Краски вне линий (фанфик Сумерки)

– Оооо, вкуснятина! – улыбнулся я, – Я закажу это блюдо и возьму немного домой, дочери. Ей нравится китайская кухня.

– У тебя есть дочь, – он свирепо глянул на меня, – Каким, черт побери, образом, это могло случиться?

– Ну…, – я сложил руки, – Я не знаю, готов ли ты услышать об этом, но… когда мужчина и женщина сильно любят друг друга…

– Пошел НА ХУЙ! – бросил он в ответ, перебивая меня, – ТЫ еще будешь рассказывать МНЕ о ебле! Знаешь, единственное, чего я не знаю – каково это, когда стоишь СПИНОЙ!

Я бы не хотел, чтобы он шутил со мной на эту тему,… но он ведь не знал об этом. Это не его вина. Я по-прежнему люблю его. Но мне было необходимо срочно сменить тему.

Белла с грустью посмотрела на меня, словно была готова оторвать Маркусу голову, но я подмигнул ей.

– Эй, Джим, – спросил я с улыбкой, – А когда у тебя были волосы, ты носил афро-прическу? Или это были «кукурузные початки»,… как у Стиви Уандера? Или, может быть, дреды?

– Хватит с меня твоего дерьма, – он схватил полотенце с плеча, махнул им в воздухе, разворачиваясь и направляясь обратно на кухню, – Бог свидетель, я не хотел, чтобы ты приходил сюда снова, ты, ебаный ЧУДИЛО!

– Вау, – я рассмеялся, когда он ушел, – Это даже веселее, чем в прошлый раз.

– Ты в порядке? – спросила Белла, касаясь моей руки, – То, что он сказал, было действительно грубо.

– Это все шутка, – я пожал плечами, – Он не всерьез.

– Я люблю тебя, – она улыбнулась мне, – Я, кажется, уже говорила тебе это минут пять назад.

– Ты говоришь мне это каждую секунду, малышка, – я поцеловал ее руку, которая лежала на моей, прикладываясь щекой к костяшкам ее пальцев, – И мне нравится слушать это.

Она погладила меня по волосам, и я закрыл глаза, наслаждаясь моментом. Сегодня был длинный, трудный день,… и я был рад, что скоро мы увидимся с доктором Ф. В бардачке машины лежала тетрадь, полная записей о сэре Кевине. Я закончил, описал все, и это были самые, блять, трудные строки из всех, что я когда-либо писал. Но я сделал это. И отлично чувствовал себя из-за этого. Я закончил, и мне было больше не нужно думать об этом. Питер прочитает это, вероятно, после того, как я покину его офис сегодня, и нам не придется заново обсуждать это. Я могу двигаться дальше, не вспоминая больше о темнице с ним. Я был в восторге,… и, в то же время, смертельно уставшим.

Мне нравилось, как она ласкала меня, …так нежно,… так спокойно,… я медленно плыл по течению,… не желая двигаться с места, …на заднем фоне играла легкая и спокойная восточная музыка, …и в моей голове появлялись образы деревьев «бонсай» в тумане,… воды,… и маленьких бумажных домиков, раскиданных на склонах холмов вдалеке.

– О, блять, он что – умер? – раздался голос Маркуса, и я увидел его лицо в своей восточной фантазии, – Скажите мне, что это досрочно сбылось мое рождественское желание и он, блять, загнулся прямо на столе у меня в ресторане!

Я открыл глаза и украдкой наблюдал за тем, как Белла сказала ему:

– Простите, Джимми, он жив.

Я посмотрел на Маркуса, все еще пытаясь сфокусироваться на нем, когда она добавила, – Как минимум, до тех пор, пока не поест.

Я улыбнулся Белле, говоря:

– Хорошо сказано,… спасибо, детка.

– Я здесь всю неделю, – пошутила она, и я улыбнулся Маркусу. Он не смеялся. У него в руках был полный поднос еды.

– Ты влез в мой сон, ЧЕН! – нахмурился я, глядя на него.

– Прости, я тоже ненавижу, когда меня будят в тот момент, когда член Мела Гибсона уже готов войти в МОЮ ЗАДНИЦУ, – бросил он в ответ.

– Тебе тоже это снится? – спросил я, освобождая место, чтобы он мог швырнуть мне заказанные мной блюда, – Вау! Мы просто, как… братья!

– Заткнись, блять, и убери руки, чтобы я мог поставить твою ебаную еду на стол, ПРИСС!

– Моя мама обычно говорила то же самое, когда накрывала вечером на стол, – сказал я приторно-сладким тоном, снова улыбаясь ему, – Могу я называть тебя мамочкой?

Белле это понравилось, и она снова хихикнула, чуть не подавившись своей колой.

– Могу я называть тебя жопомордым?

– Конечно, – ответил я, – О, и моей жене нужна вилка. Ей не нравятся твои палочки. Они слишком… короткие и тонкие,… она предпочитает толстые и длинные,… ну, знаешь, как у своего мужчины…

– Размечтался, блять, – усмехнулся Маркус, – Здесь никто не ест вилками. Это китайский ресторан, придурок. Смирись с этим.

– Я знал, что ты так скажешь, – я полез в рюкзак и достал большую горсть столовых приборов, выкладывая их на середину стола, – Держи, сладкая.

– Спасибо, Эдуардо, – прокомментировала она, взяв себе вилку, нож, и даже ложку.

– Думаю, я тоже буду есть ножом и вилкой, – я взял приборы в руку, – Никогда не поймешь, где эти палочки.

– Дай их сюда! – он разозлился и попытался выхватить приборы из моих рук!

Я оказался быстрее и убрал руки так, чтобы он не смог добраться до них,… я чуть было не подумал, что он решил заползти к нам за стол, усесться на меня и попытаться забрать их силой, …но он сдержался.

– БЛЯТЬ! – выдал он, наконец, когда понял, что ему не стащить у меня приборы, – ОТЛИЧНО! ДЕРЖИ ИХ! Каждый раз, когда ты будешь есть в китайском ресторане ножом и вилкой, зачтется тебе как лишний год в АДУ, белый парень! Помни об этом, когда тебя будут поджаривать!

– Я уже был в аду, – я начал есть и продолжал говорить, – Они попросили меня уйти, так что, меня этим не напугаешь.

– Ешь, …и смотри, не подавись,… и потом уебывай отсюда! – он указал большим пальцем на дверь, – И на сей раз не возвращайся! Я не хочу, чтобы мой ресторан стал местом, где будут зависать белые ПЕДИКИ!

– Это единственный китайский ресторан в городе! – сказал я, когда он собрался уходить, – Я ни разу не видел здесь твоих собратьев. Должно быть, тебе живется здесь, как на чужой планете. Ты единственный в своем роде. Ты как… Супермен,… только черный и лысый,… и ты не умеешь летать,… и у тебя нет никакой супер-силы, …хотя, теперь я думаю, что ты совсем не похож на Супермена…

– Как я и сказал,… не подавись, – он свирепо глянул на меня, – Потому что если я услышу, что ты подавился, я просто останусь на кухне и спляшу от счастья! Тебе придется самому, блять, себя реанимировать!