Красавец и ученая дама

— Когда мы узнали об этом, — продолжал объяснять Люк бесцветным голосом, — Грейс хотела сразу же прервать беременность. Для нее была невыносима мысль, что ребенок родится неполноценным.

Меган изо всех сил сдерживала гнев. Она не имела права судить поступки других людей, не побывав на их месте. Так всегда говорил ее отец, и он был прав. Ведь еще неизвестно, что пережила эта женщина.

— Но потом она изменила свое решение?

— Я решил за нее, — признался Люк. — В конце концов все равно случился выкидыш. Если бы я не настоял, ей не пришлось бы столько страдать, когда это случилось.

— Ты не виноват, — бросилась защищать Люка Меган, до глубины души потрясенная его горем, которое он тщательно скрывал от всех. — Ведь это же был просто несчастный случай. Такое бывает.

Люк внимательно посмотрел ей в глаза. Увидев повисшие на ее ресницах слезинки, он сжал зубы.

— Вот только не нужно жалеть меня и проявлять участие, Меган.

Его сардоническая усмешка и презрительный взгляд мигом отрезвили ее.

— Я уже вижу твою готовность подставить мне дружеское плечо, чтобы я выплакался на нем. Честно говоря, твоя жалость мне не нужна. Я не собираюсь всю жизнь скорбеть о том, что все равно не в силах изменить.

Услышав его холодные и безжалостные слова, она вспылила, решив уколоть:

— Если тебе до такой степени все безразлично, то почему же у тебя начался творческий тупик, когда жена подала на развод?

Его сузившиеся глаза стали похожи на две льдинки.

— Откуда тебе это известно?

Господи! Меган охватило огромное чувство вины, отразившееся на ее лице.

— Это не важно...

— Напротив, для меня это очень важно. — Его голос стал тягуче-медовым. — Насколько я понимаю, у тебя состоялся душевный разговор с Малькольмом. — Еще более вкрадчивым тоном он добавил: — И что же тебе рассказал Малькольм?

Выражение его лица стало таким угрожающим, что Меган начала опасаться за жизнь дяди.

— Малькольм ничего мне не рассказывал... Он просто упомянул вскользь, что ты в разводе.

— Значит, ты уже знала, что я был женат?

Она кивнула.

— И не смей ругать дядю Малькольма. Он не хотел говорить мне, где ты находишься. И стоял насмерть, пока я не рассказала ему о ребенке.

Он был потрясен.

— Так, понятно. И кто же еще узнал о ребенке раньше меня?

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Меган вздернула подбородок. Ей уже надоели насмешки и высокомерие Люка.

— Я поделилась с матерью, — заявила она. — Тебя это задевает? Вообще-то мне все равно, как ты к этому относишься. Тем более что это тебя ни в коей мере не касается. Можешь сколько угодно скрежетать зубами или изображать сильного мужчину. Все равно я скажу, что ты ведешь себя как последний негодяй.

Меган так разволновалась, что ненадолго замолчала, чтобы перевести дыхание.

В других обстоятельствах его самодовольное выражение лица рассмешило бы ее, но она слишком разозлилась, чтобы оценить комичность ситуации.

— Когда мне плохо, я обращаюсь к людям, которым небезразлична. — Меган сглотнула и слегка откашлялась. — Они обиделись бы, если бы я с ними не поделилась.

Некоторое время Люк наблюдал за ней, видя, что она изо всех сил борется со слезами. Потом он заметил:

— Да у тебя, оказывается, вздорный характер.

Шмыгнув носом, она неожиданно обнаружила в руке носовой платок:

— Спасибо. Обычно все считали меня спокойным человеком.

Он усмехнулся:

— Да я и не сомневаюсь.

— Это все из-за тебя! Ты... — Судорожно сжав пальцы, она пыталась найти ему подходящее определение. — Ах, да что с тобой говорить! Ты безнадежен!

— А ты очаровательна.

Меган не ожидала комплимента. Только не воображай себе ничего такого, осадила она себя.

— Я рад, что у тебя есть близкие люди, кому ты можешь довериться, Меган, — продолжал Люк как ни в чем не бывало. — Тебе повезло.

— И вокруг тебя тоже нашлись бы такие люди, которые позаботились бы о тебе... если бы ты, конечно, позволил им. — Она вовремя спохватилась и замолчала, чтобы не сказать лишнего. — То есть я хочу сказать...

Он быстро наклонился и поправил у нее на лбу выбившуюся прядь медового цвета. Его мимолетное прикосновение вызвало у нее целую бурю чувств до сладостной дрожи желания во всем теле.

— Не беспокойся так, есть еще один-два человека, готовые терпеть меня.

Меган вспыхнула, почувствовав себя полной идиоткой. Ну как она могла подумать, что у него нет друзей?

— И ты бы поддержала меня, если бы я позволил тебе, Меган?

Она внутренне сжалась. Впредь надо вести себя осмотрительнее и не болтать, не подумав.

— Ты — отец моего ребенка. Нам придется как-то ладить между собой.

— Я согласен. Но ты так и не ответила на мой вопрос.

— Это мой единственный ответ.

Он неожиданно расхохотался. Потом резко помрачнел.

— Мы с Грейс расстались вскоре после того, как она потеряла ребенка, но этого не случилось бы, если бы дитя родилось живым.

— Почему ты так в этом уверен? — удивилась она.

— Ребенку необходимы оба родителя, и не важно, состоят они в официальном браке или нет, — заявил Люк. — Главное, чтобы они были солидарны во всем, что касается блага ребенка.

— По-моему, такой союз зовется семьей. Концепция не нова, Люк.

Меган уважала взгляды Люка и даже разделяла их. Но с его планами при всем желании согласиться не могла. Ее гладкий лоб слегка наморщился. Она внимательно изучала лицо Люка, стараясь проникнуть в его мысли. Это лицо показалось ей непроницаемым. Ее утомлял затянувшийся разговор, а Люк, напротив, все больше распалялся.

— Как говорится: «От добра добра не ищут», — процитировал он. — Семья — проверенное дело.

— Не всякие семьи бывают подходящим местом для воспитания детей, — мягко, но решительно возразила она.

Сузив глаза, он внимательно смотрел на нее.

— Но ведь ваша семья была хорошей.

Кивнув, она согласилась:

— Мне просто повезло.

— Ты разве не хочешь для своего ребенка такого же счастья?

Меган нетерпеливо вздохнула. Очевидно, он решил, что из нее веревки можно вить, что было, собственно, недалеко от истины. Она скрипнула зубами.