Краски вне линий (фанфик Сумерки)

– Куда мы идем?– крикнула Кэти, – БЕЛЛА! МЫ НЕ МОЖЕМ ОСТАВИТЬ ЕГО!

– Мы НЕ оставляем его! – я повернула к ней свое лицо, …она плакала, …и я остановилась на секунду, чтобы все прояснить.

– Кэти, – я присела, чтобы наши глаза оказались на одном уровне, – Я хочу вернуться и помочь твоему папе. Но сначала я хочу, чтобы ты оказалась в безопасности. Если они наложат на тебя свои руки, …говорить будет больше не о чем. Они плохие люди. Мы очень любим тебя – твой папа и я. Ты – самое главное, что у нас есть. Вне зависимости от того, что еще случится, ты выберешься отсюда. Поэтому, пожалуйста – не сопротивляйся. Давай я отведу тебя в винный погреб. Он запирается на замок. И совсем скоро я вернусь за тобой, я клянусь.

– Там будет темно, – прохныкала Кэти, ее нижняя губа дрожала. И, Боже, она была так похожа на Эдварда в этот момент! Мне было физически больно смотреть на то, как ей больно.

– Кэти, ты же такая храбрая, – прошептала я, – То, что ты сделала для папы, когда открыла его наручники, даже когда эти плохие люди стояли рядом…

– Я не открывала наручники, – сказала Кэти, – Я выронила «невидимку» и не смогла ее найти. Они просто открылись. Я не знаю, как папа смог выбраться.

На секунду я ощутила холодок, бегущий вверх по позвоночнику, но затем я услышала приглушенный голос Эдварда внизу под лестницей и звон разбитого стекла. Кэти тоже это услышала и вскрикнула, ее голова развернулась в попытке увидеть отца.

– Я пойду в погреб, – быстро сказала она, – Куда идти?

Я лишь улыбнулась ей и со всех ног поспешила вниз по лестнице, чтобы добраться до погреба, который мы с Эдвардом обнаружили, исследуя это место. Он нашел бутылку очень хорошего вина, и мы распили ее, лежа обнаженными в горячей ванне, поя друг друга из своих бокалов. Его волосы были темными и мокрыми, зализанными назад и одна или две волосинки, словно шелковые нити, свисали с его сливочного цвета лба. И черт… эти зеленые глаза, …пристально смотрящие на меня…

ОЧНИСЬ, БЕЛЛА! Шевели своей задницей и вспомни, где ты находишься!

Это кричал мне голос моего внутреннего копа. И я начала шевелить своей задницей и побежала, чтобы отвести свою малышку в безопасное место.

Наконец, мы добрались до двери, и я отперла ее, взяла ключ и положила его к себе в карман, когда мы вошли.

– Осторожно, малышка, держись за поручень…, – сказала я и вошла первой, держа ее за руку, ногой ощупывая каждую ступеньку, прежде чем ступить на нее.

– Я ничего не вижу! – сказала она тоненьким голоском, когда мы наполовину спустились.

И прежде, чем я смогла заверить ее, что это нормально, внутри подвала загорелся свет.

Я вскрикнула и подняла руки вверх, готовая драться до смерти, пока мои глаза фокусировались на том, кто находился внутри, …и на том, как они смогли зажечь свет. Но все, что я увидела – это стойки вишневого дерева вдоль стен с ячейками, в которых лежали бутылки вина. В центре погребе стоял маленький круглый мраморный столик с двумя подходящими стульями, …и я увидела лампочку, которая свисала с резной деревянной планки, выполненной в форме арки, которая была приделана к стойке, где хранились пустые винные бутылки.

Никого здесь не было.

– Нет, – решила Кэти через мгновение, и попыталась вернуться на лестницу.

– Кэти, – я остановила ее, – Здесь горит свет. Неважно, как это случилось, ладно? Ты не в темноте. И смотри – здесь есть, где посидеть.

На улице грянул гром, похожий на злобный смех, и мы обе подпрыгнули.

– Мне ненавистно просить тебя остаться здесь одной, Кэти, но пожалуйста, – я почти умоляла, – Я должна вернуться к твоему папе. Их там трое, а он – один.

– Окей, – Кэти натянула на лицо свою храбрую маску и кивнула, – Не дай им сделать ему больно. И не дай им увезти его!

– Ты шутишь? – я попыталась улыбнуться, – Никто не заберет у МЕНЯ этого мужчину!

– О Господи, – Кэти чуть не хихикнула, закатывая глаза. – Не говори так – ты меня смущаешь! (без примечания не обойтись – в оригинале Кэти говорит «get a room», дословно: «снимите номер»; это сленговое выражение; так говорят парочке, которая прилюдно проявляет свои чувства, что приблизительно соответствует русскому «мы вам не мешаем?», поэтому в данном случае мне не остается ничего, кроме как передать смысл ее слов – прим.пер.)

Моя рот открылся, но я решила, что мы всегда можем вернуться к этому разговору.

Я крепко обняла ее и почувствовала слезы на своих глазах, когда прошептала ей:

– Я люблю тебя, Кэти. Очень сильно.

– Я тоже тебя люблю, Белла, – она прижалась ко мне, поглаживая мои волосы рукой, – Пожалуйста, не отпускай его и верни обратно, ладно? Это его день рождения. Никому нельзя причинять боль в его день рождения.

– Я знаю. Ладно, я найду его, я обещаю, – я поцеловала ее в нос и усадила на стул, повторив слова Эдварда:

– Пой диснеевские песенки. Это помогает. С тобой все будет в порядке, я чувствую это.

Кэти кивнула так, словно говорила мне, что она напугана, но попытается сделать что угодно, чтобы оставаться сильной.

Я наклонилась, прижалась лбом к ее лбу и сказала:

– Я скоро вернусь, я обещаю. Ничто не удержит меня от тебя.

Я в последний раз обняла ее и когда начала отстраняться, она дернула меня обратно и, задыхаясь, осипшим голосом спросила меня:

– Белла, я хотела у тебя кое-что спросить. Мне нужно спросить это у тебя сейчас, ладно?

– Мм, ладно, – я нахмурилась, задаваясь вопросом – что могло быть такого важного, чтобы спрашивать у меня это СЕЙЧАС, когда Эдвард наверху сражается за свою жизнь.

– Можно я… – она заколебалась, – Пожалуйста, можно я буду называть тебя… мамой?

И что-то внутри меня… что-то теплое, мягкое и нежное обхватило мое сердце и легонько сдавило его, …и слезы потекли из обоих глаз.

Секунду я не могла подобрать слов.

– Ах… ну КОНЕЧНО! – я улыбнулась, – Если… если ты хочешь, …знаешь, я никогда не пыталась занять место твоей мамы. Я…

– Я знаю, что моя мама была хорошим человеком, – сказала Кэти, – Папа рассказывал мне о ней. И, кажется, она была очень классной. Но на самом деле я не знала ее. И не слишком хорошо ее помню. Ты заботишься обо мне. Ты укладываешь меня спать. Ты читаешь со мной. Когда я думаю о том, какой должна быть мама, …я думаю о тебе, Белла. Ты классная мама. И даже когда я обижаю тебя, ты по-прежнему меня любишь. Я думаю, такой и должна быть мама. И папа тоже любит тебя, …очень сильно. Ты все время заставляешь его улыбаться. Мы, видимо, семья.