Красивые и проклятые

Не получилось. К счастью, мое подсознание не дремало.

— Эта фотография такая статичная, что в ней видна динамика, — соврала я.

— Да, именно так! — запищала Бэйли. — Это я фотографировала!

Парень с ирокезом, не останавливаясь, пошел дальше.

Мы оказались у моей фотографии. Той, на которой была радиаторная решетка.

— Круто, — сказала парень с ирокезом, наклоняясь поближе.

— Не очень люблю машины, — проговорила Бэйли, подавляя зевок. — Пойду возьму что-нибудь перекусить.

Парень с ирокезом последовал за ней.

Я была рада, что меня оставили одну. Я направилась к пятой фотографии, автором которой, видимо, был Джаред.

Я подняла глаза, и меня будто ударили в живот. Мне стало одновременно жарко и холодно. Закружилась голова.

— Так плохо? — раздался голос позади меня.

Это было феноменально. Даже больше, чем просто феноменально. Это была одна из самых сильных фотографий, которые я видела в жизни.

Маленькая девочка сидела на больничной койке. К ней были присоединены около пятнадцати аппаратов, и от каждой части ее тела шли трубки и катетеры. На заднем плане свет был тусклым и зеленоватым. Но саму девочку освещал прожектор, как будто она находилась на сцене. С ее плеч свисал плащ супергероя, лицо закрывала маска.

— Где это снято? — спросила я.

— Я немного поработал в детской больнице, — сказал он. — Участвовал в благотворительной акции. Девочку зовут — ээ… звали — Рэйлик. У нее была четвертая стадия лейкемии.

Еще до того, как он произнес эти слова, я прочитала в усталых, запавших глазах девочки всю борьбу, которую она вела.

Я боялась, что никакие слова не смогут передать моих чувств. Поэтому я просто посмотрела на Джареда и кивнула.

Он опустил глаза на пол, сдерживая улыбку, — Спасибо.

Мы пошли дальше, молча рассматривая фотографии. Когда мы дошли до моего автопортрета, он повернулся ко мне.

— Это же ты.

Ага.

Он внимательно посмотрел на снимок, потом на меня.

Мне стало неловко. Чтобы сказать хоть что-нибудь, я решила глупо пошутить.

— Не сверли меня взглядом. Лучше сфотографируй. Память дольше сохранится.

— Нет, я просто… сравниваю. Тебя и эту девушку.

— «Эта девушка» и есть я.

— Я знаю, — произнес Джаред. — Это меня и интригует.

Я подумала, что это лучше, чем когда тебя называют куклой Барби.

— Я знаю, там я очень отличаюсь…

Он прищурился.

— Не надо, не объясняй. Люди меняются.

Я посмотрела ему в лицо, которое как будто все состояло из острых углов. Его темно-коричневые глаза смотрели на меня из-за хипстерских очков в черепаховой оправе.

Люди меняются.

Это же действительно так, да ведь?

Может, я все-таки имела право измениться? Не опасаясь, что из-за этого рухнет весь мир? И неважно, что думал на этот счет Картер.

Джаред засунул руки в карманы. Он все еще смотрел на фотографию, как будто пытался разгадать ее смысл. Потом он повернулся ко мне и окинул меня таким же взглядом.

— Давай сходим куда-нибудь?

— Прости, что? — переспросила я.

— Хочешь попить со мной кофе… или поиграть в боулинг… или еще что-нибудь?

— Ээ… — пробормотала я. Ух ты. Никто, кроме Картера, никогда не звал меня на свидание. Это не укладывалось в голове и пугало, но, с другой стороны, где-то глубоко мне было интересно, каково это — пить кофе с человеком, который делает такие потрясающие снимки.

— У тебя есть парень.

— Да, — ответила я с облегчением. Я была рада, что мне не пришлось говорить это самой. — Что-то вроде того.

— Дай угадаю. Он далеко не последний человек в школе. Может, капитан футбольной команды? Президент школьного совета? Лучший бойскаут?

Я бросила на него раздраженный взгляд, но он просто рассмеялся.

— Если «что-то вроде того» когда-нибудь превратится во «вроде как нет», дай мне знать. — Он огляделся. — Пойду поищу отца Он наверняка сейчас рассказывает кому-нибудь, как я голышом ездил в магазин на трехколесном велосипеде.

— А ты не староват для этого? — спросила я.

Джаред усмехнулся.

— Ты забавная, — проговорил он, уходя.

— Папа! — послышался чей-то голос. — Вон она!

Это была Бэйли. Она тянула по направлению ко мне какого-то мужчину. Его лицо казалось мне знакомым, но я не могла понять, откуда его знаю.

— Папе понравилась твоя фотография с автомобилем, — объяснила она. — Он хочет, чтобы я сделала пару похожих снимков. Но это немного не мой стиль.

— Ты делаешь снимки на заказ? — Мужчина протянул мне руку, и я пожала ее. — Стюарт Темплтон. Приятно познакомиться.

И тут я поняла, как Бэйли смогла позволить себе платье с такими чудесными пуговицами. Ее отец был мультимиллионером, компьютерным магнатом. Его компании производили программное обеспечение.

А еще, это объясняло, как Бэйли удалось пройти в финал с фотографией кирпичной стены.

«Не упусти возможность, — приказала я себе. — Скажи что-нибудь». И слова тут же появились в моей голове.

— Я готова обсудить условия заказа. Нужно обговорить размер готовых снимков и их количество.

Он кивнул и, тепло улыбнувшись, протянул мне визитку.

— Отправь электронное письмо в мой офис.

— Нам надо как-нибудь погулять вместе, — сказала Бэйли, доставая вишенку из бокала со своим безалкогольным коктейлем и отправляя ее в рот. — Мне так надоели мои одноклассники-неудачники.

«Но я точно такая же, как твои одноклассники-неудачники», — хотела возразить я.

Но… люди меняются. Возможно, теперь все было иначе.

Бэйли с отцом куда-то отошли, и я осталась одна — размышлять, как так получилось, что я, Алексис Уоррен, оказалась в кругу богатых и знаменитых.

«Ну что ж, — подумала я. — Почему бы не попробовать выжать из этой вечеринки еще что-нибудь».

15

ФАРРИН остановила нас с мамой, когда мы уже выходили на улицу. Рядом с ней стояла высокая женщина в брючном костюме.

— Алексис, не могу тебя поймать уже целый час — ты все время с кем-то разговариваешь! Я хотела познакомить тебя со своей подругой — Барбарой Дрегер.

Где-то я уже слышала это имя.