Краски вне линий (фанфик Сумерки)

Затем сверкнула молния, и я увидел его, …а он увидел меня. Я знал, что сейчас он очень зол. И он сказал:

– Та маленькая сучка – покойница, когда я доберусь до нее, зверек. ПОКОЙНИЦА. Ты же знаешь это, да?

– Ты покойник, – прорычал я, тяжело дыша, – Ты никогда снова не прикоснешься к моей дочери!

– Посмотрим, – он усмехнулся, вытирая свою щеку пальцами, и выпрямился, готовясь снова наброситься на меня.

Прежде, чем он подошел ко мне, я ударил первым. Ударил прямо в выпученный глаз сильнейшим ударом, каким когда-либо бил в своей жизни.

Он плюнул в меня кровью и заревел, изо всех сил бросаясь на меня.

Прежде, чем я успел поставить блок, он дважды ударил меня по рту, и я почувствовал всплеск боли, когда один из моих нижних зубов сломался. Я даже ощутил, что проглотил кусочек зуба, когда Кевин схватил меня за волосы на макушке и ударил лицом обо что-то твердое и крепкое. Я услышал пару щелчков и мои глаза выпучились, когда я осознал, что это.

Я лежал лицом на плите и Кевин поворачивал ручку, чтобы зажечь ее!

– НЕТ! – я вырывался, чтобы убрать лицо подальше от одной из горелок, прежде чем огонь загорится. Я ощутил запах газа, и кулак Кевина ударил меня по губам, вдавив их в железные ограничители горелки.

– О, да, – Кевин толкнулся своим пахом в мою задницу, и я ощутил его возбуждение, пока вырывался.

– Тебе незнакомо удовольствие от того, что твое лицо горит, да, любовь моя? – спросил Кевин, поворачивая другую ручку. Я лягался ногами, пытаясь наступить ему на ногу, но Кевин предвидел это и ударом развел мои ноги врозь.

– Давай немножко подкоптим эту драгоценную ангельскую плоть, да, дорогой? – Кевин заржал мне в ухо, и я громко зарычал, – Может, просто глаз?

– УБЕРИСЬ ОТ МЕНЯ! – я усмехнулся, слишком хорошо помня последний раз, когда я кричал Кевину эти слова.

И тогда небольшое голубое пламя вырвалось из соседней горелки, и я чуть не поцеловал его и простонал – пламя было слишком горячим, даже находясь в нескольких дюймах от меня.

– Оууууу, горячо, я знаю, – сказал мне Кевин словно двухлетнему ребенку, который напуган без достаточной на то причины, – Не бойся, малыш. Я сожгу тебе только половину лица. Как только мы вылечим мое лицо, я дам тебе вылечить твое.

Я зажмурился и изо всех сил мотнул головой в обратном направлении, снова ударив Кевина в нос. Он вскрикнул, и у меня появилась возможность вырваться из его мерзких рук. Я схватился за стекло и швырнул его ему в лицо, когда он двинулся за мной.

Рейвен отчаянно колотила банкой в стеклянную дверь морозильника. Стекло немного треснуло, и вскоре должно было разбиться вдребезги.

Кевин, шатаясь, шел ко мне, когда я понял, что стою в углу, но остался на месте. Он никогда больше не прикоснется к Белле. Он никогда больше не прикоснется к Кэти. Я отдам свою жизнь, чтобы убедиться в том, что эта клятва останется нерушимой.

– Давай, – я поднял руки вверх, готовясь наброситься на него, пока он уверенно надвигался на меня. Теперь я слышал голос Рейвен у него за спиной, и толстое стекло рушилось, пока она мало-помалу пробивала себе путь наружу с громкими звуками ударов.

У Кевина не было оружия. Он думал, что он круче меня. Он не видел во мне угрозы, и я мог использовать это. Он думал, что я по-прежнему маленькая сучка, которая стояла перед ним на коленях в Нью-Йорке. Но я больше не такой. Тот раб мертв. Исчез. Слава Богу.

Он попытался положить свои руки мне на шею, но я ударил его снова… и снова. Он защищался и пару раз ударил в ответ, и я смог поднырнуть и вырваться из угла.

Я поднял руки вверх и нашарил ковши и кастрюли, висевшие надо мной, и схватил по одной в каждую руку, используя их в качестве оружия, …и невольно улыбнулся, когда они с громким лязгом поцеловали изуродованное лицо сэра Кевина.

Повернувшись вместе с ним, я толкнул окровавленное лицо Кевина об стену с ужасающим глухим стуком, и на секунду мне показалось, что я вырубил его. Но он тут же снова поднялся и снова пошел на меня. БЛЯТЬ! Из чего сделан этот парень? Из СТАЛИ?

У меня раньше никогда не было необходимости драться с Кевином, но вскоре по ходу драки я понял, что он нелегкий соперник. Он мог принять сильный удар и улыбаться мне, сплевывая кровь, а затем, полный сил, снова пойти на меня. Он был тренированным и знал движения, которых я никогда раньше не видел. После таких ударов я обычно падал на задницу и они были чертовски больными, но я тоже продолжал давать ему сдачи. Я был вынужден.

Кевин не был просто очередным идиотом с клевой «пушкой» в руке, который делает вид, что крут, притворяясь каким-нибудь мафиози. Он был настоящим. Опасным. Дьяволом во плоти. Смертельно опасным.

Возможно, он даже был наемным убийцей и так познакомился с Викторией. Я бы не удивился этому после сегодняшней ночи.

И, что даже хуже – казалось, что он наслаждается всем этим немного больше, чем нужно. Словно его возбуждало ощущать мой кулак на своей плоти. Я понял, что бью его с большей силой, пытаясь с каждым последующим ударом все больше и больше задействовать свой вес и гнев, надеясь, что этого окажется достаточно, чтобы остановить его, покончить с ним, или, блять, по крайней мере, вырубить его. И я знал, что быстро устану, если продолжу бить его в таком темпе, но я должен был сделать все, …чтобы освободить нас, …чтобы убедиться, что он не причинит боли и даже больше НЕ ПОСМОТРИТ ни на кого из тех, кто мне небезразличен.

Я пытался не обращать внимания на боль, которую он причинил мне своими кулаками и был удивлен тем, каким крепким я оказался. Но даже, несмотря на то, что у меня была небольшая передышка, я успел неплохо познакомиться с болью. Но не в такой форме. Для меня было немного непривычным то, что меня били руками, ногами, швыряли об стены, но я решил, что это лучше, чем когда ты, беспомощный, прикован на цепь. Теперь я контролировал свои действия, …у меня была такая возможность, …и мне не нужно было быть тихим и послушным, улыбаться и притворяться, что я наслаждаюсь этим.

Я ощущал себя мужчиной, …настоящим мужчиной, который сражается за свою семью. Защищая их, …приходя к ним на помощь в благодарность за все те дни, когда они спасали меня с тех пор, как мы сюда переехали. И из-за них сегодня я был способен драться с этим ублюдком.

Они дали мне храбрость. Они научили меня силе, и как ею пользоваться, держа ее словно меч… и сражаясь. Наконец-то сражаясь! Победить или проиграть, …НЕТ, у меня нет права на проигрыш. Я должен победить. Я должен побить его. Ради Беллы. Ради Кэти. Ради Бена и Анджелы. И – прежде всего – ради себя самого.