Красавчик

— Ты не спросила, где мой сын, — замечает Шон.

— Если бы я задалась этим вопросом, то решила бы, что он на пробежке.

Губы Шона изгибаются в улыбке, так похожей на ухмылку Финна, когда он что-то задумал.

— Сейчас одиннадцать часов, — я чувствую себя обязанной пояснить, — он всегда тренируется с десяти. А после возвращается голодный и набрасывается на еду...

Финн влетает на кухню, потный и раскрасневшийся. Спортивные шорты низко висят на бедрах, белая майка промокла и прилипла к телу.

— Я чувствую запах мясных пирогов? Блин, я съел бы штук десять.

Шон ловит мой взгляд, доставая ещё одну тарелку из шкафа.

Финн наливает огромный стакан апельсинового сока и подходит ко мне. От него пахнет солнцем, морем и потом.

— Честер. — Целует меня в щеку. Жест полон нежности, от которой мурашки бегут по коже. Воспоминания о том, как я была окутана его сильным, твердым телом, вспыхивают в голове, вызывая желание прильнуть к нему сейчас.

Судя по задумчивому взгляду, он тоже все прекрасно помнит.

— Вижу, папа о тебе позаботился.

— И очень хорошо, — соглашаюсь я, сосредоточившись на кофе. Взгляд парня скользит к еде на моей тарелке и вспыхивает жаждой. Закатив глаза, протягиваю кусочек пирога, который Финн без колебаний хватает.

— Черт, как вкусно, — говорит он с тихим стоном, слишком приятным для моих ушей, учитывая, что он вызван едой.

— Финнеган, ты воняешь на моем камбузе, — мягко говорит Шон. — Ты знаешь правила. Сначала душ, потом еда.

— Так точно, Капитан! — поиграв для меня бровями, Финн берет стакан и поспешно уходит.

Я снова остаюсь наедине с Шоном, который смотрит так, словно знает что-то, чего не знаю я. Он достаточно умен, чтобы промолчать. Но внутри меня бушует буря из вины и сомнений.

Семья обожает Финна. Их радость по поводу его новых отношений так прекрасна, что разбивает мне сердце. Я не хочу им лгать.

Но не буду обсуждать это с Финном. Мы активно вовлечены в семейную предпраздничную деятельность. Начиная с установки рождественской елки.

Собравшись в большой гостиной, я, Мэг и Эмили наблюдаем, как мужчины вытаскивают из коробок части белого искусственного дерева. Шон негромко дает указания сыновьям, предотвращая споры, пока они пытаются понять, как это собрать. И вскоре трехметровая ель установлена возле окна, подключена к розетке, и мягко светится во всем своем великолепии.

— Знаю, что настоящие ели так чудесно пахнут, — говорит мне Мэг. — И некоторые блюстители традиций посмеялись бы, но я просто обожаю свою белую елку.

Я делаю снимок Финна и Шона, поправляющих ветки.

— А у меня серебристая ель. Вернее была. Наверное, она расплавилась.

Мой смех звучит наиграно даже для собственных ушей. Мег слегка приобнимает меня за плечи, и этот жест до жути напоминает её сына.

— Ну, я рада, что ты здесь, чтобы насладиться этим деревом.

Меня сбивает с толку любовь Мэннусов к тактильным проявлениям чувств. Моя мать продекламировала бы стихотворение о потере и потрепала по руке перед сном. Все эти обнимашки в новинку для меня, и тем не менее, я нахожу это весьма приятным. Особенно потому, что их никогда не навязывают и не заставляют чувствовать себя объектом жалости.

Мег объявляет, что она отправляется готовить свой «особый эггног» , от чего Финн и Гленн начинают хихикать, и я даже знать не хочу почему.

— Тебе не обязательно трудиться, — говорит Эмили, открывая коробки с украшениями. – Иди, повеселись немного и наряжай елку.

Жена Гленна миниатюрна, ее вьющиеся волосы темно-каштановые, почти черные, а кожа ровного смуглого оттенка, что говорит об испанском происхождении. Серебряные браслеты позвякивают вокруг запястья, когда она работает.

— Мне нравится это занятие, — отвечаю я. — Вешать украшения, по-моему, сложней. Куда бы я их не повесила, мне никогда не нравится.

— Гленн такой же.

Должно быть, удивление написано у меня на лице, потому что она иронично улыбается.

— Он ландшафтный дизайнер. Все должно быть идеально, в соответствии с визуальным балансом, иначе Гленн будет нервничать. В то время как я работаю учителем в пятом классе, поэтому научилась плыть по течению.

Я бросаю взгляд на старшего брата, который в данный момент пытается взять в захват голову Финна, и делаю снимок.

— Вы с Гленном давно вместе.

— Откуда ты знаешь?

— Это заметно по тому, как вы общаетесь. Флюиды. Словно вы так давно знакомы, что можете предугадать каждое движение друг друга.

Эмили сияет.

— Это так мило.

— Просто наблюдение.

К счастью, к нам подходит Финн со стаканом эггног для меня и стаканом чего-то, что пахнет горячим сидром, для Эмили.

— Прости, Эм. Особый напиток Мэг не подойдет ребенку.

Эмили смеется.

— Он никому не подойдет. — Она смотрит на меня. — Будь осторожна. Эта штука смертельно опасна.

Эмили направляется к елке, и я наклоняюсь ближе к Финну.

— Мне нравится твоя семья.

— Отлично. Ты им тоже.

Сейчас мы почти наедине, в стороне от всех, но я все равно говорю тихо.

— Они слишком мне нравятся, чтобы лгать им.

Финн выглядит удивленным.

— Ты ведь не делаешь этого.

— Делаю.

Судя по тону, его так и подмывает закатить глаза.

— Разве ты говорила им: «я без ума от вашего сына, и, кстати, у нас крышесносный секс?»

— Кто говорит такую ахинею чьим-то родителям?

Уголки его губ чуть подрагивают.

— Надо признаться, это было бы и правда неловко.

— Хватит меня бесить. Перестань вести себя как идиот. Я приехала сюда играть роль твоей подружки.

На этот раз он действительно закатывает глаза.

— Я пытаюсь все упростить. Не думай об этом как об игре.

— Но это игра. — Делаю глоток напитка, чтобы не наорать на него. И тут же жалею об этом. — Святая жидкость для зажигалок, что, черт возьми, в этом стакане?

— Виски с корицей «Огненный шар». — Финн спокойно похлопывает меня по спине. — Ты здесь, потому что ты моя девочка. И секс ничего не меняет.

Горло горит, сердце грозит превратиться в кашу, а я могу только смотреть на него и вздыхать.

— Финн, ну что мне с тобой делать?

На его лице мелькает легкая улыбка, но взгляд на мгновение удерживает мой.

— Держаться за меня. Уверен, что не подхожу никому другому.

Не успеваю я ответить, как он снова отходит, помогает украшать елку, шутит с Эмили и Гленном. Я фотографирую, ем фаршированные шляпки грибов, блюдо с которыми Мэг поставила на буфет, и осторожно потягиваю адский напиток.