«Красная империя зла». Запад против Сталина

В тот же день генерал Вильгельм Кейтель, начальник штаба Верховного командования вермахта, отдал приказ главе абвера (военной разведки) адмиралу Канарису о начале активной деятельности на польской территории ячеек Организации украинских националистов (ОУН) с целью формирования независимой польско-галицийской Украины. Акции оуновцев сопровождались повсеместным убийством поляков и евреев. Во время одного из послевоенных допросов, проведенных советскими властями, генерал-майор абвера Эрвин фон Лахузен подтвердил следующее:

«“Полковник Эймен [следователь]: Говорилось ли что-нибудь, и если говорилось, то что именно, о сотрудничестве с украинской группой?

Лахузен: Канарис получил приказ от тогдашнего начальника ОКВ [генерал-фельдмаршала Кейтеля], который представил его как директиву, явно полученную им от Риббентропа, так как эти директивы были зачитаны в тесной связи с политическими намерениями имперского министерства иностранных дел. Канарису было поручено вызвать на Галицийской Украине повстанческое движение, целью которого являлось бы истребление евреев и поляков…”

Согласно записям в дневнике Канариса, эта встреча произошла 12 сентября 1939 года. Цель этой команды или постановки задачи, которая исходила от Риббентропа, была одобрена Кейтелем и Канарисом и поставлена в коротком разговоре Риббентропом Канарису, была следующей: организация украинских националистов, с которой заграничное отделение/абвер сотрудничало в военном отношении, т. е. в отношении военных действий, должна создать массовые беспорядки в Польше с помощью украинцев. Эти беспорядки должны иметь целью истребление поляков и евреев, т. е., в частности, элементов или кругов, которые постоянно были объектом этих встреч» ^[203] .

203

Julius Mader. Hitlers Spionagegenerale sagen aus. Berlin: Vlg. der Nation, 1971. Р. 122, 124.

Москва хотела защитить границы СССР и, следовательно, сохранить независимую Польшу

Считается установленным, будто пакт Молотова — Риббентропа — не что иное, как соглашение «о разделе Польши», о ее расчленении. Это полная ложь. Подготовленная автором интернет-страница содержит куда более полные свидетельства по данному вопросу ^[204] .

Несомненно, важная причина появления такой фальшивой интерпретации — неудобный факт, что как раз Британия и Франция подписали пакт о ненападении с Гитлером, который «расчленил» другое государство — Чехословакию. Речь идет о Мюнхенском соглашении от 30 сентября 1938 года ^[205] .

204

См.: The Secret Protocols to the M-R Pact Did NOT Plan Any Partition of Poland // http://msuweb.montclair.edu/~furrg/research/mlg09/no_partition.html.

205

Краткая информация: см. статью Munich Agreement, http://en.wikipedia.org/wiki/Munich_Agreement.

Участие в «разделе» Чехословакии приняла и Польша. Она захватила Тешинскую область Чехословакии, хотя этнические поляки составляли там меньшинство населения. Такая оккупация и захват Мюнхенским соглашением не предусматривались. Но ни Франция, ни Британия в ответ ничего не предприняли. Следовательно, они согласились с польскими действиями. Позднее, в марте 1939 года, Гитлер завладел оставшейся частью Чехословакии. Что также не предусматривалось Мюнхенским соглашением. И опять Британия, Франция и Польша ничего на сей счет не предприняли.

Таким образом, именно антикоммунистические «союзники» Британия, Франция и Польша приняли участие в разделе беспомощного государства! Возможно, здесь, как минимум отчасти, сокрыта причина, почему современные антикоммунисты обвиняют СССР в том, что тот действовал аналогичным образом. Но какова бы ни была причина, перед нами ложь чистой воды.

Советский Союз подписал пакт о ненападении с Германией не ради «раздела Польши» аналогично расчленению Чехословакии союзниками, а с целью защиты СССР. Договор оговаривал границу советских интересов в Польше, за которую германские войска не могли преступать в случае, если Германия станет преследовать польскую армию в ходе войны.

В случае военного поражения польская армия и польское правительство могли бы отступить, оказавшись в зоне советских интересов, и таким образом обеспечить себе убежище, поскольку Гитлер был связан обязательством не заходить в Польшу далее согласованной разграничительной линии. Оттуда поляки могли бы заключить мир с Германией. Польское государство по-прежнему существовало бы.

Советы — «Сталин», если использовать грубую синекдоху («часть в значении целого»), поступали так не из любви к яростно антикоммунистической, антисоветской и быстро скатывающейся к фашизму Польше. Советы хотели, чтобы польское правительство — любое польское правительство — стало буфером между СССР и нацистскими армиями. Предательство польским правительством своего собственного народа сорвало этот план.

В случае если, как оценивали ситуацию все военные специалисты, германская армия наголову разгромила бы армию Польши, у ее правительства остались бы две альтернативы:

• во-первых, ничто не мешало правительству переместить свой административный центр на Восток, подальше от наступающей германской армии, в советскую сферу влияния. Оставаясь на территории своей страны, оно могло бы запросить мира;

• во-вторых, польское правительство могло бы бежать во Францию или Англию — в страны-союзницы, которые находились в состоянии войны с Германией.

Но польское правительство не воспользовалось ни тем, ни другим вариантом. Вместе с генеральным штабом оно бежало в соседнюю Румынию, соблюдавшую в той войне нейтралитет. Перейдя в нейтральную Румынию, польское правительство оказалось «интернированным». В результате чего оно лишило себя возможности действовать с территории Румынии как законное правительство и не могло переехать из Румынии в какую-либо страну, находящуюся в состоянии войны с Германией, например во Францию. Позволить польскому правительству поступить таким образом для Румынии означало нарушить собственный нейтралитет, что неизбежно трактовалось бы как враждебный по отношению к Германии акт ^[206] .

206

Далее будет подробно рассмотрен вопрос «интернирования» и международного законодательства по этой теме.

СССР не вторгался в Польшу — и в то время все об этом знали

Лишившись правительства, Польша перестала существовать как государство. Иными словами, Гитлеру не с кем было вести переговоры о прекращении огня или о заключении мирного договора. Более того, свою законную силу утеряли секретные протоколы к пакту Молотова — Риббентропа, поскольку в них шла речь об отношении к Польше как государству. Никакого государства Польша более не существовало.

Пока Красная армия не выдвинулась, чтобы предотвратить нежелательное для СССР развитие событий, ничто не удерживало нацистов от выхода прямо к советской границе. Либо — поскольку нам известно о существовании таких планов — Гитлер мог создать одно или несколько пронацистских государств на территории, которая до недавнего времени считалась Восточной Польшей. Вообще, Гитлер был способен осуществить и то, и другое. Он мог заявить Советам, что все еще соблюдает соглашение о «сферах влияния» пакта Молотова — Риббентропа, и одновременно прилагать усилия по созданию пронацистского, высокомилитаризованного фашистского украинского националистического государства на советской границе.

Как только Берлин поставил Москву в известность, что, по мнению германского правительства, Польского государства более не существует, стало не важно, согласились бы с таким заявлением Советы либо гипотетические международные юристы или нет. Нацисты таким образом ставили Советы в известность, что они чувствуют себя вправе ввести войска непосредственно к советской границе. Ни СССР, ни какое другое государство не могло допустить подобного развития событий. Неспособно урегулировать такие проблемы и международное право.