Краски вне линий (фанфик Сумерки)

– Мы И ЕСТЬ семья, – поправила я ее, прикасаясь к волосам, – Да, Кэти, …я буду твоей мамой, если ты хочешь. Я была бы рада, если бы ты меня так называла, если ты готова к этому. Если ты хочешь этого. Это так неожиданно! Я никогда раньше не была мамой. Я думала, что облажаюсь в этом деле. На самом деле я никогда не хотела быть мамой до… до ТЕБЯ. Я люблю тебя, Кэти.

– Я тоже люблю тебя, мам, – сказала она, и я почувствовала, как у меня в груди сперло дыхание, пока она снова обнимала меня, – А теперь иди за папой.

– Я пошла, – я вытерла слезы с глаз, махнула ей рукой и начала подниматься по лестнице.

Она помахала рукой мне в ответ и сглотнула, пытаясь быть смелой, когда я поднимусь по лестнице к двери и запру ее с другой стороны.

– Я вернусь, – заверила я ее в очередной раз, и она кивнула мне.

Поспешив вверх по ступеням, я заперла ее, положив ключ в задний карман джинсов.

Кэти в безопасности. Но все остальные в этом ебаном доме в большой опасности. Дочь шефа Свона идет, чтобы надрать задницы трем ублюдкам, которые в этом нуждаются.

Coloring outside the lines. Глава 42 (часть 1)

Глава 42. Я нашел ее.

Часть 1.

От автора: Привет, ребят! Да, вы правы. Дамы-призраки помогли Эдварду выбраться из наручников, а также зажгли свет для Кэти в винном погребе. Они могут вернуться еще, прежде чем все это закончится.

Простите за то, что долго не выкладывала главу. Пара важных событий произошла в моей реальной жизни, я была занята и извиняюсь.

«Воды слонам»! Боже, это было восхитительно! Он таааааак хорош! ВПЕРЕД, РОБ! Я не могу дождаться, когда ты сыграешь моего Эдварда в «Красной линии». Жду этого чуда…

Да, и что касается концовки этой истории: я не могу сказать вам больше ничего, иначе это испортит сюрприз! Просто читайте дальше про моих приятелей-воинов! LOL

Люблю вас, Winnd

P.S. Если честно – мне не слишком удалась большая сцена драки в конце истории – я вас предупредила.

P.P.S. И не волнуйтесь – один неприятный отзыв НЕ остановит меня от написания истории. Никогда.

EPOV

– Немного устал, малыш? – спросил Кевин с улыбкой, прежде чем нанести сокрушительный удар по моей челюсти, и я одновременно увидел и ощутил, как кровь потекла изо рта, когда я ударился об стену на площадке лестницы.

Но одна вещь играла мне на руку – МОЯ ВЫНОСЛИВОСТЬ. Я мог терпеть это дерьмо много часов, если потребуется. Я уже терпел подобное прежде.

– Ты шутишь? – я сделал тяжелый вдох между словами, вытирая рот тыльной стороной ладони, – Виктория била меня на порядок сильнее, чем ТЫ СЕЙЧАС, даже когда я ВЕЛ СЕБЯ ХОРОШО!

Кевина разозлило это замечание, и он схватил меня за горло, приблизив ко мне свои губы. Я оттолкнул его подальше, пока он хмурился, глядя на меня.

– Спасибо, что поделился со мной этим, любимый, – выдохнул он мне в лицо, – Я устал тебя шлепать. Приятно узнать, что я могу бить тебя так, как мне хочется.

И прежде, чем я успел это понять, его кулак снова вернулся, …и я увернулся как раз вовремя – его рука ударила в стену и оставила после себя огромную дыру на идеальной цвета слоновой кости поверхности.

У меня появился шанс броситься прямо на него, и я завел руку ему за спину, разворачивая его, и толкнул в направлении черных железных перил, медленно приближаясь вместе с ним к спуску, чтобы скинуть его с лестницы на мраморный пол. Долгое падение могло убить его, если бы я смог перебросить его через перила.

Кевин сопротивлялся и пытался вцепиться мне в лицо, пока я продолжал толкать его вперед. Я даже сказал ему крайне злобным голосом:

– Я знаю, что ты можешь гореть, …но умеешь ли ты летать, сэр Кевин?

Он упирался ногами, но полы были мраморными, поэтому его ноги скользили, словно по льду. Я почти добрался с ним до перил, прижав его к поручню талией, и с нетерпением ждал, когда смогу перебросить его через них и наблюдать, как он летит в направлении черно-белого пола. Я ощутил жар, лишь представив себе, какой звук издаст его тело, когда ударится об пол.

– Полетай для меня, Хозяин… – услышал я свои слова, …только они не были похожи на МОИ слова. Это была очень темная часть меня. Обезумевший зверь внутри меня, жаждущий крови Виктории. Жаждущий крови Кевина. Жаждущий мести. Отплаты за долгие часы отчаяния, проведенные в руках этого говнюка. За то, как он прикасался ко мне. За то, что он мне говорил. Так, словно я хотел этого. Так, словно я наслаждался этим. Даже когда я кричал, он заставлял меня замолчать и ласкал, словно нежный любовник, вставляя кляп мне в рот и мягко объясняя, что я веду себя несколько шумно. Мне хотелось оторвать ему руки и оставить их у себя в качестве сувенира.

– СУКА! – закричал Кевин, сопротивляясь, чувствуя, что упирается пахом в железные столбики перил, – УБЕРИ ОТ МЕНЯ СВОИ ЕБАНЫЕ РАБСКИЕ РУКИ!

Это хорошо… – я улыбнулся, концентрируясь на том, чтобы не позволить ему оттолкнуть нас обоих от поручня перил ни на дюйм, – Последние руки, которые коснутся тебя, будут МОИ ЕБАНЫЕ РАБСКИЕ РУКИ! Единственное, о чем я сожалею – что это будет БЫСТРАЯ смерть. Ты заслуживаешь двенадцати часов, какие были у меня! Но я полагаю, что должен верить в то, что тебя, блять, ожидает вечность, …снова и снова… все, что ты делал со мной, …теперь будет происходить с ТОБОЙ… вечно. Что ты окажешься прикованным на цепь рядом с Викторией. Или, возможно, она станет ТВОЕЙ Доминантшей, женщиной, прикасающейся к тебе – то, что ты НЕНАВИДИШЬ. Ты можешь занять в аду рядом с ней мое место. Блять, я желаю тебе этого, ХОЗЯИН.

Кевин ударил ногой по столбикам перил, чтобы вырваться.

– Ты думаешь, что увидел все в тот единственный день, когда я играл с тобой? – прорычал Кевин, – Ты и понятия не имеешь, что я приберег для тебя, маленький ХУЕСОС! Подожди, пока проживешь со мной месяц! ГОД! Пять лет! Я знаю о боли и об унижении такое, чего твой маленький умишко не в состоянии даже ПРЕДСТАВИТЬ! А теперь отпусти меня или я заставлю тебя СЪЕСТЬ сердце твоей собственной дочери после того, как я вырву его из ее плоской маленькой груди!

– Это больше не действует, Кев, – прошипел я в ответ в плоскую дыру его уха, – Ты не можешь прикоснуться к ней. Ты не можешь прикоснуться к Белле. Ты не пугаешь меня. Больше не пугаешь. И ты должен умереть. Сейчас же.

– Стоп, – спокойно произнес женский голос, на секунду напугав меня. И когда я оглянулся, увидел те ледяные глаза, в которых не было никаких чувств, как у змеи. Она держала серебристый револьвер, направленный на меня.

Через секунду, после того, как мы обменялись с ней пристальными взглядами, я сказал ей: