесследно, вселив в сердца экипажей ложную надежду. Ничего страшного, команды опытные, соберутся для боя, тем более что пар подняли и теперь турбины быстро наращивали обороты. Вот только рейдер уже близок, очень близок, а «Камберленд» начал пристрелку одной башней, отправляя залп за залпом.

– Почему броненосец не стреляет, сэр? Бережет снаряды?

– Весьма вероятно. Он очень быстро идет, – отметил Харвуд негромко, – пока нас даже опережает, а это плохо!

– Он рвется в океан, сэр, а уже вечереет!

Вокруг рейдера вставали большие всплески – тяжелый крейсер перешел на полные залпы. Английская колонна стала медленно настигать чуть вырвавшийся вперед броненосец и тот сам начал пристрелку по головному в кильватерной колонне «графству». Впереди по курсу выросли два султана воды, затем последовало два всплеска за кормой, чуть левее курса. «Камберленд» немного отвернул в сторону, чтобы сразу сбить врагу пристрелку по себе, а вот «Аякс» шел прямо – флагман разрешил по курсу применять индивидуальное маневрирование.

– Есть!

Находящиеся на мостике офицеры радостно закричали, потеряв обычную невозмутимость. За трубой броненосца все увидели яркое пятно разрыва снаряда – тяжелый крейсер добился накрытия первым. Но «Адмирал граф Шпее» словно не заметил попадания и тут же вокруг «Камберленда» вырос целый лес накрытий, довольно опасных – шесть огромных всплесков, плюс четыре маленьких.

– Враг придумал что-то новое, Вуди! Он сосредотачивает огонь всей своей артиллерии на головном крейсере! Лангсдорф желает вывести «графство», чтоб потом заняться нами вплотную – наверняка знает, что у нас мало снарядов. Что на дальномере?

– Чуть больше 18 тысяч ярдов, сэр, – тут же последовал доклад и Харвуд приказал:

– Начать пристрелку, корректирует «Аякс» как прошлый раз. Самолет поднимать не будем, слишком мало времени.

– Еще одно попадание в «Шпее», сэр! В кормовую надстройку!

– Отлично, комендоры Харриса знают свое дело!

Носовая возвышенная башня дала двух орудийный залп – через пятнадцать секунд за кормой рейдера всплеснулась вода – недолет. Артиллерийские офицеры ввели новые данные – теперь всплески выросли у форштевня – вполне удачно. Их тут же накрыли более высокие разрывы тяжелых снарядов «Камберленда». Всем показалось, что германский рейдер буквально продирается сквозь густые накрытия, как бегемот сквозь джунгли.

Харвуд ждал больше минуты, пока корпус «Аякса» содрогнулся от залпа двух башен – свыше двухсот килограммов металла и взрывчатки отправились к желанной цели. Разрядил свои восемь пушек и «Ахиллес», получавший данные для стрельбы с «Аякса» – немецкий броненосец накрыло всплесками от носа до кормы – точность стрельбы была изумительной, но вот доклада о попаданиях в броненосец не последовало. Но то, что разрывы близкие, очень радовало адмирала.

Но и «карманный линкор» так же методично накрывал уже раз за разом идущий головным «Камберленд», к счастью, попаданий в тот пока не было. В бинокль контр-адмирал Харвуд увидел вспышки на орудийных башнях броненосца – то выплеснулись длинные языки пламени от сгоревших пороховых зарядов. Ему даже показалось на секунду, что он видит летящие по воздуху тяжелые снаряды.

– «Камберленд»!!!

Страшный болезненный вскрик, похожий на болевой стон вырвался из груди. Под возвышенной носовой башней вспух чудовищный клубок разрыва. Харвуд оцепенел, не в силах отвести взгляд, словно загипнотизированный. Он прекрасно знал, что броня погребов выстоит от попадания 203 мм снаряда, но тут одиннадцатидюймовый, для которого такая стальная преграда как картон. Время словно замедлилось – у барбета башни выскочил длинный и широкий язык пламени, а потом рвануло, да так, что адмирал на секунду ослеп от яркой вспышки. От резкого крена крейсера контр-адмирал Харвуд упал на леера, ограждавшие крыло мостика.

Кровь застыла в жилах – его главная надежда, тяжелый крейсер «Камберленд» развалился прямо на глазах от детонации сразу двух носовых погребов, набитых снарядами и зарядами, как говорится, под завязку. Из огненного клубка в разные стороны полетели обломки, но рулевой «Аякса» вовремя среагировал, изменив курс, правда, машинально отвернув в сторону германского броненосца.

Все, бой уже проигран, даже толком не начавшись – боль терзала душу. Нужно выходить из схватки, иначе придется плохо. И Харвуд поднявшись на ноги – он упал на настил от резкого крена при отвороте, приготовился отдать приказ об отступлении…