Крах 1941 – репрессии ни при чем! «Обезглавил» ли Сталин Красную Армию?

Но огневая выучка танкистов Белорусского округабыла явно неудовлетворительной и в 1935-м. Иначе почему годовой отчет политуправления БВО от 21 октября 1935 г., прямо-таки трещащий о прекрасном умении командиров управлять танковыми частями и подразделениями и о хорошей выучке механиков-водителей, о каких бы то ни было успехах в огневой подготовке танкистов молчит; больше того, вместо рассказа об успехах начинает жаловаться на отсутствие хорошей методики огневой подготовки и недостаточный отпуск боеприпасов? Наши подозрения подтверждает и сообщение А.И. Егорова на Военном совете 8 декабря 1935 г.: даже стреляя на знакомой местности и по знакомым мишеням, танкисты Красной Армии в том году не смогли добиться результата выше «вполне удовлетворительно»… «Неуда» огневая выучка танкистов БВО явно заслуживала и накануне чистки РККА: в двух из трех танковых частей/соединений, результаты проверок огневой выучки которых в первой половине 1937 г. нам известны (отдельном танковом батальоне 52-й стрелковой дивизии и 3-й механизированной бригаде), она была именно такой, а в третьей части (учебном батальоне 10-й мехбригады) еле-еле дотягивала до удовлетворительного уровня…

На Дальнем Востоке,согласно годовому отчету самих же автобронетанковых войск ОКДВА от 19 октября 1935 г., «командир башни, являющийся ответственным хозяином башни как в смысле умелого владения оружием, так и по образцовому уходу за оружием», не был «выработан» и в 35-м ¹³⁶. Не лучше, чем в 38-м, обстояли здесь дела и в 36-м, когда командиры башен в ОКДВА стреляли только с ровных площадок и только по мишеням, местонахождение которых было заранее известно, и когда они (как признал отчет автобронетанковых войск ОКДВА за 1936 г.) еще не освоили стоявшую на большей части дальневосточных танков 45-мм танковую пушку 20К образца 1932/34 г. Не лучше, чем в 38-м, обстояли здесь дела и в первой, «дорепрессионной» половине 37-го – когда теорию огневого дела и матчасть танкового вооружения командиры башен знали на «неуд» даже в лучших из дальневосточных танковых частей (во 2-й механизированной бригаде) и когда они неудовлетворительно же (как констатировал отчет штаба ОКДВА от 18 мая 1937 г.) ухаживали за пушками и готовили их к стрельбе…

А в Киевском округе,если, конечно, принять на веру утверждение С.К. Тимошенко о хорошей стрельбе, показанной его танкистами в 38-м, огневая выучка танковых войск после чистки РККА даже улучшилась! Ведь то, что в «дорепрессионном» 36-м эта выучка была просто неудовлетворительной, фактически не решились отрицать даже безбожно лакировавшие действительность составители годового отчета КВО от 4 октября 1936 г. (из пулемета, написали они, танкисты округа стреляют лишь на «удовлетворительно», а из пушки – «слабее», чем из пулемета ¹³⁷)! Из вполне объективного приказа нового комвойсками И.Ф. Федько № 0100 от 22 июня 1937 г. следует, что «на низком уровне» огневая выучка танкистов КВО находилась и в самый канун чистки РККА ¹³⁸.

Техническая выучка.Об уровне технической выучки своих танкистов также поведало лишь меньшинство выступавших на совете командующих войсками округов. Тем не менее ясно (и весьма показательно!), что в двух из трех крупнейших группировок войск Красной Армии – все в тех же белорусской и дальневосточной – с этой выучкой дела обстояли неудовлетворительно (или практически неудовлетворительно). Ведь, как признался тот же М.П. Ковалев, в танковых войсках БОВО, за исключением участвовавшей в сентябре 1938-го в больших Минских учениях 4-й механизированной бригады, «вождением в полевых условиях овладели недостаточно» ¹³⁹. О том, что стояло за этой формулировкой, можно судить по тому, о чем поведал командир 5-го механизированного корпуса БОВО М.П. Петров: ведя машину по полю боя (а не по танкодрому!), механики-водители быстро сбивались с указанного им боевого курса, так как не умели преодолеть встречавшиеся им естественные препятствия и пытались их объезжать; в итоге танки разбредались кто куда… Кроме того, доложил комвойсками БОВО, «плохо налажена парковая служба и эксплуатация машин, в связи с чем мы имеем частые аварии» ¹⁴⁰. Ну, а в 1-й и 2-й отдельных Краснознаменных армиях, констатировал на совете проверявший их танковые войска комбриг С.М. Кривошеин, «мехводители водить машины не умеют»… ¹⁴¹

Но «недостаточное» овладение «вождением в полевых условиях»в танковых войсках Белорусского округа было налицо и летом и осенью 1936-го, когда в обеих освещаемых с этой стороны источниками механизированных бригадах БВО (5-й и 21-й) «недостаточную техническую грамотность мехводителей по вождению машин в трудных полевых условиях» не смогли изжить, даже специально натаскивая их по 7—20 дней перед Белорусскими маневрами (и разбив только в 5-й мехбригаде девять БТ-5) ¹⁴². В 21-й мехбригаде маневры все равно «дали скачок аварийности» ¹⁴³, а танки 5-й мехбригады на этих знаменитых маневрах сбивались с боевого курса точно так же, как и в «пострепрессионном» 1938-м, когда бригада находилась уже в составе 5-го мехкорпуса М.П. Петрова!

Во всех танковых соединениях БВО, об уровне тогдашней технической выучки которых сохранилась хоть какая-то информация, «практика вождения машин» в полевых условиях была «недостаточной» и в первой, «дорепрессионной» половине 1937-го. Больше того, в числе этих соединений – наряду с 3-й и 10-й механизированными и 1-й тяжелой танковой бригадами – была и не отличавшаяся в 1938-м этим недостатком 4-я мехбригада!

(Как видим, еще и до чистки РККА сбиваться с боевого курса должны были танки и другой мехбригады, входившей в 1938 г. в состав 5-го мехкорпуса БОВО – 10-й.)

На частые авариикомандование Белорусского округа также жаловалось и в 1935-м (когда только по данным, доложенным самими частями и соединениями, стремившимися по возможности скрывать ЧП от окружного командования, в аварии и катастрофы в танковых частях и соединениях БВО попало от 5,3 до 9,7 % танков – и все по вине личного состава ¹⁴⁴). Эксплуатация и парковая служба,судя по тем двум танковым частям, по которым только и сохранилась интересующая нас информация, в БВО были плохо налажены и в 1936-м. Слабые навыки эксплуатации техники, присущие личному составу одной из этих частей (отдельного танкового батальона 37-й стрелковой дивизии), не решился замолчать даже годовой отчет дивизии от 1 октября 1936 г., а в другой (в одном из танковых батальонов 4-й механизированной бригады) танки эксплуатировали и обслуживали так, что к июлю 1936-го они (как ничтоже сумняшеся признался в марте 1937 г. на активе Наркомата обороны бывший командир этой части майор П.М. Арман) были не на ходу на все 100 %! ¹⁴⁵Такая же случайная выборка за первую половину 1937-го (образованная данными по 3-й и 4-й механизированным и 1-й тяжелой танковой бригадам, учебному батальону 10-й мехбригады, отдельному танковому батальону 81-й стрелковой дивизии и 27-му механизированному полку 27-й кавдивизии) свидетельствует, что парковая служба и эксплуатация в танковых войсках БВО были плохо налажены и в последние перед чисткой РККА месяцы: явно хорошей постановка этого дела оказалась тогда лишь в одном соединении, зато неудовлетворительной или «плохой» – в трех частях и соединениях.

В Приморской группе ОКДВА (будущей 1-й отдельной Краснознаменной армии) «мехводители» не умели вести танки по местности, на которой им предстояло воевать (горно-лесисто-болотистой), и в июне 1935-го, и в марте 1936-го. В четырех танковых частях ОКДВА, освещаемых с этой стороны источниками (отдельные танковые батальоны 40-й, 59-й и 66-й стрелковых дивизий и 2-й танковый батальон 23-й мехбригады), такая картина была и осенью 1936-го, а по крайней мере, в трети дальневосточных танковых частей (в батальонах 23-й мехбригады и в отдельных танковых батальонах 35-й [одна из четырех линейных танковых частей Приамурской группы ОКДВА, т. е. будущей 2-й Краснознаменной армии. – А.С.], 59-й, 66-й и 92-й стрелковых дивизий) механики-водители тогда вообще освоили лишь «элементарные вопросы» или «основы» вождения ¹⁴⁶, т. е. не умели водить танк точно так же, как и в 1938-м… Из 10 танковых частей и подразделений ОКДВА, по которым нашлась соответствующая информация за первую, «дорепрессионную» половину 1937 г. в 5 (учебный батальон 23-й мехбригады, отдельные танковые батальоны 59-й, 92-й и 105-й стрелковых дивизий и бронетанковая рота отдельного разведбатальона 40-й стрелковой дивизии) танки тоже умели водить плохо.

В. Артиллеристы

Те из выступавших на совете, кто касался вопроса о выучке одиночного бойца-артиллеристаи артиллерийских подразделений, говорили почти исключительно о подразделениях. Подготовленность этих последних осенью 1938 г. не могла считаться более чем удовлетворительной уже в силу отмеченной 23 ноября начальником артиллерии РККА Н.Н. Вороновым «недостаточности» «полевой выучки артиллерии» ¹⁴⁷. Повсеместной была неудовлетворительная маскировка орудий; командующие войсками КОВО и САВО отметили также медленное развертывание артиллерийских подразделений на огневых позициях (читай: слабую полевую выучку расчетов)… А в ЗакВО осенью 1938-го даже не были еще сколочены батареи!

О слабой же подготовке одиночного бойца артиллерии говорит отмеченное военным комиссаром Артиллерийского управления РККА комбригом Г.К. Савченко плохое знание правил чистки орудий.

Мы не располагаем источниками, содержащими итоговую оценку полевой выучки артиллерииРККА (или конкретных военных округов) в «предрепрессионный» период. Но все обнаруженные нами документы, освещающие выучку бойцов и подразделений артиллерии ОКДВА в 1935 г., указывают и на «слабую» маскировку огневых позиций(по сделанному в октябре признанию начарта ОКДВА В.Н. Козловского, самоокапыванием у него «пренебрегали», «как общее явление» ¹⁴⁸), и на неумение расчетов 45-мм противотанковых пушек быстро и точно поражать быстродвижущиеся цели – в общем, именно на слабую полевую выучку артиллеристов. (По КВО и БВО какой-либо информации о тогдашнем уровне выучки бойцов и подразделений артиллерии обнаружить не удалось.) Явно слаба была полевая выучка артиллерии ОКДВА и в 1936-м. Ведь у большей части батарей дивизионной и полковой артиллерии и взводов батальонной артиллерии, работу которых на тактических учениях в том году освещают источники, эта выучка оказалась именно такой (батареи 76-мм дивизионных и полковых пушек медленно развертывались на огневых позициях и изготавливались к стрельбе, а взводы батальонной артиллерии, т. е. 45-мм противотанковых пушек, еще в мае 36-го были «слабо сколочены не только для стрельбы по быстро двигающимся целям, но и по неподвижным огневым точкам»… ¹⁴⁹). Несколько лучшей оказалась в 1936-м полевая выучка артиллерии БВО (по КВО сведений опять не нашлось): проверенные летом в 33-й стрелковой дивизии батареи дивизионной артиллерии и расчеты батальонных 45-мм пушек, как правило, «в поле действовали неуверенно», не умели маскировать орудия и быстро маневрировать колесами, но осенью в 5-м артполку 5-й стрелковой дивизии даже инспектора из Артиллерийского управления РККА отметили высокие темпы изготовки к открытию огня, а в 37-м артполку 37-й стрелковой (как признал только что получивший его под свое начало командир 23-го стрелкового корпуса комдив К.П. Подлас) «личный состав для действий в боевой обстановке» был «натренирован» ¹⁵⁰. Но в среднемполевая выучка охарактеризованных выше артиллерийских подразделений двух округов была в 36-м такой же недостаточной, как и у артиллерийских подразделений РККА в 38-м…

В ОКДВА эта выучка была слаба еще и в первой, «дорепрессионной» половине 37-го, когда все выведенные в марте на состязания батареи полковой и дивизионной артиллерии Приморской группы (представлявшие все девять ее стрелковых дивизий) медленно развертывались, медленно же изготавливались к стрельбе и слабо маскировались. Столь стабильная слабость полевой выучки артиллерии одного из важнейших военных округов должна указывать на то, что и в целом в «предрепрессионной» РККА эта выучка была по меньшей мере «недостаточной», т. е. не выше, чем в 38-м…