Краденая судьба

– Вот это правильный настрой! От таких типов действительно нужно держаться подальше. Целее будешь. Думаю, ты и сама это уже поняла. Да, кстати, вещи твои на складе медицинского центра на сохранении. Можешь не беспокоиться.

Я мигом насторожилась:

– Только… одежда на сохранении?

Доктор сверился с чем-то в наручном зумме и ответил:

– На ответственное хранение было принято: чемодан – одна штука и биологические криокапсулы – две штуки. Ах да! Вот еще, лови!

В меня полетел мой собственный зумм, который я растерянно поймала. В ушах все еще звучали слова груна «ответственное хранение». Наверняка, это платная услуга. А я тут валяюсь уже не первый день. Во сколько это мне обойдется? И что скажет работодатель? Это явно не оплата повседневных потребностей и дороги. А мое лечение?

Облизнув разом пересохшие губы, я осторожно поинтересовалась:

– А сколько стоят услуги вашего центра? Вы принимаете страховку?

Зачем я спросила про страховку, самой было неясно. Все равно ее у меня не было. Мысли лихорадочно заметались в голове. Но доктор не обратил на мой раздрай никакого внимания. Пожал плечами и весело улыбнулся:

– Не нервничай, все уже оплачено: и лечение, и хранение вещей.

Я так и села, вытаращив глаза. Слов не было. Это что, мне снится?

Направившийся на выход грун меня добил:

– Вставать не разрешаю. Разве что по естественным надобностям. И да, там, в твоем зумме, тебе послание. Ознакомься.

Я еще долго смотрела на закрытую дверь, за которой скрылся мой инопланетный врач. Смотрела, и не решалась активировать зумм. В голове была каша из мыслей и предположений. И да, мне было страшно. Моя командировка в самом начале пути пошла по какому-то неверному маршруту.

Мне понадобилось не менее десяти минут, чтобы собраться с духом. И все равно сердце в груди колотилось, как сумасшедшее, когда я нажала наконец кнопочку «Воспроизвести запись».

С развернувшегося передо мной галаэкрана на меня сквозь темные очки строго смотрел Смуглый с «Ольсеппо». Серый капюшон его балахона скрывал черные жесткие волосы до самых бровей. На виду оставались огромные темные очки, гладкий подбородок и тонкие губы. Такой раньше рисовали Смерть. Я содрогнулась. А Смуглый заговорил хриплым голосом, тяжело роняя в пространство слова:

– Если ты слушаешь сейчас эти слова, значит, у меня все получилось. И я успел вовремя доставить тебя в клинику. Надеюсь, твое маленькое приключение с шаризом научит тебя осторожности и навсегда отобьет охоту болтаться по космосу без сопровождения старшего родственника, несущего за тебя ответственность. Возвращайся домой, под крылышко папочки или твоего супруга! Космос не для глупых шернье. Твое лечение и хранение твоих вещей я оплатил. Но не нужно меня искать, чтобы вернуть мне долг! Для меня эти кредиты – пыль на подошве моих ботинок. А ты так легко найдешь еще больше неприятностей на свою аппетитную попку! В космосе полно таких придурков, как тот дурной шариз, что почти тебя убил. На твое счастье, я вовремя заметил твое и его отсутствие. И обладаю достаточной властью, чтобы надавить на капитана. Но имей ввиду: второй раз тебе вряд ли так повезет! Если ты, конечно, не горишь желанием все-таки испытать на себе все прелести змеиной «любви».

Запись оборвалась внезапно. Без всяких там «Прощай» и «Удачи тебе!» Я еще долго после ее завершения тупо пялилась на то место, где был галаэкран. В душе боролись два совершенно противоположных чувства: я была безмерно благодарна неведомому инзару за спасение моей шкурки. Но и так же безмерно желала его придушить за сексизм, надменность и равнодушие. У меня в голове не помещалось, как это он мог при том, что явно из-за меня ввязался в драку с шаризом, относиться ко мне с таким пренебрежением, словно я была безмозглой курицей, а не человеком.

Очень хотелось швырнуть зумм, донесший до меня слова незнакомого инзора, об стену, хоть мозг и понимал, что кусок пластика, который я носила на руке, не виноват в тех жестоких и бездушных словах, что я услышала. Почему он так сказал? И почему все-таки заступился, если я ему настолько безразлична? Странный тип.

Меня долго никто не беспокоил. И я успела переварить свою обиду, немного поплакать и успокоиться. А потом полезла в сеть за информацией об инзарах. Удивительно, что мы не проходили эту расу ни в школе, ни в академии. Инзары оказались второй расой-сооснователем Альянса. Еще удивительнее было то, что информации по этой расе было с гулькин нос. Нет, она не была закрыта, цензура не запрещала перелопачивать сеть в поисках данных. Но у меня сложилось неприятное впечатление, что сведения были аккуратно потерты. Остался только общий материал: генотип, здоровье, продолжительность жизни, совместимость, психотип, родная планета. Почти все это в двух словах мне уже рассказал словоохотливый доктор. Но никаких нюансов и подробностей, как по расе чивасов, которые мы проходили и в школе, и в академии по нескольку академических часов, не было. Почему? Я нигде не нашла пометки о том, что раса является закрытой, планета не подлежит посещению, а контакты с ними опасны.

С информацией по аргранам мне повезло больше. Но прочитанное не порадовало. Оказалось, что арграны – это своего рода космические охотники за головами. Жестокие, бездушные, беспринципные, за кредиты готовые на все. По спине пробежал мороз. Постепенно до меня начало доходить, что космос и его обитатели далеко не такие идеальные, какими нам их рисовали на расоведении. А моя командировка вполне может оказаться билетом в ад. Хорошо, если не в один конец.

Кто бы знал, что эта моя мысль станет для меня пророческой.

Из медицинского центра меня выпустили через три дня. И то только потому, что я закатила настоящую истерику, требуя меня выписать. А все дело было в том, что через сутки с Шалы, главной планеты этой системы, отправлялся межзвездный лайнер в нужном мне направлении. Если пропущу этот, ждать пришлось бы еще десять дней до следующего. Я не могла себе этого позволить.

Первые проблемы обрушились на меня уже по выходе из медцентра. Крид оказался настолько отсталой агропланетой, что рейсовый транспорт на Шалу летал раз в три дня. Те, кого это не устраивало, обзаводились личными катерами.

У меня катера не было. Но нужно было срочно попасть на Шалу. Ждать рейсовый транспорт было категорически нельзя. Иначе я не успевала на лайнер и безнадежно упускала сроки доставки груза. И я пошла по местным фермерам, ища того, кто будет лететь на Шалу.

Так мерзко и унизительно я себя еще не чувствовала. Инопланетные мужланы не переставали быть невежами только от того, что принадлежали разным расам. Кто-то отказывал сразу, цедя презрительно слова сквозь зубы. Кто-то обещал рай в своих объятиях и доставку на Шалу потом, когда обоим надоест забава. Такие ощупывали меня липкими противными взглядами, жадно вдыхали запах моего тела, уже раздев меня в своих мерзких фантазиях. От таких я сбегала сама. Сексуальные приключения меня не привлекали.

Повезло мне тогда, когда я уже отчаялась. Причем, действительно повезло. Я нашла фермера, грузного пожилого груна, почти утратившего краски на своих червеобразных отростках, который как раз к моменту моего прихода грузил овощи с намерением переправить их на Шалу. Выслушав мою отчаянную, сбивчивую просьбу и потряся несколько секунд серыми, бесцветными отростками на теле, он согласился доставить меня на Шалу вместе с моим странным грузом.

Не знаю, чем руководствовался этот грун, но он самостоятельно заехал в медицинский центр, чтобы забрать криокапсулы, тем самым избавив меня от необходимости что-то придумывать с доставкой до катера.

Полет до Шалы прошел просто отлично. Я побаивалась расспросов, не зная, что говорить, чтобы не вызвать ненароком какую-то не очень удобную мне реакцию в свой адрес. Но в катере кроме меня и хозяина-груна живых больше не было. Грун молчал. И даже не смотрел в мою сторону. А дронам было все равно с кем лететь и куда лететь. Главное, чтобы хозяин вовремя подзарядку обеспечивал. Мне было настолько комфортно в этом катере, что, когда дроны выгрузили мой багаж перед главным космопортом Шалы и катер стартанул по своим делам, у меня на глаза навернулись слезы. Ощущение было, словно прощалась с комфортным и безопасным домом.