Красавчик

— Бедный медвежонок Чесси. По крайней мере, теперь понятно, почему ты была в плохом настроении.

Румянец заливает мои щеки.

— Да.

Ложь. Ложь. Ложь.

Ведерко мороженого с соленой карамелью проделывает путь в мою корзину.

— Скажи что ты взяла мороженое, — говорит Джеймс.

Я улыбаюсь.

— Просто прихватила.

— Соленая карамель?

— Ты же знаешь.

Нахожу ряд с товарами для женщин и осматриваюсь в поисках необходимого.

— Я собираюсь пойти домой, принять долгую ванну с ведерком мороженого и забыть этот гребаный день. — Забыть о Финне. — А потом зайду на Амазон и куплю чертов годовой запас тампонов, чтобы мне больше не пришлось совершать экстренные пробежки.

Низкий, глубокий смешок раздается позади, и волоски на руках встают дыбом.

— Тебе все равно понадобится мороженое, — указывает знакомый — блин, серьезно? — голос.

Щеки вспыхивают и внутри все переворачивается.

— Кто это? — спрашивает Джеймс в трубке.

Медленно поворачиваюсь на одном каблуке.

— Чума, — говорю я, глядя на улыбающегося Финна Мэннуса.

— От придурка до чумы. — Финн морщит лоб. — Я не уверен, это еще хуже или почти то же самое.

— Кто это? — Джеймс уже почти кричит.

Не свожу глаз с Финна.

— Я тебе перезвоню.

Протестующие вопли Джеймса обрываются, когда нажимаю кнопку отбоя.

— Ты преследуешь меня, Мэннус?

Финна кладет руки на стройные бедра.

— Имея здоровое самомнение, должен восхититься твоим, но нет, лютик. Мой приятель Вудсон живет в нескольких кварталах отсюда. Сегодня вечер покера. Я запасаюсь пивом.

И только тогда замечаю упаковку из двенадцати бутылок, зажатую у него под мышкой.

— И тампонами? — спрашиваю, многозначительно оглядывая проход, в котором мы стоим.

— Не сегодня, — легко отвечает он. — Хотя в колледже мы хранили пачку. Те, что с маркировкой «лайт» идеально подходят затыкать окровавленные носы.

У меня вырывается фырканье.

 — Теперь представила. – Почему-то шагаю к нему ближе. Он недавно принял душ, золотисто-каштановые пряди все еще влажные на висках. Интересно, он только что из спортзала или с тренировки?

— Значит, раньше в колледже ты покупал тампоны?

— Не-а, — говорит он с дерзкой улыбкой. — Я просил девчонок, которые ошивались рядом, принести их мне.

— Конечно же, ты так и делал. — Я морщу нос от досады.

— Отдай мне должное, Чесс. Я могу купить их сейчас, если понадобится.

— Хм... — я смотрю на него, стараясь не улыбнуться в ответ. Просто потому, что веселее когда он дразнится.

— Так что ты делаешь в этом проходе сейчас, когда нет потенциальной потребности предотвратить носовое кровотечение?

— Это просто. — Он подходит ближе, теплая стена мышц и чистый запах. — Я услышал твой голос.

Секунду я просто моргаю.

— Ты узнал мой голос?

Пристальный взгляд скользит по моему лицу, будто он пытается понять, почему я так уставилась на него.

— Не хочу показаться... э-э-э… грубым, но ты очень громко разговариваешь по телефону.

— Да, но... ты узнал меня.

Мы недавно знакомы. В голову приходит мысль, что оба раза, когда он подкрадывался ко мне, я его узнала. С другой стороны, его голос отличителен, льется как теплый мед, когда он расслаблен, или гремит, как железо по камню, когда берет командование на себя.

Кончики его ушей слегка розовеют, я могла и не заметить, если бы не смотрела так пристально. Он переминается на месте.

— А что не должен был?

— Нет. Да. — Я качаю головой и смеюсь. — Даже не знаю.

И тут он ухмыляется.

— Ты такая милая, когда волнуешься.

— Я не волнуюсь, — так и есть.

Словно придя к молчаливому соглашению, мы направляемся по проходу к кассе. Какой-то тощий парень, покупающий пакет M&Ms, дважды оглядывается на нас. Кассирша открыто пялится на Финна, но молча пробивает мои покупки. Она промахивается мимо пакета сантиметров на тридцать, когда пытается положить в него мороженое. Решаю ей помочь и сама все складываю, чтобы она могла продолжить глазеть.

На улице он толкает меня локтем. Делает это мягко, едва касаясь, и все же в нем чувствуется сила.

— Итак, мы столкнулись уже дважды, — говорит он.

— Все еще не уверена насчет преследования.

Он слегка наклоняется, и мы оказываемся почти лицом к лицу.

— Я думаю, это судьба говорит, что мы должны потусоваться вместе.

— Потусоваться, да? — По правде говоря, у меня нет желания возвращаться сейчас домой. Хочется задержаться здесь на сыром тротуаре и послушать, какая еще нелепость вылетит из его рта. Но у меня мороженое тает.

— Не знаю зачем. Мы вцепились друг другу в глотки, едва познакомившись.

— Ах, Чесси, мы просто дурачились. — Снова толкает меня в плечо. — Скажи, что тебе не было весело со мной. Давай.

Не могу, и он это знает.

Его улыбка становится мягче.

— Ты мне нравишься.

Я ему нравлюсь. Хочется улыбаться так широко, словно мне двенадцать. Теперь я имею представление, каково это — получить записку от самого крутого парня в школе.

— Неужели в это так трудно поверить? — спрашивает он.

Не так уж и трудно. Скорее неожиданно и странно. Вчера он вел себя как мудак, а теперь хочет тусоваться со мной. И что это должно означать?

Слишком долго молчу, поэтому он снова заговаривает, мягко, ласково:

— Мне кажется, я тебе тоже нравлюсь.

Черт. Нравится. Это так неожиданно. Он не похож ни на кого из моих знакомых. Он проблема и в то же время с ним легко общаться. Известный, чрезвычайно сексуальный футболист, на которого вешаются толпы красоток. Вокруг полно парней неподходящих для отношений, и он на вершине этого топа.

— Просто не уверена, что ты ожидаешь получить от этого, — объясняю я. — Свидание?

Финн потирает затылок, выглядя таким же озадаченным, как и я.

— Я дерьмово отношусь к свиданиям, Чесс.

Разочарование бьет как кирпич в грудь. Понимающе киваю.

— А я дерьмово отношусь к одноразовым связям, — говорю я. — Уже знакома с этой схемой игры, и она мне не особо понравилась.

Его брови приподнимаются с довольным выражением.

— Смотри-ка, ты употребляешь футбольные термины.