Красная королева
Шрифт:
Увы, старый и трусливый граф Эстеро Шаранский, поставленный в свое время еще Ателанитой, скончался в прошлом году. Новый же министр финансов, пожилой Жуан де Флюр, к сожалению, являлся не моей кандидатурой. После смерти графа Шаранского между мной и герцогом де Богертом завязалась серьезная борьба за право поставить на этот пост своего выдвиженца. Почти четыре месяца длились бесчисленные споры и переговоры. В какой-то момент я поняла, что могу проиграть эту партию просто потому, что переговоры так затянулись. К сожалению, время играло на руку де Богерту. Именно поэтому трусливый слизняк Жуан де Флюр занял столь ответственный пост.
И сейчас я вынуждена была без конца одергивать его, не давая
В последнее время мне казалось, что все вокруг меня поддались этой вакханалии растрат и тратят свое время только на то, чтобы придумать, куда еще отсыпать золотых из казны.
Салют из пушек в честь короля? Принято! Фейерверк от шо-син-тайских мастеров, когда в небе расцветет королевская корона? Принято! Шествие полков с государственными флагами? Принято! Даже раздача памятных медалей, отчеканенных в честь этого грандиозного события? Принято! Но кидать из королевской кареты в толпу вместо медных монет — серебряные… Мне кажется, или кто-то здесь охренел?!
Я понимала, что де Богерт рвется к власти, что он хочет подвести страну к кризису. Я не понимала одного: на кой черт этому идиоту разоренная страна? До сих пор все, что я видела и замечала за ним, так это только желание полностью опустошить королевскую казну. Он не уставал придумывать весьма дорогостоящие развлечения и без конца втравливать в них короля.
При этом герцог был достаточно умен и периодически дарил что-то весьма дорогое своему драгоценному родственнику. Дарил из своих собственных средств. Но есть же разница: роскошный подарок одному человеку или гигантское гульбище с придворными? Ангердо этой разницы в упор не видел. Или просто не хотел видеть. И кузен по-прежнему оставался его любимчиком.
Правда, в последние годы герцог де Богерт частенько испытывал сильное раздражение. Если раньше его королевское величество позволял ему весьма оскорбительные шуточки в сторону своей королевы, то уже года два герцог не осмеливался так дерзить. А я стала той фигурой, которую де Богерт ненавидел: почти всегда в спорах на Совете мы стояли по разные стороны баррикады.
В глазах собственного мужа я заняла место его матери. Пусть Ангердо и не осознавал этого, но именно так все и было. Он довольно легкомысленно отнесся к тому, что я больше не беременею. С тех пор, как Ателанита перестала выедать ему мозги, требуя больше и больше наследников, король вполне удовлетворился теми, что имеются. Но поскольку человек он был достаточно мелочный и обидчивый, то пару раз во время ссор внезапно начинал упрекать меня в том, что я больше не рожаю. Традиционно считалось, что в отсутствии детей всегда виновата женщина.
Эту скользкую тему я старалась обходить стороной и всячески сглаживать. Да, в голове короля я стою на месте Ателаниты. Но в отличие от нее, я ни разу в жизни не устроила публичного скандала, никогда не делала ему выговоры при придворных и всячески подчеркивала при свите его главенство в семье и государстве. Это делало меня в глазах короля гораздо приятнее покойной его матушки.
Разумеется, те, кто были близки ко двору, многое видели и о многом догадывались. Знали, кто стоит за спиной короля и принимает решения. Но эта тема если и обсуждалась, то исключительно за плотно закрытыми дверями. А с тех пор, как потерял благоволение короля, а вместе с ним и прибыльное место при дворе
королевский конюший Жан Кольерд, тема шуток над королевой не поднималась больше никогда.За эту тихую и аккуратную чистку среди королевских приближенных я была очень благодарна графу Оранскому. В отличие от красотки Лисапеты, которая еще года полтора назад потеряла место в королевской постели и была отправлена в собственное поместье, граф удержался в канцелярии его величества и даже слегка продвинулся по служебной лестнице. Сплетни и факты, которые он мне доставлял, порой не имели цены. Я, в свою очередь, весьма щедро оплачивала его услуги.
Самое забавное, что де Богерт был настолько самоуверен и самовлюблен, что даже не заподозрил маленького графа в двурушничестве. Герцог по-прежнему считал себя его благодетелем и иногда, под настроение, позволял себе обидные шуточки в сторону графа. А чем больше позволял себе де Богерт, тем дешевле мне обходились новые сведения.
Виночерпий и хлебодар — слуги, наливающие вино и подающие на стол богатым дворянам хлеб. Разумеется, виночерпий короля — не простой селянин, а какой-нибудь барон или граф.
Глава 44
Школа власти, которую я проходила на практике, была весьма сложной. В той, моей прошлой жизни мне никогда не приходилось интриговать, подкупать кого-то и выстраивать отношения с неприятными мне людьми. Здесь же у меня зачастую просто не было выбора. Как бы ни опасалась я де Богерта, как бы ни считала его сволочью, но в дни больших праздников он шел сразу за королевской четой. Он был ближайшим родственником мужа и вторым после моего сына претендентом на трон.
Поэтому я ласково улыбалась кузену мужа, оплачивала услуги графа Оранского, собирая компромат на герцога, и без конца проверяла и перепроверяла собственную прислугу, понимая, что сам Богерт далеко не идиот: если я не вижу шпионов в своем окружении, это вовсе не значит, что их там нет.
Сложно сказать, нравится ли мне эта игра. Да, я хотела выжить. Да, я научилась жить и действовать по новым правилам. Но если некоторые придворные не мыслили себе жизни без мелких интриг и адреналина, то я бы с удовольствием обошлась без этого. Все дело в том, что бонусом к этой тяжелой и зачастую раздражающей жизни шли мои дети — Александр и Элиссон. Я точно знала, что как бы ни тяжела была мне корона, я пройду этот путь до конца.
В следующем году, по моим расчетам, поселение ткачей увеличится процентов на тридцать. Мы достаточно быстро вышли на экспортную торговлю, и я точно знаю, что часть шпионов, которых отловили в мастерских, присланы герцогом де Богертом. Слишком значительный, с его точки зрения, доход дают мои мастерские.
Каждую неделю в Малом Шанизе проводится воскресное богослужение в недавно выстроенной крошечной часовенке. Школа тоже растет, и скоро нам понадобится полноценная церковь. Каждую неделю мальчики из нищих дворянских семей видят перед собой маленького дофина и понимают, кого должны благодарить за достаточно сытое детство. Тем более что часть учеников попала в школу уже достаточно взрослыми.
Они жили в своих полуразрушенных после войны усадьбах, замках и домах, отчетливо видя, как все лучшее в семье достается старшему брату. С детства понимали, что они, младшие, не получат ничего хорошего. А сейчас, благодаря попаданию в эту школу, перед ними открывались прекрасные перспективы. Они были сыты, хорошо одеты, их учили и лечили, не забывая хвалить. Конечно, не все из них окажутся до последней капли крови преданными моему сыну: трусы и подонки есть везде. Но многие будут стоять за Александра до конца. Дай бог, чтобы нам не пришлось проверять верность этих мальчишек в настоящих боях.