«Красная империя зла». Запад против Сталина

Череп Левандовской предположительно стал одним из шести черепов из Катыни, сохраненных председателем немецкой комиссии по расследованию Катынского расстрела д-ром Герхардом Бутцем, которые после его смерти попали в руки польского ученого, доктора Ежи Попельского. Попельский, как считается, не рассказывал о существовании черепов до 1997 года, «до своей смерти». Нам не говорят, почему он так долго ждал, — просоветская Польша перестала существовать в 1990 году. Сообщают, что череп или его фрагменты идентифицированы как принадлежащие Левандовской на основе анализа ДНК ^[264] , а не с помощью методов «компьютерного анализа». Насколько известно, таких методов не существует.

264

Об этом говорится во многих источниках, но прежде всего в статье: Kamila Baranowska. Jedyna kobieta wsrod ofiar Katynia: Janina Lewandowska // Rzeczpospolita. April 22, 2008.

Тайна Янины Левандовской, часть III: фальсификация

Левандовская не могла быть расстреляна в Харькове, как полагал Сыромятников, а захоронена в Катыни близ Смоленска. Значит, что кто-то или все вместе ошибаются.

Вот несколько возможных объяснений произошедшего.

• Бнинский, как говорят, рассказал семье Левандовской, что ее сбили во время полета на польском самолете, и она попала в плен к Красной армии ^[265] . Но польско-американский историк профессор Анна Ценцяла, ведущий специалист по Катыни, недавно отвергла эту историю:

265

Zbrodnia Katynska, с. 31.

«Прошу заметить, что короткая информация в книге о Катыни 2007 года издания касательно Левандовской неверна. Она была не сбита, а эвакуирована в Восточную Польшу на поезде и там заключена в тюрьму. Эта уточненная информация содержится в исправленном переиздании книги, вышедшем в 2009 году (см.: Левандовская в предметном указателе)» ^[266] .

Ценцяла не сообщает, откуда ей самой стала известна новая информация. Она могла взять ее из буклета «Уничтожение польских элит», использованного Снайдером, в котором говорится примерно то же. Что, однако, противоречит рассказу Рафала Бнинского семье Левандовской в январе 1941 года. Что Левандовская была сбита, Бнинский мог узнать только от самой Левандовской или у других заключенных Козельского лагеря. Если же Левандовскую никто не сбивал, зачем ей было говорить Бнинскому, что дело обстояло именно так?

266

Ценцяла, сообщение в рассылке сайта H-POLAND от 15 августа 2012 г. Онлайн:

http://tinyurl.com/lewandowska-1 (оригинал:Poland&month=1208&week=c&msg=It7PC1MnEdGRd9UR RqycvQ&user=&pw=).

Русскоязычная запись в книге Тухольского — хорошее свидетельство того, что Левандовская действительно сидела в Козельском лагере и была этапирована в Катынь близ Смоленска. Недавно обнаруженные свидетельства делают маловероятным то, что ее расстреляли именно Советы ^[267] .

• Если Сыромятников говорил правду, Левандовскую расстреляли в Харькове и похоронили за городом в Пятихатках. В таком случае история об ее эксгумации нацистами, о черепе, который забрал Бутц, его повторном обнаружении и идентификации в Польше и т. д. просто сфабрикована.

267

См.: Furr. Official version.

• Возможно, Сыромятников ошибался. Левандовскую расстреляли и похоронили не в Харькове. Вместо чего ее этапировали в Катынь, расстреляли и похоронили там — что, по имеющимся у нас свидетельствам, было делом рук нацистов.

• Возможно, Сыромятников говорил правду о «единственной женщине» среди заключенных, но оказались неверны польские записи: среди узников было как минимум две полячки. Та, что расстреляна и похоронена в Харькове, была не Левандовской. Проблема в том, что в советских пересыльных списках польских военнопленных, этапированных из Старобельского лагеря в Харьков, нет сведений о каких-то других женщинах-заключенных.

Неизвестно, что именно Сыромятников говорил в неформальной обстановке. Возможно, что он очень кратко коснулся истории о «женщине-заключенной», чтобы таким образом подвести итог своим показаниям о Левандовской и тем угодить допрашивающим его полякам. В 1991 году о «черепе в Катыни» еще не было известно. Но не исключено, что Сыромятников говорил правду, как ее помнил. Он признавался, что плохо помнит те давние события и потому сам себе противоречит по нескольким пунктам, включая тот, где речь идет о Левандовской.

Признания Сыромятникова оказались забытыми с появлением в конце 1990-х версии, что Левандовская расстреляна Советами в Катыни, эксгумирована нацистами, но так и не упомянута ими, и, наконец, идентифицирована по черепу, который в итоге оказался в распоряжении польских ученых. Ни один из историков и писателей, касаясь вопроса о Катыни, больше не упоминал о них и не касался связанной с ними проблемы фальсификации. Ничего не пишет о ней и Снайдер.

Значимость пересказанной истории связана с тем, что она порождает дополнительные сомнения в показаниях трех сотрудников НКВД, которые в начале 1990-х годов представили важные свидетельства советской вины в «Катынском деле». Правдивость признаний давно подвергают сомнению российские исследователи Катыни. В представленных ими аргументах содержатся дополнительные доказательства имеющихся в них искажений — или, как минимум, частичных, возможно, допущенных ими в стремлении сказать польским и российским следователям то, что те хотели бы услышать.

Зачем нужно уделять столько места вопросу о Янине Левандовской и Катыни, которым в «Кровавых землях» отведено лишь несколько страниц? Одна из причин — попытка показать: то, что мы назвали «официальной версией» «Катынскго дела» под названием «это сделали Советы», — непростой вопрос. Вызывающая интерес сложность истории Янины Левандовской подчеркивает тот факт, что Снайдер некритично повторяет официальную польскую националистическую версию не только о Левандовской, но и всего вопроса о Катыни, не подтверждая и не информируя о том своих читателей.

История Янины Левандовской показывает: «официальная версия» Катыни — а в действительности антикоммунистическая и польская националистическая версия — очень далека от стройного исторического повествования, лишенного противоречий, хотя именно такой пытаются представить ее поборники. Непригодна она и для «жонглирования цифрами» Снайдером. Если принять во внимание, что его цель — выставить Советы массовым убийцей таких же масштабов, как гитлеровская Германия, то и тут Катынь едва ли подходит. Даже если «это сделали Советы» — расстреляли всех польских военнопленных, всего 22 000 человек, — все равно это лишь капля в море, по сравнению с миллионами жертв массовых убийств, которые потребовались автору «Кровавых земель», чтобы сравнение Германии и СССР стало хотя бы отдаленно правдоподобным.

Глава 8 Польша и Армия крайова

Ложные выводы Снайдера об Армии крайовой

Снайдер утверждает:

«Как и польское правительство, которое теперь находилось в изгнании в Лондоне, Армия крайова олицетворяла все политические и социальные силы страны. Она боролась за восстановление Польши в ее довоенных границах как демократической республики с равными правами для всех граждан ^[268] » (с. 368).

Отрывки из статьи «ZWZ-AK» Дариуша Либионки противоречат заявлению Снайдера. На с. 19 Либионка цитирует «несколько неопределенных, но значительных заявлений» генерала Сикорского, «продиктованных потребностью четко отойти от довоенной польской политики по отношению к национальным меньшинствам, которая имела ужасные коннотации в Западной Европе» ^[269] .

268

О борьбе за восстановление Польши как демократической республики см.: Libionka D. ZWZ-AK. P.

19, 23, 34. Об НКВД см.: EngelkingB., Libionka D. Zydzi w powstanczej Warszawie. P. 147.

269

«…Kilku ogolnikowych, lecz znaczacych deklaracji, podyktowanych potrzeba wyraznego zdystansowania sie od polskiej przedwojennej polityki wobec mniejszosci narodowych, majacej fatalne konotacje w Europie Zachodniej».

Но Либионка продолжает: «[Эти] заявления встретили сильное сопротивление официальных представителей в стране», резко высказывавшихся по поводу «еврейской измены в кресах», «углубляющегося антисемитизма польского общества», «критики положения правительства по отношению к национальным меньшинствам» и т. д. В остальной части того же абзаца Либионка пишет о разгуле антисемитизма в оккупированной Польше и неприятии заявлений Сикорского.

На с. 23 Либионка отмечает, что представитель польского эмигрантского правительства выпустил декларацию о принятом им положении правительства, согласно которому после войны еврейскому меньшинству надлежит предоставить равные права. Но там вновь не говорится о силах в оккупированной Польше, заинтересованных в «решении еврейского вопроса» посредством эмиграции.