Краски вне линий (фанфик Сумерки)

– Хорошо, док, черт возьми! – я поднял руки, – Я не оттягиваю время, я просто нервничаю, пытаясь завести небольшой разговор.

– Я знаю, простите, Энтони, – голос Питера снова вернулся к нормальному, дружественному тону. Я почувствовал облегчение. На самом деле я не винил его. Я вел себя точно так же, когда дело касалось моей Беллы.

– Без проблем, – я пожал плечами, улыбаясь ему в ответ.

– Ну,… начнем, да? – спросил он.

– Конечно.

– Как продвигаются дела… с Вашим домашним заданием? – спросил Питер.

О, да. Мое домашнее задание.

– Это было трудно, – признался я, – На самом деле, чертовски трудно. Я был близок к тому, чтобы не делать его. Но тогда Белла обиделась на меня, и это напугало меня до чертиков. В ту ночь я начал писать то, что Вы мне задали. Я закончил.

– Хорошо, – по виду Питер действительно гордился мной, когда сказал, – Вы делали это самостоятельно?

– Да, – я вытащил тетрадь из рюкзака и вручил ему, даже не глядя на нее. Сейчас она пробуждала у меня плохие воспоминания, и от одного, блять, вида этой голубой тетради меня бросало в пот, – Вот. Наслаждайтесь. Я просто очень рад, что все закончилось.

– Закончилось? – спросил меня Питер, и я взглянул на него. Он пристально смотрел на меня и на тетрадь, которую я по-прежнему протягивал ему.

– Да, – я нахмурился, – Я выполнил домашнее задание. Я все записал. Я закончил.

– Энтони…, – Питер сделал паузу и взглянул на меня глазами, полными участия, – Мне жаль, что Вы подумали так,… но это не конец. Мы только начинаем. Это хорошо, что вы записали все свои болезненные воспоминания,… это большое достижение, и я очень горжусь Вами. Но это лишь первый шаг.

Я все еще сидел, держа в руке эту чертову тетрадь, и протягивал ее ему,… когда он сказал, – А теперь я хочу, чтобы Вы открыли эту тетрадь,… и прочитали мне то, что Вы написали.

В этот момент я почувствовал себя так, словно он вогнал мне в грудь нож. Я почувствовал, что моя рука дрожит, а вместе с ней дрожит и тетрадь, …в моем горле образовался огромный ком,… и я почувствовал боль в желудке.

– Вслух? – недоверчиво вскрикнул я.

– Энтони…, – сказал мне док очень спокойным голосом, – Не паникуйте. Вы можете это сделать. Мы будем читать понемногу за раз.

– Нет! – я покачал головой, и слезы брызнули из глаз, – Я не могу, не могу! Я не могу прочесть это вслух! Блять, только не вслух!

И через мгновение я вскочил на ноги и взбесился.

– Знаете, сколько я потратил времени, записывая всю эту хуйню? – крикнул я Питеру, бросая тетрадь на пол к его ногам, – Сколько раз я бросал, пока писал это? Я был вынужден прижимать подушку к лицу, чтобы моя девятилетняя дочь в соседней комнате не услышала, как я плачу! Я не пропустил ни СЕКУНДЫ в описании этого ебаного дня, а теперь Вы говорите мне просто ПРОЧИТАТЬ это ВСЛУХ, словно это какое-нибудь ебаное сочинение про ДЕРЕВЬЯ В ЛЕСУ или что-нибудь в этом роде! Пошли Вы на хуй! САМИ читайте его вслух!

Я бросился к двери, но Питер выпрыгнул передо мной, чтобы остановить меня. Все, что я сейчас осознавал – это то, что мужские руки держат меня за предплечье, я развернулся, отталкивая его, и проревел, – НЕ ПРИКАСАЙТЕСЬ КО МНЕ!

Когда туман в моей голове рассеялся, Питер лежал на полу, на спине, глядя на меня с грустью. Но он не выглядел так, словно боится меня или злится.

– Простите, Энтони, не уходите! – Питер поднял руку, надеясь, что это удержит меня от побега, – Я знаю, что прошу Вас сделать трудную вещь. Я понимаю, что вы чувствуете,… но…

– Вы не понимаете, что я чувствую! – крикнул я в ответ, – Вас когда-нибудь привязывал на цепь, как, блять, животное и насиловал двенадцать часов подряд незнакомый человек? Вы когда-нибудь кричали, и не было никого, кто бы услышал Ваши ебаные крики? Вы когда-нибудь плакали с замотанным изолентой ртом, когда Вы не в состоянии сорвать ее? Вы не знаете всего этого ДЕРЬМА, которое я чувствую!

Я возвышался над Питером, ожидая, что он что-нибудь скажет,… тишина. Но он просто ждал,… и смотрел на меня так, словно знает, как сильно я страдал,… и что ему тоже от этого больно. Как он делает это?

– Я знаю, – сказал он, наконец, – Я не был там, где были Вы. Я не утверждаю, что знаю – каково это. Я могу лишь предполагать. Но, Энтони, я знаю, что такое боль. И потеря. В моей жизни бывали ситуации, когда я кричал, и никто не слышал. В свое время со мной случались подобные вещи. Я узнал об этом не из книг, поверьте мне. Пожалуйста, останьтесь. Давайте еще немного поговорим об этом. Вам не нужно пока читать мне это. Но, Энтони,… в один прекрасный момент Вам придется сделать это. Вы когда-нибудь испытывали страх при просмотре фильмов ужасов?

– Что?

– Вы когда-нибудь испытывали страх при просмотре фильмов ужасов? – повторил он, все еще сидя на полу.

– Да, – я нахмурился, смутившись, – «Психо» (фильм ужасов 1960 года режиссера Альфреда Хичкока, непревзойденная классика жанра – прим.пер.). У Джозефа был этот фильм, и однажды ночью я проснулся, и пошел к нему в комнату. Когда я вошел, как раз шла сцена в душе, …и у меня чуть не случился сердечный приступ. Я не принимал душ, пока мне не исполнилось четырнадцать.

– Сколько лет вам было? Когда Вы впервые увидели «Психо»?

– Четыре, – предположил я.

– Вы боитесь этого фильма сейчас?

– Нет, – ответил я, – Джозеф любит этот фильм. Когда я стал старше, мы смотрели его вместе каждый Хэллоуинн. Тогда уже это было весело. Я знал, что там все не по-настоящему.

– Вы смотрели его снова и снова…, – заявил Питер, – И чем больше Вы его смотрели, тем менее страшным становился фильм, верно?

– Да, – сказал я, – И что?

Питер поднял тетрадь и вручил ее мне.

– Это Ваш новый фильм ужасов, Энтони, – сообщил он, – Это то, что преследует Вас в кошмарах,… даже когда Вы не спите. Вы прочитаете ее, и перечитаете снова,… и снова,… и снова,… и однажды,… верите Вы в это или нет, у Вас вообще не будет проблем с чтением этой тетради. Боль от тех воспоминаний полностью исчезнет,… или значительно ослабнет,… но, Энтони,… будет легче. И тогда мы начнем исследовать места «затыков».

– Места «затыков»?