Краски вне линий (фанфик Сумерки)
Шрифт:
Вскоре Питер и Эдвард стали говорить немного громче, и я услышала их разговор.
– Ну, они хотят ее усыпить, – сказал Эдвард, – И этот УЕБОК, ветеринар – ты бы видел его! Этот парень лишь напрасно топчет землю! Он ОПОЗДАЛ на ПЯТЬ часов! Зная, что лошадь мучается от боли!
– Не каждый врач – такая же легендарная личность, как Я, – Питер ухмыльнулся.
– Да, ты же не захотел меня усыпить, когда я пришел к тебе на прием, … а я в миллион раз хуже, чем эта невинная лошадка, – он улыбнулся, глядя на нее.
– Это не так, Энтони, – сказал Питер с чувством, – Вы с этой лошадью
– Я знаю, что это глупо – так привязаться к этой лошади…, – ответил Эдвард слабым голосом, – Я имею в виду, что я нашел ее только сегодня утром, …и я не должен всего этого чувствовать, … но я люблю ЕЕ. Ты говоришь, что неправильно то, что я так сильно о ней забочусь? Разве это плохо – заботиться о ком-то?
– Нет, конечно же, нет! – Питер немного нахмурился, – Любовь – это прекрасное, самоотверженное чувство, особенно когда ты любишь животное, …но я не хочу, чтобы у тебя оставались ложные надежды, …или чтобы ты страдал в темном углу, если они будут вынуждены избавить лошадь от мук. Я забочусь о ТЕБЕ. Я не хочу, чтобы ты причинял себе боль, если что-то случится с этой лошадью.
Эдвард нахмурился, глядя на Питера так, словно тот был под кайфом.
– Я не буду этого делать, – сказал он, – У меня есть Белла… и Кэти,… я не стану убивать себя из-за лошади,… даже из-за этой.
– Хорошо, – Питер улыбнулся, – Ты говоришь так, словно этого никогда не происходит. Это означает… больше, чем ты думаешь. Ты бы удивился.
Питер увидел небольшое ведерко с морковкой и яблоками рядом с Эдвардом, и он взял одну со словами, – Могу я покормить ее?
– Она не будет есть, – Эдвард покачал головой, … и затем я услышала хруст!
– ЭЙ! – Эдвард завизжал, словно двенадцатилетняя девчонка, – Она ест ее! Как ты это сделал?
– Я просто положил ее ей в рот, – Питер улыбнулся, а затем негромко рассмеялся.
И Эдвард обнял Питера, пока Дэнсер жевала свою первую морковку.
– Белла! – Эдвард взглянул на меня со слезами на глазах, и его голос треснул, – Она ест! У Питера получилось!
Я подошла, сейчас чувствуя приглашение присоединиться, и улыбнулась, когда посмотрела на лошадь. Было прекрасно увидеть любой знак, свидетельствующий об улучшении ее состояния, … о ее желании жить.
– Смотри, она выбирает, какая получше, – сказал Эдвард, и надежда разгорелась в нем с новой силой – это было очевидно, – Она собирается жить, Белла. Я говорил этому шарлатану! Он просто идиот.
Питер провел с нами всю ночь,… помогая нам ухаживать за Дэнсер. Он делал все, что ей было необходимо, он даже съездил, чтобы привезти нам кофе и пончиков, … и, да – он привез Эдварду «Слэрпи».
Я последовала за Эдвардом, когда он в 5:30 утра выбежал за ветеринаром, который спал в доме, где жили Шэрон и Дженна.
Я должна была это увидеть!
Эдвард ворвался в гостевую спальню, где спал ветеринар, схватил парня за пижамную футболку,
прорычав:– ВСТАВАЙ, ЗАСРАНЕЦ! Я хочу показать тебе кое-что очень интересное!
Шэрон только что встала и находилась в своей ванной, …и она спросила:
– Что случилось? Энтони!
– Пойдемте, Шэрон! – Эдвард наклонился и от всей души чмокнул ее в щеку, – Вы в большой степени принимали в этом участие, пойдемте, УВИДИТЕ!
Ветеринар начал вырываться и заорал, когда Эдвард открыл дверь загона, в котором мы провели всю ночь.
– Хорошенько посмотри, членоголовый! – он втолкнул ветеринара внутрь, и тот упал лицом вниз на солому, …у ног белой лошади, Дэнсер, которая стояла рядом с Питером и Бобом, они улыбались как идиоты,… но это была точно такая же улыбка, как и у меня.
И дело было не только в том, что Дэнсер снова была на ногах,… и не только в том, что она ела еще одну морковку, … дело было в ее взгляде. До этого это был незаинтересованный, мрачный взгляд,… а теперь в ее взгляде читался интерес, … настороженность, и не то чтобы счастье,… но в ее глазах была жизнь.
Это было настоящей надеждой!
Я думала, что прошлой ночью Эдвард теряет ее, но он не сдался,… он не отходил от нее, даже когда все сказали ему, что надежды нет,… и снова… Эдвард учит МЕНЯ кое-чему. Он касается глубиной своей любви, и не только ко мне,… он любит всех и все вокруг.
Он потрясающе красив физически, …но, чем больше я узнаю этого мужчину,… тем больше я ВИЖУ… его истинную внутреннюю красоту,… и если она проявится в полную мощь,… этот мир просто ОБАЛДЕЕТ от ее великолепия.
Я никогда не была особенно верующей, я не понимала этого до теперешнего момента. Мой отец был копом, … а копы по работе сталкиваются с множеством историй со смертельным исходом,… или даже хуже. Я в каком-то смысле выросла с уверенностью, что не у каждой истории бывает счастливый конец. Мне следует изменить свое мнение на этот счет. Как врач, каким я хочу быть, я должна верить,… я должна верить в счастливый исход дела для моих пациентов,… если они будут усердно трудиться, чтобы это стало реальностью.
Теперь ветеринар осматривал Дэнсер, постоянно спрашивая:
– Что вы с ней сделали? Вы точно что-то сделали…
Он даже не мог признать вслух, что утром состояние Дэнсер значительно улучшилось. Но так оно и было, и все это знали.
Она не поправилась за одну ночь,… ее выздоровление потребует массу времени и денег, как и сказал ветеринар. Но самое важное изменение состояло в том, что у Дэнсер появилась воля к жизни,… она начала бороться за нее, чего не было вчера. А почему бы и нет? У нее были двое парней, которые ждали этого от нее всю ночь напролет.
– Мы ЛЮБИЛИ ее, ты, ХУИЛО! – ответил Эдвард и вытолкал его за дверь, захлопнув ее прямо перед носом ветеринара.
Эдвард улыбнулся Питеру и сказал:
– Держу пари, что ЭТОМУ его в ВЕТЕРИНАРНОЙ школе не учили!
– У большинства врачей на уме только медицина, поэтому они забывают об этом, Энтони…, – согласился Питер.
Вошли Дженна с Шэрон,… они обрадовались, охнули и нежно приласкали Дэнсер. Складывалось такое впечатление, что сегодня рождественское утро! Только лучше.