Красавица и генералы
Шрифт:
– Все! Поехали! - и спросил у Виктора: - Ты с нами?
– Конечно, - ответил Виктор и, не глядя в сторону родни, полез в автомобиль.
– Витя! Я тебе запрещаю ехать! - сказала Анна Дионисовна.
– Ты куда, негодник? - воскликнула Хведоровна.
– Брат, не уезжай, - позвал Макарий, протянув руку. - Останься.
Он один не знал, что приехала Нина. Остальные видели ее и не замечали.
– Макарий, к тебе мадам Григорова прибыла, - сказал Виктор. - А меня оставьте! Десятка кур пожалели!..
Хлопнули дверцы. Москаль широкими шагами вперевалку кинулся к автомобилю,
Лошади попятились, Илья натянул вожжи, останавливая их. Запахло вонью переработанного бензина.
– Дураки! - презрительно бросил Москаль. - Видели? - спросил у Нины.
Крылья его утиного носа подрагивали, глаза были прищурены.
– Здравствуйте, Иван Платонович, - сказала Нина, выходя из коляски. Кажется, я не вовремя? Но, упаси Бог, мне не надо кур! - Она попробовала шутить, чтобы скрыть неловкость.
Сейчас Нина увидела, что ей не найти здесь поддержки. И старуха со штуцером, и старик, и Анна Дионисовна, и Москаль, и Виктор-все они заслоняли от нее чистого, справедливого человека, к которому она стремилась.
– Чем же обязаны? - спросил Москаль.
– Сегодняшний митинг на Рыковском руднике не ваших ли рук дело? спросила она. - Свое добро пожалели для общественной милиции, а чужое не жалко?
– Ни сном ни духом, - сказал Москаль. - Может, объясните, Нина Петровна?.. Сейчас пасынок взбудоражил... Чего-то я недопонимаю в ваших упреках.
– Так уж недопонимаете! - бросила Нина. Макарий шел на ее голос. Она взяла его за руку и подумала: "Почему он слепой?"
Макарий улыбался грустной полуулыбкой калеки, глаза смотрели куда-то вдаль, на подбородке и щеке темнела засохшая кровь от бритвенного пореза, чернели пятнышки невыбритой щетины.
– Приехала в гости, - бодро произнесла Нина. - Не делайте трагедии, Витя еще мальчик... Когда все вокруг одурели, что требовать от мальчика?.. Ты меня не ждал?
Он не ответил, послышался голос его матери:
– Ниночка! Как благородно с вашей стороны, что вы не забываете нашего Макарушку.
Нину окружили все и докладывали, что Виктор привез друзей-милиционеров. Хотел угостить курами - в общем, повторяли известное.
– Пошли погуляем, - предложила Нина Макарию.
– Мы вас не пустим! - воскликнула Анна Дионисовна.
И не пустили.
Москаль говорил задиристо:
– Вот вы капиталистка! - Он одобрял действия рыковских рабочих, разрушающие деятельность рудника. - И ваше доброхотство, ваша воскресная школа, продуктовая лавка, амбулатория - это прикрытие хищных интересов. Сознайтесь, я прав?
Нина не собиралась ни в чем сознаваться. Москаль сделался ей неприятен.
– Ты чего к ней пристаешь? - прикрикнула Хведоровна-Что она тебе, ровня? К тебе приехала? А ну сиди тихо!
– Ой, - вздохнула Анна Дионисовна. - Вы, мамаша, казак в юбке. Вам бы кавалерией управлять.
– Шо ты говоришь? - спросила Хведоровна. - Кому оно надо, шо ты говоришь? Тю! - И обратилась к Нине, потчуя ее творогом с медом, варенцом и прозрачным абрикосовым вареньем: - Поешь, деточка, поласуйся. Тебе тоже несладко. Видпочинь у нас...
– И ты хорош, - упрекнула Анна Дионисовна мужа. Нина подняла
голову, поглядела снизу на старую грушу, возвышавшуюся над большим столом.Под деревом многие годы собирались Игнатенковы, и год за годом с ними незаметно что-то происходило.
Родион Герасимович завел разговор о земельных беспорядках в Бахмутском уезде у хохлов.
– Я его видел, этого Смыкалова, - сказал он. - Решительный господин. Сдавал землю в аренду. Заключит договор исполу, а потом требует себе две части. А ежели упрямятся, то Смыкалов подпоит веселых ребят, те спалят у арендатора хлеб и хату, все дочиста... Его и убивать хотели, да он выскочил в окно. А теперь вот - взорвали вместе с домом. Притащили с шахты динамиту и бабахнули.
– У меня арендаторы давно не платят, - сказала Нина.
– Слава богу, не жгут.
За деревьями мелькнула мужская фигура.
– Кто там? - крикнул Родион Герасимович. - Кого носит нелегкая?
– Это я, - отозвался голос. - До матери заглянул.
– Работницы нашей сынок, - пояснил Родион Герасимович.
Нина кивнула, попросила позвать Миколку.
– Эй, иди погутарим! - крикнул старик.
Миколка подошел. Нина подумала, глядя на него, что можно было бы подговорить Зотова и Виктора отомстить Симону. Но эта мысль не принесла удовлетворения. Она вспомнила вчерашний вечер, "богиню", и ей сделалось тошно.
Миколка узнал ее, молча поклонился и настороженно посмотрел на Родиона Герасимовича.
– Ишь, волчок! - усмехнулся тот. - Чего нового скажешь?
– К матери пришел, - повторил Миколка.
– Что рабочие думают? - спросила Нина. - Нельзя же так, требовать и требовать. Этак мы все прогорим. Я закрою шахту, а вы - не знаю, куда вы денетесь.
– Никуда не денутся, - сказал Москаль. - Сами будут работать, без вас. Что им от вас?
– Разгромить надо вашу шахту, вот что! - ответил Миколка.
– Разгромить? - удивилась Нина.
– Ото выгодували разбойника, - заметила Хведоровна-Ты еще возьми ножик да меня зарежь.
– Миколка? - спросил Макарий. - Ты не голодный? Садись к нам, подкрепись... Мама, дайте ему поесть.
Хведоровна покачала головой, сказала Миколке:
– Иди до матери, там поешь.
Все замолчали. Миколка покраснел, набычился и поглядел исподлобья на старуху как на врага.
– Мама, - произнес Макарий.
– Не будем нарушать порядки, - сказала Анна Дионисовна. - Он не собирался к нам, он пришел к матери. - Она повернулась к Нине, ища в ней поддержки.
– Равенство и братство! - презрительно вымолвил Миколка. - Премного благодарны за все милости. За стол посадить брезгуете!
Москаль подошел к парню, положил ему руку на плечо и сказал предательские по отношению ко всем слова:
– Тебя не поймут. Здесь мелкие буржуи, а ты пролетарий. Зато скоро они потеряют свои хутора и шахты, а ты приобретешь свободу.
Нина возмутилась:
– Чему вы учите, Иван Платонович?!
– Социал-дымохват, - громко сказал Родион Герасимавич. - Даром что взрослый. А тебе, Миколка, еще рано лезть за наш стол. Я тебя выкормил, Нина Петровна тебя выучила на десятника, чего же еще? Работай. А тебе не терпится нас спихнуть...